Проклятый дом - Алексей Макеев

— Да, действительно, без меня он вряд ли разберется, — согласился Лев. — Ладно, поехали. Сейчас только врачам скажу.

Он попрощался с врачами, вышел вслед за Юрой на улицу — и увидел стоящий возле больницы новенький «Порше».

— Вот, вчера приобрели, — с гордостью произнес Юра. Вид у него был такой, словно речь шла о его собственной машине. — Ездили со Светланой Павловной в автосалон, выбрали там…

— Но вроде она собиралась другую машину покупать? — заметил Гуров. — Той марки, какую ей Денис Селиванов посоветует…

— А Светлана Павловна мне сказала, что она теперь больше моим советам доверяет, — улыбнулся Юра. — После того как мы с вами уговорили ее из той комнаты уйти и я ее до спальни довел. Так что теперь я у нее — самое доверенное лицо. Я и Татьяна. Мы почти как Александр Григорьевич Бессонов.

— Рад это слышать. Ладно, поехали, доверенное лицо.

До усадьбы Кирилловых они доехали без приключений. Уже у ворот Гуров заметил изменения. Ворота открылись не сразу. Сначала откуда-то раздался суровый голос:

— Так, тебя, Юрий, вижу. А кто это рядом с тобой?

— Это Лев Иванович, — так же сурово ответил водитель.

— Все ясно, открываю, — произнес голос, и ворота открылись.

Не успела машина остановиться, как из дома высыпали все его обитатели. Сначала выскочили маленькие Славик и Наташа и повисли на шее у Гурова. Следом за ними вышла Татьяна Красовская, а затем хозяйка дома. В этот раз Лев тоже не избежал объятий, причем ему показалось, что со стороны гувернантки объятия были даже слишком пылкими.

— Как я рада вас видеть, Лев Иванович! — воскликнула Светлана Кириллова, когда пришла ее очередь приветствовать полковника. — Как я вам признательна, вы представить себе не можете! Впрочем, что мы все еще здесь стоим? Пойдемте к столу. Экономки у меня, правда, пока нет, но мы вдвоем с Таней постарались и приготовили, кажется, неплохой ужин.

— Ужин — это замечательно, — ответил Лев. — Но мне кажется, тут есть еще один человек, который хотел меня видеть.

И он повернулся к крепкому парню лет тридцати, который вышел из дома вслед за хозяйкой и теперь дожидался у крыльца.

— Это ты охранник? — спросил у него Гуров.

— Да, — кивнул парень. — Меня Николай зовут. И у меня имеется несколько вопросов.

— Тогда давайте сделаем так, — обратился Лев к хозяйке дома и Татьяне. — Сначала мы с Николаем пройдемся по всему дому, и я ему покажу кое-какие секреты, скажу, что тут можно сделать. А потом уже сядем за стол. Так пойдет?

— Конечно, мы вас подождем, — ответила Кириллова.

За следующий час Гуров вместе с охранником облазили все уголки. Побывали в подвале, на чердаке, в зимнем саду, в «комнате страха». Лев показал Николаю, где у «садовника» был спрятан пульт управления, где проходила сигнализация. Они оба согласились, что эту проводку можно использовать, чтобы наладить в доме уже нормальную систему безопасности. Дав все эти объяснения, Гуров расстался с охранником, который ушел к себе (Николай жил здесь же, в доме), а он поспешил в столовую.

Первая часть ужина, при которой присутствовали дети, прошла в милой болтовне о том о сем. А когда Слава и Наташа отправились спать, Светлана Павловна налила себе и Татьяне вина, Гурову водки и сказала:

— Хочу выпить за вас, Лев Иванович. За вашу смекалку, интуицию и храбрость. Без вас мы бы все были уже мертвы. За вас!

Гуров не стал возражать. Поставив бокал, хозяйка спросила:

— Скажите, неужели это правда, и этот человек… этот Никита — сын моего мужа?

— Да, он ваш, так сказать, пасынок, — ответил Лев. — А Славе и Наташе он приходится братом.

— И он правда хотел нас всех убить?

— Да, хотел. А Игоря и Лену Зайцеву ему убить удалось.

— Какой ужас! — воскликнула вдова. — И мне придется еще с ним видеться?

— К сожалению, этого невозможно избежать. Вам придется выступить свидетелем и во время следствия, и на суде. Но потом, после суда, я думаю, вы никогда больше не увидите Никиту, точнее, Анатолия. Ведь ему угрожает пожизненное заключение. Вам, Таня, тоже надо будет выступить и на следствии, и на суде.

— Я понимаю, — кивнула гувернантка. — Но скажите, вы ведь не сразу догадались, кто здесь главный злодей? Не сразу стали подозревать Никиту?

— В первые дни я его вообще ни в чем не подозревал, — признался Гуров. — Он казался мне совершенно безобидным. Я подозревал совершенно других людей: адвоката Бессонова, водителя Юру, Дениса Селиванова, Лену Зайцеву… Даже вас, Таня, вы уж простите. И только постепенно я стал понимать, кто тут всем заправляет.

— А Марина? Она была заодно с ним? — спросила Кириллова.

— Да, и не только заодно — она придумала некоторые способы, как вас всех запугать.

— Но как же так? — недоумевала вдова. — Никита казался мне таким работящим, таким милым… И Марина мне тоже нравилась…

— Что поделать, Светлана Павловна, — люди часто носят личину, и нелегко угадать, что человек из себя представляет на самом деле. Но вы можете быть уверены, что теперь вам и вашим детям ничего не угрожает. За Юру я давно мог бы поручиться, а сегодня, после того как я поговорил с вашим охранником, поручусь и за него. Отныне и навсегда ваш дом перестанет нести в себе угрозу. Это больше не проклятый дом. В нем теперь можно жить спокойно!

В квартире полковника Льва Гурова, старшего оперуполномоченного федерального главка уголовного розыска, царило радостное оживление. Он сам и его дражайшая половина, прима знаменитого столичного театра Мария Строева, предвкушали долгожданную поездку к теплому морю и с энтузиазмом паковали свои дорожные сумки. В самом деле! Это как же надо было так удачно расположиться небесным светилам, чтобы им обоим одновременно дали отпуск! Пусть и краткосрочный, чуть больше недели, но такой долгожданный!

Лев Иванович взял с собой только самое необходимое. Сверх того, он упаковал лишь легководолазный комплект — маска, ласты, трубка — и гарпунное ружье. Мария, разумеется, обойтись без легководолазного комплекта могла запросто, а вот без всевозможных деталей курортного прикида и всего того, что набирает в дорогу любая дама, — ни за что!

Впрочем, она была совершенно права, не просто так взяла с собой, в частности, платье и туфли для выхода в свет. Это стало уже своего рода обыденным явлением, когда знаменитая актриса прибывала в какое-нибудь курортно-санаторное эльдорадо и моментально оказывалась в центре внимания театралов. Ей постоянно приходилось участвовать в тематических вечерах, каких-то симпозиумах культурологической направленности, круглых столах и тому подобных тусовках.

Лев Иванович относился к такому повышенному вниманию к своей спутнице жизни с пониманием, без нервозности и приступов ревности. Во-первых, он был сильным, стрессоустойчивым человеком, да еще и повидал в жизни много чего такого, что другим и не снилось, поэтому любые события воспринимал со сдержанной философичностью, исходя из здравого смысла: что бог ни делает, все к лучшему. Во-вторых, Гуров, конечно же, хорошо знал свою жену. Мария обладала трезвым, рациональным рассудком, пусть и с внутренними романтическими устремлениями. Она не страдала легкомыслием и не была склонна к каким-либо адюльтерным авантюрам.