Противостояние - Анатолий Луженецкий

Кивнув стражам на дверь, я пропустил их вперед, наблюдая, как они её открывают. Комната находилась рядом с залом собраний и относилось к техническим помещениям. Зайдя внутрь, увидел обжитое просторное помещение. Кресло со столом, матрац в углу и горящий камин напротив входа. В открытый огонь смотрела фигура в балахоне культистов, стоя к нам спиной. Гвардейцы, расступаясь в стороны, взяли его на прицел.

— Кто ты?

Вопрос вырвался сам собой, ведь я не ощущал его вообще. Как и не мог коснуться разума. Шакрин обернулся и стражи дрогнули, опуская оружие. Только Коуд сжав крепче винтовку, продолжал целиться.

— Рад тебя видеть, Рэх.

— Ты… — частица шакрина внутри меня взбунтовалась, не давая мыслить трезво. — Ты же умер!

Я сделал шаг вперед. Бордовая шерсть, светло-карие глаза с безмерным спокойствием и легким смешком. Я сделал шаг к тому, кого уже не должно быть здесь. Тому, кто бросил собственного сына на произвол. И чем ближе подходил, тем больше понимал, что это правда. Жив. Наблюдает за мной, как тогда, на берегу моря. Папа…

Несмотря на всю кашу в голове и в чувствах, внутри поднялась ярость. Это тот, кто бросил Рэха и свою страну на растерзания Древним. Предатель расы шакринов!

— Почему ты так поступил? — я с усилием воли взял себя в руки, остановившись в нескольких метрах от него. Видя непонимание на его лице, добавил: — Почему бросил страну?! Друзей? Мать? Меня…

— Можешь не притворяться, — как-то странно бесстрастно ответил бывший правитель Шак-Кри. — Мне рассказали всё. И моего сына здесь больше нет, — посмотрев на стражей, отец приказал: — Оставьте нас.

Стражи, которые еще служили под его началом, отдали честь и сделали шаг назад, но были остановлены рычанием Коуда.

— Стоять, тупые комки шерсти. Вы забыли, кто ваш Император?!

Гвардейцы замерли, не зная, что делать. С одной стороны, прошлый правитель, с другой нынешний. Не сводя взгляда с отца, сказал:

— Пусть идут, Коуд. Ты также можешь пойти. Мне нужно поговорить с… отцом.

Последнее слово я почти выплюнул. Прошлые переживания сгорели в огне ярости, и теперь передо мной был лишь враг. Странный и непонятный. Будто безликий, без энергетического ядра. Но Коуд остался стоять, не опуская прицел с шакрина. Когда дверь закрылась за стражами, тихо произнес:

— Я не притворяюсь. Он часть меня, и та боль, через которую ему пришлось пройти из-за тебя…

— Из-за меня?! — бывший правитель будто ожил, став излучать ненависть. Пробилась и его пси-сила, давя на разум. — Да если бы не ваша раса, никто бы нас не тронул. Знаешь, какого это, когда Древние приходят к тебе с предупреждением и требованием готовиться к войне?! Знаешь, как тяжело было незаметно организовывать на себя же покушение, игнорируя брата. А потом узнать, что твоего сына сожрали, как дичь?! И не имея сил спасти его?! — подолы балахона взметнулись, взгляд правителя неярко засветился красным. Мне пришлось выпускать свою силу, чтобы избежать давления и противостоять этой мощи. А вот Коуд держался, лишь скрипел зубами. — Я долго наблюдал за твоими действиями, стремясь убрать тебя из мальчика. Или хотя бы помешать планам. Но ты… ТЫ ЧУДОВИЩЕ!

Давление достигло пика, наши силы сплелись вместе, создав патовую ситуацию. И я решил не ждать развязки, кинулся на псионика, доставая на ходу клинок. Выстрел: Коуд также не стоял без дела, но плазменный шарик врезался в красную пленку, вспыхнувшую вокруг предателя. Уже делая замах для удара, я ощутил, как мощная волна пси-силы направляется на верного стража, грозя сжечь ему мозг. Успел только послать похожую волну энергии навстречу атаки, чтобы ослабить её. Пока разум оперировал псионикой, тело же действовало само, нанеся удар по отцу. Но клинок отскочил от того же красного щита. Мгновение паузы и пси-сила хлынула в клинок, заряжая его, освещая комнату красным блеском, а в злобном взгляде бывшего правителя появилась тревога. Сделать он ничего не успевал. Клинок, не встречая сопротивления, прошел сквозь щит и без каких-то усилий отрезал голову отцу.

Вот и конец его жизни. Вспомнились последние слова Марда, стало понятно, о каком отце он говорил. Быстрый взгляд на Коуда, но тот с хмурым лицом, вытирал кровь, текущую из носа. Жив, хорошо.

— Что тут происходит?!

Обернувшись, увидел Ратио, шокировано глядящего на мертвеца. Дрогнувшим голосом он спросил:

— Это…

— Да. И я его убил.

В тот же миг, пока он был в смятении, потянулся в его разум. И смел ментальный барьер, который поставил мой отец. Ученый сопротивлялся, но пси-сила, подкрепленная злостью, сметала всё на своем пути, открывая чужой разум. Вот и нашлись предатели, те, кто имел доступ ко всему Шак-Кри. Копаясь в мозгу Ратио, я видел, как он общался с бывшим правителем, договариваясь. Общался же он после своего недобунта, запись которого предоставила Секрет. И, несмотря на то, что советник отказывался участвовать в прямом предательстве, передача информации, кодов доступа, да и содействие врагам — это делало его моим противников.

— Ты доволен, — с трудом держась на ногах, ученый при поддержке стража стоял передо мной. Коуд, сообразив, что происходил, закрыл двери и сейчас крепко удерживал Ратио. — Устранил конкурента, нашел предателя, получил власть.

— Какой же ты дурак…

Устало прошептал я. И именно эти слова больше всего ударили по Ратио, вызывая вспышку гнева.

— Я делал для этой страны всё. И был готов жертвовать всем! Но потом появился ты, прибирая всё к своим рукам!

— Хочешь сказать, Шак-Кри не развивалось во время моего правления?

— Пф… — советник фыркнул. — Развивалось, но для кого? Для твоей настоящей расы?! Был бы истинный представитель Кри, я бы был рад, а так… тьфу.

И замолчал. Я потер виски. Лишаться такого советника будет худшим выбором, но оставлять в таком состоянии, тут и до восстания недолго. Подумав, решил попробовать растянуть ментальную заплатку на всё сознание. Чтобы была, как надоедливая песня, вечно играющая в голове. Заодно и затуманил некоторые воспоминания, стереть окончательно мне не под силу. Ратио кричал, пытался вырваться и наброситься на меня, ведь он чувствовал, как я его меняю. Потом он просто умолял, упрашивая оставить его таким, какой он есть. И в конце отключился, не выдержав боли. Коуд стойко переносил всё и когда я закончил, поручил ему задачи:

— Ратио занесешь в изолятор. Скажи, что он попал под ментальное воздействие врага, пусть его подержат в капсуле. Это тело, — я кивнул на труп рядом со мной. — Должны сжечь при мне. Потом отсыпаться и с утра наведаемся к нашему ученому. Нужно будет проверить его состояние.

— Принято.

— И еще, — я задумчиво посмотрел на бойца. Его разум был спокоен, даже флегматичен, несмотря на то, что здесь произошло. — Ты ничего не хочешь узнать? Спросить?

— Моё дело служить вам, мой Император, — придерживая советника под мышкой, словно мешок, Коуд отдал честь. — А не вопросы задавать.