Когда сбываются мечты - Алексия Каст

разве плохо со мной? – Он откинулся на спинку кресла и положил руки на широко разведенные колени. Это он мне так свою открытость, что ли, демонстрировал?

– Это не ответ, Игнат.

– А какого ответа ты хочешь?

– Правдивого! И прекрати юлить, не ты ли, наконец, решил со мной поговорить? Я пытаюсь понять, что меня ждет. Пока это самые насущные вопросы. Потом тебе придется и о другом рассказать.

Игнат уперся локтями о колени и, подперев, ладонями голову, наклонившись ближе ко мне, принялся прожигать меня своими невозможно черными глазами.

– Хорошо, неправильно сформулировал. Не какой ответ ты хочешь, а какое будущее? Каких отношений ждешь сама?

– Вот опять! – не удержалась я и выкрикнула. – Ты не разговариваешь со мной. Ты только и делаешь, что задаешь вопросы, либо отвечаешь вопросами на вопрос. Как самый настоящий еврей.

Схватила конфетку из чашки и быстро ее разжевала, нельзя нервничать, нужно успокоиться. И попробовать еще раз.

– Игнат, для меня замужество – это важный шаг, – начала, четко проговаривая слова, – и я должна понимать, чего мне ожидать от тебя и нашего будущего. Если тебе так трудно объясниться, то могу тебе накидать вопросы по пунктикам.

– А давай.

– Первое, – начала загибать пальцы, – наш брак будет настоящим или фиктивным?

Игнат заулыбался.

– Что не так я спросила?

– Настоящим, кошка моя. Дикая, – ухмыльнулся. Да какая я ему кошка? А он продолжил скалиться и говорить обворожительным голосом. – При нашем взаимном притяжении только настоящим, Яна, и никак иначе.

– Хорошо. Дети? Ты сегодня упоминал наследников, – старалась по максимуму держать лицо и не показать, насколько важна для меня эта тема. – Тебе нужен ребенок лишь потому, что он будет наследником Назимова, или потому, что ты просто хочешь своего ребенка?

– Яна, ты знаешь, как редко у нас рождаются дети? – Я лишь кивнула, и он слегка растерянно продолжил. – И все равно спрашиваешь? Какое же я и правда произвожу впечатление. – Он разжал мою ладонь, которой я судорожно сжимала вилку, и, взяв ее в свои руки продолжил, время от времени поглаживая большим пальцем: – Мне почти пятьдесят, да, для волков это не возраст, но я хочу детей, и мне, по большому счету все равно, будут они чьими-то наследниками или нет. Вот от какой волчицы – это уже другой разговор. Дети должны быть сильными, а ты сильная. Когда обратишься, возможно, даже сможешь альфа-волнами управлять.

– А если я не обращусь?

– Я уверен в обратном! И что сейчас об этом говорить? Пока не обратишься – никаких детей. Это опасно, и ты можешь не выжить.

– Или боишься, что слабаки получатся? – Не могла не уколоть, просто стало так обидно. То есть он не хочет нашего малыша? В смысле, хочет, но не сейчас?

– Яна, черные волки могут чувствовать потенциал и возможности, одна из особенностей, знаешь ли. Так вот поверь мне, потенциал у тебя громадный. И дети от тебя гарантированно будут сильными даже сейчас. Только вот ты сама мне живая нужна.

Сглотнула образовавшийся липкий ком в горле и, вырвав руку из его, принялась поглощать содержимое тарелки.

– Твой блиц-опрос кончился?

– Не-е-ет, расскажи, почему моя мама не Марина, а Мария…. и почему отец об этом не знал, в общем, пожалуйста, в мельчайших деталях, что же случилось… – Я протянула руку к лежащему на тарелке с овощами кусочку перчика, медленно его пережевала и, подначивая Игната, добавила: – Если ты сам об этом знаешь, конечно же.

И он знал. Знал намного больше моего отца, но опять же далеко не все. Мария тогда училась в институте и жила постоянно в Москве, поэтому и контроля за ней было меньше, самого Игната в городе не было, он как раз в конце девяностых исполнял обязанности вожака кубанского клана.

Мария приезжала на территорию поселения редко и ненадолго, потому и о беременности в свое время никто не узнал, и пропажу вовремя не заметили.

В день ее исчезновения умерла Янина, бабушка Маши, точнее, ее убили, только узнали об этом недавно. Кстати, скорее всего, в честь ее меня и назвали. Мария стала свидетелем убийства и сбежала. А буквально через пару дней не справился с управлением машины младший сын Назимова Никита и разбился, в машине с ним были годовалые близнецы и жена Майя.

– Подожди, – перебила я Игната, – получается, они выжили? Ты сказал Майя, я видела ее сегодня в коридоре, и она как раз называла Назимова своим свекром. Или это была другая женщина?

– Нет, Майя та самая, неприятная особа, даже авария ей нипочем. – Игнат как-то неприятно улыбнулся и, отхлебнув из чашки уже порядком остывший чай, заметил: – Все погибли, даже малыши, а она выжила и живет припеваючи, до сих пор пользуется благами близкого родства с альфой, хотя, по сути, ему никто. И права не имеет на что-то претендовать. У нее есть старший сын не от Никиты, Вано Алиев, вот она его и пытается здесь пристроить у власти.

– Имя такое интересное…

– Он относится к грузинской стае, его родной отец жив и занимает не последнее место у руля. А Майе все неймется, она, кстати, тоже родом оттуда, но бывший муж ей дорогу туда закрыл, после того как она с Никитой сбежала, вот и терпим ее до сих пор.

– А по ней и не скажешь, я про внешность, – уточнила я, – да и имя обычное.

– А что ты хочешь? – развел руками. – Все мы братские народы, и на ее родине имя у нее немного по-другому звучит. Ян, тебе и правда интересно именно это?

– Просто она очень запоминающаяся личность.

– Она очень злая личность, от которой лучше держаться подальше, целее будешь.

Как нерадивому ребенку отдал указание и принялся рассказывать дальше, только вот история была безрадостной.

Мама поехала на поезде в клан отца, волки редко пользуются этим видом транспорта, так что у нее был шанс. Но Татьяна, жена Николая, узнала, что Яна подслушала их разговор и видела само убийство, начала ее искать в тот же день. Заплатила наемнику деньги за устранение, но тот, поняв, что Мария беременна, не решился ее убить, предупредить об опасности тоже не успел. У нее начались преждевременные роды, и ее сняли с поезда. Не доехав всего ничего до Новосибирска, она умерла при родах.

– Только я до сих пор понять не могу, откуда такая путаница с документами, – спросил он словно сам у себя, – и почему ты Яна, – пристально посмотрел на меня. – Маша мечтала назвать свою дочь в честь бабушки, само собой, если у нее будет дочь, сына же в честь отца. И раз тебя так зовут,