Противостояние - Анатолий Луженецкий

Коуд стоял рядом со мной. Когда я только прибыл на разрушитель, он занимался стражами. Однако Ирита его сразу уведомила, как поняла, что моё сознание в теле Умбры. Ратио также был здесь, и хоть посматривал на реалистичную голограмму планеты её орбиты, но больше заглядывал в свой планшет. Секра до сих пор не вылезла из своего саркофага, наблюдая за всем через системы корабля. Но она также уведомлена о моем настоящем состоянии.

— Десять… девять… восемь…

Корабли отошли от планеты на безопасное расстояние. К огню разрушителя подключится артиллерийский корабль и взрыв маяков. По расчетам этого должно хватить, чтобы расколоть планету.

— Три… два… залп!

На голограмме от Ириты отделился разрушительный луч энергии. Но вместо того, чтобы прошить насквозь планету, он в неё впился. Следом полетели бомбы с крейсеров. И на тактической схеме отобразился подрыв трех маяков. Нас накрыло чьими-то эмоциями: болью и яростью. Думаю, это ощутили все. Как и беззвучный крик непонятной твари-паразита.

Миг и планета раскалывается на несколько кусков. Медленно удаляющихся друг от друга. Но вместо ожидаемой лавы и магмы мы увидели непонятное пульсирующее белое нечто. Огромное, занявшее почти всю сердцевину планеты. И сейчас оно гибло. Это было видно по превращающимся в пыль отростков и белой субстанции. Это ощущалось, поскольку предсмертный вопль боли разносился по всей системе.

Но на этом мы не остановились. После первого залпа произошел второй. А затем третий. Пока полностью не выжгли эту заразу. Нет, конечно, просто так мы всё не уничтожали, Ратио получил свои образцы. Но я пообещал, что лично пристрелю его, если исследование выйдет из-под контроля.

Несколько дней мы еще разбирались с планетой. Добить паразита, собрать обломки и ценные минералы. Просканировать еще раз систему. За это время, тело Рэха пришло в стабильное состояние. И тогда же я и встретился с изолированной Герой. Как и подозревал, девушка вместила в себя два разума, но они ничуть об этом не жалели. Энергоструктура сестер объединилась, сделав их сильнее. И ощущения тела есть у двух разумов одновременно. Хоть, когда слышишь один голос, но разными тонами и эмоциональным содержимым — немного пугает. Напоминает одержимость. Ратио же наоборот, очень заинтересовался этим, и теперь получил в свои руки новый объект для изучения.

Казалось, всё хорошо, но вот Умбра всё также утверждал, что грядет какая-то опасность. Что-то его сильно тревожило, но что конкретно, он сказать не мог.

Осмотрев еще раз систему через голограмму, отдал приказ:

— Возвращаемся домой.

Система Ка-29, открытый космос. Флот Шак-Кри.

— Рэх! Рэх! — на мостик вбежал запыхавшийся Ратио. Я с удивлением уставился на него. Чтобы так ворваться, да еще при всех называть меня по имени, это что же случилось? — Только что пришел срочный доклад с Шак-Тэр. То устройство, что попало к нам от убийц стало передавать какой сигнал. Сейчас…

Советник подбежал к пульту голограммы и быстро вывел нужное сообщение. Для всех звучал какой-то бред из свистящих звуков и непонятных сигналов. Для меня же:

«Первый уровень угрозы! Первый уровень угрозы! Всем сотрудникам вернуться на базу! Передаю координаты…»

— Не понимаю, что это значит, — с недовольством высказал, однако сам мысленно передал перевод Ратио. — Пусть твои сами разбираются.

Не успел советник еще что-то добавить, как мостик окрасился в красный цвет.

— Ирита?

— Высший приоритет связи. Запросил… — ИИ запнулась, в её голосе явственно послышалось удивление. — Миас.

Я встал с трона, проходя в центр голограммы, где стояло изображения когда-то бывшего инженера. А теперь он вместилище непонятной сущности. Миас стоял опустив голову и что-то негромко бормоча. Шакрина трясло, будто от сильного мороза.

— Миас?

Я почувствовал что-то неладное. Интуиция выла об опасности, но это же голограмма, что она сделает? Услышав мой голос, Миас замер. А затем повернулся ко мне, глядя черными провалами глаз. С них текла какая-то темная жидкость.

— З..р. дет…

Быстро шевеля губами снова стал он бормотать. Я подошел поближе, стараясь расслышать. И мне не понравилось то, что услышал.

— Зверь идет, он голоден. Зверь идет…

Миас снова и снова повторял это, быстро проговаривая слова. Не выдержав, спросил:

— Что за зверь? Ты про что?

— ЗВЕРЬ ИДЕТ, ВСЕПОЖИРАЮЩИЙ ЗВЕРЬ!

Шакрин незаметно для взгляда переместился ко мне. Голограмма схватила меня за плечи, сильно сжимая, буквально до хруста костей. Его крик вперемешку с рычанием и потустороннем воем разносился по мостику корабля пробирая до глубины души.

— ЗВЕРЬ ИДЕТ, ОН ПОЖРЕТ ВСЁ!!!

Крик оборвался также резко, как и начался. Сам Миас застыл, а затем неестественно выгнулся, будто его разрывало и ломало изнутри. Но в какой-то момент шакрин опять замер, уставившись на меня и спокойным голосом сказал:

— Удачи в следующем раунде, А-02!

И рассыпался пеплом. Меня всего трусило от страха и ненависти. Я до сих пор ощущал боль от прикосновения голограммы. Голограммы!

— Что это, древние вас всех забери, было?! — прорычал я. — Ирита?!

— Неизвестное энергетическое вмешательство, — металлическим голосом ответила ИИ. — Император, срочное донесение!

— Что еще?!

— Появилось неизвестное судно в системе Ка-35, вывожу на экраны и центральный мост.

На месте, где я стоял отобразилась знакомая система Ка-35. Тупиковая, как мы думали. И сейчас по ней летел огромный планетоид. Вот он приблизился к нашей исследовательской станции, миг, и она исчезает во вспышке взрыва. А вместе с ней, и наша связь с системой. На голограмме остался лишь последний кадр: вылетающие из планетоида спиралевидные корабли. Очень похожие на те, которые мы совсем недавно уничтожали.

Конец второй книги.