Креольская принцесса - Бет Уайт

– Это американец, – мрачно ответил Зандер. – Его зовут Джеймс Уиллинг, и он пытается читать нашим людям Декларацию независимости.

Одевшись в ночную сорочку, Лиз уселась на своей маленькой кровати и попыталась читать при свете сальной свечи текст на плакате, отпечатанный в четыре столбца на дешевой бумаге. Она провела пальцем по смазанному заголовку вверху страницы:

«4 июля 1776 года, Декларация представителей Соединенных Штатов Америки, принятая в Конгрессе».

Из-за этих слов Джеймс Уиллинг угодил в тюрьму.

Зандеру не удалось помешать Лиз выйти в зал. Даже Джуни стало интересно, что хотел сказать этот маленький безумный белый человек. Женщины быстро обслужили клиентов и замерли в дверях кухни, прислушиваясь к дискуссии в зале. Прежде чем майору Редмонду успели донести, что «один из этих чертовых мятежников имел смелость приехать в Западную Флориду», определенное количество экземпляров Декларации разошлось по городу.

Лиз тоже удалось припрятать одну копию Декларации.

Она продолжала читать, бормоча под нос слова, которые Рафаэль цитировал ей в день их знакомства.

Эти слова могли привести к бунту в городке, заставить власти упечь человека за решетку, а соседей и друзей – стрелять друг в друга и убивать. Это были слова войны.

Что они значили для девочки вроде нее?

Она гадала, слышала ли Дейзи об этом случае. Переживает ли она, что Джеймс Уиллинг попал за решетку, захочет ли она что-то предпринять?

Лиз ощутила приступ паники.

«Милостивый Боже, не дай Дейзи принять необдуманные решения. Храни ее».

Потушив свечу, Лиз свернула плакат и сунула его под подушку. Он захрустел, когда она положила голову на подушку. Возможно, ей стоит попытаться встретиться с Дейзи завтра.

Дейзи шла к кабинету отца. Она была так зла, что ей было все равно, что о ней подумают. Она не знала, кто такой Джеймс Уиллинг, и ей было все равно. Антуан Ланье, бесспорно, заслуживал того, что с ним случилось, но папа посадил под замок любимого деда Лиз.

Мир совсем сошел с ума.

Двое мужчин, которые многие годы были друзьями, внезапно превратились во врагов из-за жадного монарха, сидевшего за океаном. Дейзи было жарко от стыда и злости. Она постучала в дверь штаба и отступила на шаг, обмахиваясь веером. Отец, конечно, выполняет свои обязанности так, как считает нужным. Но… Шарль Ланье? Преступник?

Она протянула руку, чтобы постучать еще раз, и чуть не упала, когда дверь внезапно распахнулась внутрь.

На нее удивленно уставился Нил Маклеод.

– Дейзи! Что случилось?

– Впусти меня. Мне надо поговорить с отцом.

Нил не сдвинулся с места.

– Нельзя. Он очень занят.

– Мне все равно. Это важно.

– Лиз в порядке?

– Я не видела ее больше недели. – Дейзи нахмурилась. – Почему ты спрашиваешь? Разве ты ее не видел все это время? Она здорова?

– Нет, я не знаю. Просто она не занимается своими обычными делами, и я не могу… не могу найти ее, чтобы поговорить. Я думаю, что она меня избегает, поэтому я подумал… – Веснушчатое лицо Нила покраснело. – Не важно. Если это не касается Лиз, что ты хочешь? Я могу передать твоему отцу.

Дейзи подумала, не оттолкнуть ли Нила в сторону. Но она хотела нормально поговорить с отцом и понимала, что лишний раз злить его не стоило. Кроме того, ей нужна была информация. Дейзи взяла себя в руки.

– Нил, это правда, что дед Лиз под стражей вместе с тем американцем Джеймсом Уиллингом?

Нил покосился через плечо, словно бы ища поддержки.

– Думаю, да, – пробормотал он.

– Почему?

Ее вопрос прозвучал резче, чем она хотела бы.

Нил поморщился.

– Ну, я не знаю…

– Конечно, знаешь… я уверена, что ты все видел.

– Мы не можем обсуждать это здесь. Твой отец…

– Мой отец может поговорить со мной, если ты не хочешь. Я просто немного повышу голос…

– Нет! – Нил оттолкнул ее и поспешно вышел, закрыв за собой дверь. – Пойдем посидим на ступеньках и поговорим. Я расскажу тебе, что случилось, только, пожалуйста, не мешай сейчас майору, потому что в противном случае меня тоже закроют.

– Нам это точно не нужно. – Она села рядом с ним на ступеньку, оправив платье. Наступило неловкое молчание. – Мистер Шаз в тюрьме… – подсказала она.

– Да. Так и есть. – Нил провел пальцем по внутренней стороне воротника. – Этот Уиллинг вчера вечером разговаривал с людьми у Буреля…

– У Буреля! Лиз была там?

– Думаю, да. Это наделало много шума, я не знаю, кто там был.

Дейзи скрипнула зубами.

– Хорошо. Продолжай.

– В общем, Уиллинг раздавал экземпляры этой чертовой Декларации независимости, а потом он залез на стул и начал читать ее вслух. Его поддержало несколько французов, но пара лоялистов, которые тоже были там, оскорбились, и очень скоро разразился скандал. Гиллори послал Зандера сюда за помощью. Я был на службе, я и еще несколько парней, поэтому мы сразу же пошли туда. Когда мы появились там, Уиллинг дрался с одним из лоялистов, а Антуан Ланье скрутил другого. Мы их разняли и забрали Уиллинга и Ланье сюда на ночь.

– Но мистер Шаз…

– Сейчас, сейчас. – Нил вздохнул. – Рано утром мистер Шаз появился у ворот и попросил провести его к майору. Майор впустил его, но вскоре мистер Шаз вышел. Он был очень спокоен. Он попросил меня посадить его в одну камеру с мистером Антуаном.

– Что?

– Я знаю… я тоже удивился. Но потом выглянул майор и велел запереть мистера Шаза. Он так громко хлопнул дверью, что я думал, что дом развалится. – Нил покачал головой, удивляясь поступку старика. – Это какое-то безумие. Но мистер Шаз сказал, что, если человек не может выразить свою точку зрения или серьезно поспорить в общественном месте без того, чтобы его не избили или не бросили в тюрьму, значит, настало время перемен. Он сказал, что его сын наконец-то взялся за правое дело и он собирается поддержать его, даже если за это придется сесть в тюрьму.

Дейзи удивленно посмотрела на Нила и рассмеялась.

– Мистер Шаз сам себя арестовал? – Она смеялась до тех пор, пока у нее на глазах не выступили слезы. – О боже, надо рассказать об этом Лиз!

Мобил

Май 1778 года

Тяжело ступая, Рафаэль поднялся по ступенькам на крыльцо таверны. Путешествие из Нового Орлеана в Мобил заняло у него около суток. Несмотря на мерное покачивание судна, которое обычно заставляло его спать, как младенца, он не мог отключиться. Он постоянно вспоминал приказы Гальвеса и планы, которые они с Поллоком составили, чтобы добыть у британцев информацию и доставить припасы американцам. Он также тратил время впустую, гадая, что задумал Джеймс Уиллинг после того, как покинул Новый Орлеан вопреки четким приказам Гальвеса. Уиллинг был плохим союзником, непредсказуемым и опасным, как треснувшая пушка.