Охотник на вампиров. Пропасть - Ольга Грибова

Мы быстро выяснили, что коридор, по крайней мере, в той его части, где мы находились, был абсолютно прямым. Так что особого выбора у нас не было, и мы пошли вперед. Начался еще один бесконечный переход. Я мог бы предположить, что мы давно вышли за пределы отеля, если бы коридор не начал вдруг сворачивать, закручиваясь, как и лестница, по спирали.

В конце концов мы достигли следующего помещения; в темноте было сложно судить о его размерах и назначении. Мы прошли через высокую арочную дверь, наверху которой было что-то написано, и я задержался, решив прочитать надпись. Она гласила: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Это позабавило меня. Похоже, Холмс искренне считал себя чуть ли не самим Люцифером, так как по легенде именно эти слова были начертаны над вратами ада.

Прочитав надпись и подивившись про себя амбициям Холмса, я решил догнать остальных, пока они не ушли слишком далеко. Но, как оказалось, они не продвинулись дальше порога. О помещении, в котором мы оказались, можно было сказать наверняка лишь одно — зал был огромным. Свет наших фонарей не мог не только охватить его, но даже осветить хотя бы одну из стен кроме той, что была за нашими спинами. Я чувствовал — это и есть конец нашего пути. За это красноречиво говорил запах, который здесь достиг своего апогея.

Я видел, как Дима обернулся назад и осветил арку, через которую мы только что прошли. Он начал медленно перемещать фонарь, и свет заскользил по стене. Я почти автоматически следил за его плавным передвижением, когда мне вдруг показалось, будто что-то блеснуло в его лучах.

— Постой, — я положил руку на плечо брата, и он замер, удивленно посмотрев на меня. — Верни назад.

Как ни странно, Дима мгновенно понял, что я имел в виду, и повел фонарем в обратную сторону. Через пару сантиметров в круг света попал рубильник, находившийся справа от входа. Провода от него шли вверх, и Дима, насколько это было возможно, проследил за ними, но мощности фонаря не хватило, чтобы осветить потолок

Я посмотрел на отца, наблюдавшего за нашими действиями и, получив в ответ кивок, направился к рубильнику. Меня немного удивило, что он поддался без труда. Кто-то неплохо о нем заботился, не давая прийти в негодность. Послышались хрип и кашель запускаемого двигателя, и над нашими головами одна за другой начали загораться лампы. Они то разгорались, то снова затухали, но постепенно звук работающего мотора выровнялся, сменившись тихим урчанием, и лампы перестали мигать.

Мы молча стояли и смотрели на то, что открылось нашему взору. Зал был круглой формы, его стены уходили вверх более чем на пять метров. С потолка каскадом спускалось несколько желобов, их края были опущены в емкости, стоящие по периметру комнаты. Все это могло бы напомнить водные горки из какого-нибудь аквапарка, если бы не мысль о том, что ванны наполнены кислотой. Расположение желобов убедило меня в том, что мы находимся прямо под отелем.

Слева от нас стоял стол с множеством различных рычагов и кнопок, которые должны были, по всей видимости, приводить в движение механизмы этого дома. Я подозревал — многие из них, как и лампы под потолком, были оборудованы нынешнем хозяина подвала и не имели к Холмсу никакого отношения.

Помещение напоминало мне камеру инквизиции средневековых времен. Мрачные темные цвета, множество приспособлений, единственное назначение которых заключалось в том, чтобы причинять человеку боль — все это угнетало. Большую часть огромного помещения занимали беспорядочно расставленные повсюду орудия пыток. Самым ужасным было то, что где-то здесь находилась Ксения.

Похоже, эта мысль практически одновременно пришла всем в головы, потому что мы тут же засуетились, спеша начать поиски. Так как площадь зала навскидку составляла около трехсот квадратных метров, мы решили рассредоточиться, чтобы дело продвигалось быстрее. Я пошел направо, Дима — налево, а отец двинулся вперед. Одна Патрисия осталась на месте. Она была настолько восхищена тем, какие перспективы открывает наша находка для отеля, что позабыла обо всем на свете. В первую очередь Патрисия принялась с благоговейным трепетом изучать стол управления. Посоветовав ей ничего не трогать руками, мы оставили её наедине с наследством.

Света теперь было более чем достаточно, и я погасил бесполезный фонарик. Я шел и негромко звал Ксюшу по имени; мой глосс, усиленный эхом, разносился по всему залу. С двух сторон до меня доносились звуки голосов отца и брата.

Первым предметом, попавшимся на моем пути, был один из тех чанов, к которым спускались желоба. Проходя мимо, я заглянул в него и тут же отшатнулся, еле сдержавшись, чтобы не закричать. Из чана прямо на меня смотрела пустыми глазницами человеческая голова. Лицо было настолько изъедено кислотой, что я не мог даже определить пол бедняги. От моего резкого движения жидкость в баке заколебалась, и я разглядел в этой ряби руки, ноги и другие части человеческих тел. Так как одних только правых рук я насчитал, по меньшей мере, три, можно было уверенно предположить, что в этом чане упокоился не один постоялец «Замка». Прикрыв рот рукой, чтобы сдержать крик, я поспешил пройти мимо.

Чем дальше я шел, тем больше мне попадалось трупов и разрозненных останков человеческих тел. Думаю, остальных ждали те же сюрпризы. Судя по степени разложения трупов, я мог сказать, что некоторые лежали здесь несколько лет, а другие погибли относительно недавно.

Я медленно шел вперед, стараясь не думать о том, что пришлось пережить перед смертью несчастным, чьи изуродованные останки попадались мне на каждом шагу.

Окружающее было настолько ужасно, что казалось нереальным. Мир поплыл у меня перед глазами, мои движения замедлились, я шел, как под гипнозом. Где-то слева стошнило брата. Видимо, он натолкнулся на что-то такое, чего не смог выдержать его желудок. Я чувствовал — подобная участь вскоре постигнет и меня.

Не знаю, как долго я бродил среди этого кошмара и звал Ксению, когда вдруг мне послышался очень слабый стон. Я остановился, ожидая его повторения. Долгое время ничего не было слышно, но потом я скорее почувствовал, чем услышал какой-то звук. Пытаясь определить источник звука, я замер, и постепенно пришел к выводу, что он шел из большого железного ящика, чем-то напоминающего сейф. На его двери висел огромный железный засов, который сейчас был закрыт.

Я остановился перед его дверцей и прислушался, но больше не услышал никаких стонов. В одной из стен шкафа я заметил отверстие, диаметр которого не превышал сантиметра. Похоже, это была еще одна из пыток сумасшедшего Холмса. Человек, помещенный сюда, должен был медленно задохнуться, но так как воздух все-таки поступал, агония умирающего продолжалась не пару минут, а нескольких часов.

Я отодвинул засов и уже собрался открыть дверь, когда мысль о том, что из шкафа может вывалиться полусгнивший труп, заставила меня остановиться. Но ведь там могла быть и Ксюша! Я несколько раз вздохнул, успокаивая нервы, дернул дверь на себя, и тут же был сбит с ног упавшим на меня человеком.

Моим первым побуждением было оттолкнуть выпавшее тело, но меня остановило то, что оно было теплым. За сегодняшний день это было второе мое падение, и оба раза я упал не по своей вине. Я ударился спиной и, само собой, многострадальным копчиком. Похоже, я еще долго не смогу нормально сидеть, если, конечно, мы вообще отсюда выберемся. Кое-как приподняв голову, я увидел рыжие волосы, разметавшиеся по моей груди. Я нашел Ксюшу и, слава Богу, она была жива.