Династия Ямато - Пегги Сигрейв

Принц Титибу еще в военной академии открыто заявил о своей «симпатии к реформаторам». Положение крестьян катастрофическое! Титибу лично беседовал с заключенными в тюрьмы дезертирами, решившимися бросить свою часть, чтобы помочь бедствующим родителям… В 1947 г. Титибу придерживался тех же позиций: «Тем, кто в настоящее время составляет правящий класс — политикам и новым бизнес-магнатам, следует всерьез поразмыслить над своим поведением и вести образ жизни, соответствующий общему положению нации».

По окончании военной академии Титибу в чине капитана определили в Третий полк, расквартированный в пригороде Токио, под начало командира полка генерала Ямаситы. Ямасита — военный с бочкообразной грудной клеткой, выходец из бедной крестьянской семьи. Титибу быстро сошелся с однополчанами своего возраста. Однажды он доверительно заявил лейтенанту: «Я согласен с Вашей идеей о необходимости проведения реформ в Японии. Прошу считать меня Вашим товарищем». Одним из ближайших друзей Титибу в полку стал капитан Андо Тэрудзё, сын профессора университета Кэйо. Приветливый Титибу завоевал популярность среди молодых офицеров, чего не скажешь об офицерах высшего ранга. Титибу держался с сослуживцами на равных, отказываясь от особых привилегий, за исключением права на личного адъютанта. Этот адъютант как-то обмолвился: в 1931 г. Титибу якобы симпатизировал заговорщикам «Общества цветущей вишни». А на следующий год, мы уже упоминали об этом выше, Титибу поссорился с Хирохито, настаивая на необходимости реформ после убийства премьер-министра Инукаи. Вскоре тайная полиция усилила негласное наблюдение за Титибу. В 1933 г. — новый заговор. Попытка смутьянов «заменить» Хирохито Титибу кончилась провалом. Императорский двор перевел Титибу в Генеральный штаб — подальше от смутьянов, поближе к «Группе контроля». На прощальной вечеринке в полку друг Титибу капитан Андо заявил: «Принц Титибу, пожалуйста, попросите императора перевести нас под его прямое командование». На что Титибу огрызнулся: «Не будь дураком, ты думаешь, это так просто?» Титибу понял: старший брат предпочитает иметь дело как раз с теми, против кого выступают молодые офицеры. Несмотря на перевод в Генштаб, информаторы доносили о продолжении неформальных встреч Титибу с бывшими однополчанами. Связь поддерживалась через адъютанта. Титибу имел на руках копии программных заявлений реформаторов. Спустя год Хирохито, однако, заметил: его брат начинает «исправляться» и теперь уже не идет на поводу у молодых реформаторов.

Тогда и произошел прелюбопытнейший случай: князь Коноэ (одаренный государственный деятель, открытый для перемен куда больше, чем многие другие вокруг него) выступил с предложением назначить принца Титибу на пост лорда — хранителя печати, отправив престарелого графа Макино на покой. Благодаря такому маневру Титибу-реформатор стал бы одним из главных советников императора. Предложение незамедлительно спустил на тормозах не кто иной, как князь Сайондзи, заявивший: Титибу получит слишком много полномочий. Мы можем лишь гадать, как пошли бы дела, прими Сайондзи предложение Коноэ. Возможно, удалось бы отвратить многие трагические события. На предполагаемом высоком посту Титибу, быть может, удалось бы направить ход грядущих событий в более благоприятное для реформаторов русло. Как знать, возможно, Титибу изменил бы свои взгляды и встал на сторону противников реформ?

