Три гинеи - Вирджиния Вулф

чрезвычайно привлекательными для вступления. Когда Пьюзи[351] поступил в Ориэлл[352], «колокола приходской церкви выразили свое почтение его отцу и семье». Когда Ньюмен[353] вступил в братство, «его семья позаботилась, чтобы колокола всех трех главных башен об этом трезвонили» (Джеффри Фейбер[354] «Оксфордские Апостолы», с. 69, 131). Кроме того, Пьюзи и Ньюмен считались высоко духовными людьми.

{20} Мэри Баттс[355], «Хрустальный зал», с. 138. Полная цитата: «Так много свобод и невинных удовольствий было отнято у людей во имя Господа, дабы сообщить тем самым и мне, что стремление женщин получить образование идет вразрез с Его волей». Это примечание делает образование настолько привлекательным, что нам следует обзавестись биографией, написанной дочерью образованного мужчины, того Божества, во имя которого свершались подобные злодеяния. Так или иначе, влияние религии на женское образование едва ли можно преувеличить. «К примеру, — говорит Томас Гизбэн, — если назначение музыки в церкви понятно, это не значит, что стоит упускать из вида ее влияние на усиление набожности человека. Если предметом обсуждения является картина, нужно учить студенток просто обдумывать в своих письменных работах вопросы происхождения силы, мудрости и добродетели художника» (Томас Гизбэн, «Обязанности женщин», с. 85). Тот факт, что мистер Гизбэн и ему подобные — большая группа людей — базируют свои теории образования на учениях апостола Павла, наводит на мысль о том, что женщины должны обучаться простому «обдумыванию в своих письменных работах вопросов происхождения силы, мудрости и добродетели» не столько того Божества, сколько самого мистера Гизбэна. На наших глазах биография Господа превращается в церковный биографический словарь.

{21} Флоренс М. Смит[356], «Мэри Эстел». «К сожалению, противодействие подобному нововведению, как женский колледж, было сильнее заинтересованности в нем и исходило не только от сатириков тех лет, которые во все времена считали прогрессивную женщину предметом насмешек и сделали Мэри Эстел героиней заезженных шуток в стиле „Наученных женщин“[357], но и священников, узревших попытку вернуть папство[358]. Сильнейшим оппонентом идеи женского образования был один епископ, который, как утверждает Бэллард[359], помешал известной женщине получить 10тысяч фунтов на организацию колледжа. Элизабет Эльстоб[360] выдала имя этого епископа Бэлларду в ответ на его запрос. „Согласно Элизабет Эльстоб, это был епископ Бернет, предотвративший тот замечательный план разубеждением Той леди от его реализации“» (с. 21–22 цитируемого произведения). «Той леди» могла быть принцесса Анна или леди Элизабет Гастингс[361], но обстоятельства заставляют думать в пользу первой. То, что церковь проглотила деньги, лишь допущение, которое, однако, находит свое подтверждение в истории церкви.

{22} Ода Музыке, исполненная в Доме Сената[362], 1 июля 1769 г.

{23} «Уверяю вас, я не противник женщин. Я очень благосклонно отношусь к их материнству или занятию какой-либо другой низкооплачиваемой деятельностью. Однако у меня есть некоторые сомнения по поводу их успешности в бизнесе. Я уверен, что нервы большинства женщин сдадут под натиском страха, а многим из них не хватит дисциплинированного молчания, столь необходимого для любого сотрудничества. Может, две тысячи лет назад вы все это и могли изменить, но нынешние женщины лишь флиртуют с мужчинами и ссорятся между собой». Выдержка из письма Уолтера Бэджета[363] к Эмили Дэвис[364], которая просила у него помощи в строительстве Гертон-колледжа.

{24} Сэр Дж. Дж. Томпсон, «Воспоминания и мысли», с. 86–88, 296–297.

{25} «Кембридж до сих пор не принимает женщин на равных правах; он жалует им только номинальные степени, вследствие чего они и не участвуют в управлении университетом» (Филиппа Стрэйчи[365], «Меморандум о Положении Английских Женщин по Отношению к Английским Мужчинам», 1935 г., с. 26). Тем не менее правительство выделяет Кембриджу «щедрые гранты» из государственных денег.

{26} «Общее число студенток привилегированных институтов высшего образования для женщин, обучающихся или работающих в лабораториях и музеях университета, ни при каких условиях не должно превышать пятисот» (Справочник студента Кембриджа, 1934–1935, с. 616). Уитакер[366] сообщает нам, что число студентов мужского пола, проживавших в Кембридже в октябре 1935 года, составляло 5328. Для них, похоже, подобных ограничений нет.

{27} Мужской список стипендиатов Кембриджа, напечатанный в «Times» от 20 декабря 1937 года, составляет примерно 31 дюйм[367] в длину, подобный женский список — лишь 5 дюймов. Существует, однако, 17 колледжей для мужчин, а указанный выше список включает лишь 11 из них, таким образом, величина в 31 дюйм должна быть увеличена. Женских же колледжей всего два, и оба они учтены в списке стипендиатов.

{28} При жизни леди Стенли из Элдерли[368] в Гертоне не было часовни. «Она возражала против ее постройки, утверждая, что все доступные средства должны быть потрачены на образование. „Пока я жива, не будет часовен на территории Гертона“, — слышал я ее слова. Нынешнюю часовню построили сразу после ее смерти» (Патриция[369] и Бертран Рассел[370], «Записки Эмберли»[371], т. 1, с. 17). Вот бы ее дух обладал таким же влиянием как тело! Но, как говорится, у призраков нет чековых книжек.

{29} «Кроме того, мне кажется, что школы для девочек были, в целом, рады перенять основные принципы обучения от давно существующих, традиционных институтов образования людей моего собственного, более слабого пола. Я считаю, что все проблемы от современных гениев с их оригинальными идеями…» (К. А. Элингтон[372], «Вещи древние и современные», с. 216, 217). Едва ли требуется современный и оригинальный гений, дабы понять, что, во-первых, «принципы» должны стоить дешевле. А, во-вторых, интересно, какой смысл вложен в слова «более слабый» в данном контексте. Поскольку доктор[373] Элингтон был директором Итона, ему следовало бы знать, что люди его пола не только получили, но и сохранили внушительные доходы этой старинной организации, что, очевидно, свидетельствует не о слабости мужского пола, а о его силе. О том, что Итон не «слабый», по крайней мере с материальной стороны, говорит следующая цитата Элингтона: «Следуя предложению одного из комитетов премьер-министра по вопросам образования, ректор и его коллеги в мое время постановили, что все стипендии в Итоне должны иметь фиксированное значение, которое при необходимости можно было щедро увеличить. И прибавка эта была настолько хорошей, что родители некоторых мальчиков не платили ни за жилье, ни за образование своих детей». Одним из благодетелей являлся покойный лорд Розбери[374]. «Он был великодушным благотворителем колледжа, — сообщает нам Элингтон, — и