Когда отцветают розы - Барбара Майклс

несколько таких кустов, хотя в душе она, возможно, сторонница Йорка. А как быть в таком случае с Ланкастерско-йоркской розой — полосатым гибридом?

Цветы недолго занимали ее внимание. Незаметно для себя она вернулась в мыслях к своему спонтанному решению задержаться у Николсонов. Покопавшись в своих мотивах, она поняла, что нуждается в покаянии перед ними, как добрый католик жаждет исповедаться и получить отпущение грехов. Она должна сделать свое признание и ждать, будет прощена или нет, увидит ли когда-нибудь Йоркскую розу в саду друзей или покинет эти места навсегда.

Желание остаться было вызвано и еще кое-чем, притягивающем ее к этому дому, и, несомненно, связано с Брэдом. Было абсолютно нереально рассчитывать найти здесь что-то, приехав инкогнито, под чужой личиной. В самом деле, сумасшедшая идея, временное помрачение рассудка. Она готова была презирать маму за бегство от проблем, но ее собственная реакция тоже абсолютно ненормальна. К счастью, она вовремя начала приходить в себя. У нее все еще остается шанс найти какой-то ключ к загадке исчезновения Брэда или же убедиться в полной тщетности попыток. Николсоны ей помогут, в этом не приходилось сомневаться. Странно, но за столь короткое время она узнала их достаточно, чтобы предвидеть, как они себя поведут в той или иной ситуации. Чарльз ее отругает, но не столько за обман, сколько за глупость, а Эмили проникнется сочувствием и тут же войдет в роль сыщика в юбке. Кстати, ее неуемная энергия, если ей придет в голову разыгрывать из себя миссис Марпл, может больше помешать, чем…

Собака, дремавшая у ее ног, вдруг резко поднялась и зарычала. Лишь несколько секунд спустя Диана услышала звук, встревоживший чуткий слух животного. Неприятно заскрипев тормозами, у дома остановилась машина. Кто-то тяжело застучал башмаками по ступенькам крыльца, а потом загремела от ударов кулака дверь. Мужчина что-то пытался кричать, но выходил у него неразборчивый рев.

С испугом Диана поняла, что случившееся она должна была предвидеть. Уолт ее предупреждал, да и присутствие Энди, придумавшего нелепый предлог остаться на ночь, объяснялось именно этим. Он не хотел их пугать, надеясь, что Ларри все же не появится, хотя что делать пьяному мужику в субботу вечером, как не отправиться на поиски бывшей жены. Он молотил в дверь и орал: требовал, чтобы его впустили, и грязно, но примитивно ругался. Диана схватила Мэри-Джо за руку, увидев, что она направляется в холл.

— Куда это ты?

Лицо Мэри-Джо походило на серую каменную маску.

— Мне не надо было сюда приезжать. Отпусти. Я должна избавиться от него.

— Если ты попытаешься открыть дверь, я выкручу тебе руку, — сказала Диана, усиливая хватку и пальцами чувствуя, как напряглись мышцы Мэри-Джо. — Не отзывайся. Внутрь он не проникнет. Пусть кричит, пока выдохнется. Видишь… — она торжествующе подняла палец, когда грохот прекратился, — я была права, он уже бросил эту затею.

— Ты не знаешь его. Уверена, он попробует войти в дверь черного хода, — сказала Мэри-Джо. — Так просто он не сдастся.

Ее внешнее спокойствие было чисто напускным; она вздрогнула всем телом, услышав в холле шаги. Диана поспешно объяснила:

— Не волнуйся, это Энди. У него сломалась машина. Он вернулся, чтобы переночевать.

Было заметно, что Энди разбудили. Отбрасывая со лба встрепанную прядь волос, он спросил:

— Все в порядке?

— Никогда не слышала вопроса глупее! — воскликнула Диана.

— Он уже у задней двери. Слышите, собаки залаяли? Нет, от него можно ожидать всего, поверь мне, Диана. Помнишь, я рассказывала, как меня пытались изнасиловать?

— Боже, так это был он?

— В тот раз мне повезло, удалось вырваться. Я умею с ним справляться. Пусти меня. Я постараюсь его вразумить. Если не получится, он… Он способен на все. Вышибет дверь, а то и дом подожжет.

— Мы могли бы спустить на него собак, — предложила Диана и посмотрела на сенбернара, жавшегося к ней сбоку.

— Вполне возможно, он вооружен. У него целая коллекция. В грузовике он все время возит ружье. Пристрелить собаку ему ничего не стоит.

— Вы ведь уже позвонили в полицию? — спросил Энди.

— Что? — Диана посмотрела на него непонимающе.

— О, Господи ты, Боже мой! — Энди направился к телефону. — Я уважаю смелых женщин, но связываться самим с таким подонком — это уже не храбрость, а безрассудство. Заметьте, я не лезу в герои и не утверждаю, что смогу утихомирить его.

Диане оставалось только злиться на себя, что сама не догадалась первым делом вызвать полицейских. Потом без всякой логики она переадресовала свое раздражение Энди.

— Да уж, герой из тебя.

Он только покачал головой, протягивая ей трубку.

— Соединили. Говори ты, они отзывчивей на женские голоса, да и мое достоинство меньше пострадает.

Диана принялась терпеливо разъяснять ситуацию дежурному сержанту, который откровенно скучал. Он сумел создать у Дианы полное впечатление, что такие происшествия — дело вполне заурядное. Она сдерживалась, но один из его вопросов все-таки вывел ее из себя.

— Нет, черт возьми, он не мой муж! — закричала она в трубку. — Какое это вообще имеет значение? Он пьяный, буйствует и…

— Уже вломился в дом, — закончил фразу Энди не без обреченности в голосе. — Слышали, как он разбил стекло? Мне лучше пойти посмотреть… О, дьявол!

Не звук разбитого стекла заставил его броситься к двери. Грохнул выстрел, а потом донесся пронзительный визг собаки.

— Он только что застрелил одну из моих собак, — продолжила Диана разговор с полицией. — Этого вам достаточно, или…

— Уже выезжаем, мадам. Успокойтесь и не пытайтесь сами с ним справиться. Запритесь в ванной или в стенном шкафу…

— Оставьте ваши советы при себе! — Диана в ярости швырнула трубку.

В комнате никого не осталось, только несколько испуганных кошек и Бэби, упорно пытавшаяся повалить Диану на пол. Она без успеха сопротивлялась напору огромного мохнатого тела. Глупая Мэри-Джо побежала за Энди, с которого станется вступиться за собак… Бэби не давала ей пройти к двери. Диана оттолкнула ее и рванулась вперед…

Потом Диана на полном серьезе уверяла, что Бэби нарочно вытянула лапу и поставила ей подножку. Она упала. С удовлетворенным рыком Бэби опустилась сверху, пригвоздив ее к полу. Одновременно одно из французских окон библиотеки словно взорвалось.

Ворвавшись, он встал, покачиваясь, зловещий и громадный, разглядывая помещение мутным прищуренным взглядом. Он действительно был вооружен, но не ружьем, а пистолетом. Диана не могла его толком разглядеть — в глаза лезла собачья шерсть. Она попыталась выбраться, но тем только вселила в Бэби новую решимость удержать хозяйку на полу и, как должно быть казалось собаке, под надежной защитой.

Ларри несколько ошалело уставился на них. Картина привела