В июне 1932 г. чета Грю прибыла в Йокогаму. В Токио — тишь да благодать. После замшелого посольства в Анкаре чета Грю обживается в новой резиденции. Само посольство также недавно перестроено после землетрясения. Американское посольство в те времена стояло на вершине пологого лесистого холма, откуда открывался замечательный вид на центр Токио. Массивные двери с ручками из бронзы, парадная лестница из тикового дерева, филенка из древесины ореха, бальный зал, зал для банкетов… Идеальное место для приятных встреч со старыми друзьями! Чета Грю проведет в Токио десять великолепных лет. В те времена конкуренцию американскому посольству в Японии составляли более 30 иностранных дипломатических миссий. Старый друг американского посла граф Макино предупредил: дела в Японии обстоят иначе, чем раньше, «теперь доминируют военные». Макино и его с Грю общие друзья — семейство Мацудайра, зять Макино, посол Ёсида, — обладают уже не тем влиянием, что прежде.

Через восемь дней после прибытия чету Грю приняли во дворце император и императрица. В честь Грю устроили обед на двадцать четыре персоны (включая Макино, чету Титибу и чету Мацудайра). Элис сидела по левую руку от Хирохито, Джо — справа от Нагако. Элис, исходя из требований протокола, обращалась к Хирохито через переводчика — его роль любезно исполнял граф Макино. Фрейлина двора переводила Джо, нашедшего императрицу Нагако прекрасной хозяйкой, выведавшей «чуть ли не всю историю нашего с Элис семейства».

23 декабря 1933 г. в 7 часов утра Элис разбудила мужа. Сирена в императорском дворце возвестила о рождении мальчика! Два гудка! Наследник, наконец-то! Малыша назвали Цугуно Мийя Акихито. После десяти лет замужества, пятый ребенок Нагако! На торжествах во дворце чета Грю лицезрела «лучезарных» императора с императрицей. Хирохито даже поинтересовался у Грю самочувствием посольского пса по кличке Самбо, ставшего придворной знаменитостью, угодив на самое дно крепостного рва вокруг дворца. То-то было шуму!

Чета Грю, в отличие от пса, вела себя осторожнее: как в Берлине накануне Первой мировой войны, так в Токио накануне Второй мировой войны посол США контактировал с избранными членами японской элиты. Обжегшись на симпатиях к германским милитаристам, Грю обращался образцово сурово с японскими, прилежно информируя Вашингтон о пагубном росте влияния военщины в Токио. Главными «источниками» Грю о положении дел в высших эшелонах власти служили «гражданские» — Мацудайра, Макино, Ёсида («командные игроки», что бы они там ни заявляли) и чета Титибу (то выражавшая, то отрицавшая свою приверженность реформам). Грю и не пытался толком разобраться в умонастроениях простого люда (рабочих, крестьян, военнослужащих, торговцев), составлявшего 90 процентов населения Японии. Ближний круг вдовствующей императрицы Грю считал самым ценным источником информации. Ведь в этот круг входит интеллектуальная элита Японии… Меньше всех понимавшая, что происходит в стране на самом деле!

Особым доверием Грю пользовался граф Макино, возглавлявший списки «порочных» по версии младореформаторов. Грю впервые сошелся с Макино еще в Версале, считая его «по-настоящему великим человеком». Макино — сын героя Реставрации Мэйдзи Окубо «Деспота» (в свое время безжалостно расправившегося с генералом Сайго и убитого мстителями в 1878 г.) — получил образование в США, служил послом в Италии и Австралии. После кончины Ямагаты занял пост лорда — хранителя печати, стал главным официальным советником императора и главным человеком клана Сацума при дворе. (Князь Сайондзи (клан Тёсю) — главный «неофициальным» советником Хирохито.)

Макино выступал убежденным приверженцем так называемой «теории маятника». Согласно этой теории, власть в Японии «раскачивается» то влево, то вправо. Макино утверждал: до сих пор маятник находится в левом секторе, то есть секторе международной кооперации Японии. Однако совсем скоро маятник качнется в противоположном направлении, к «ксенофобному национализму». Недостатком вышеприведенной теории следует признать следующий факт: на практике в тогдашней Японии «левого сектора» не было и в помине. Только вправо — без «тик», один «так». То, что Макино живописал как динамичное колебательное движение от экстремизма к умеренности и наоборот, по существу — лишь движение меча из ножен и обратно в ножны!