Великий маг - Юрий Никитин

– До аудитории придется бежать, – сказал онозабоченно. – У нас с дисциплиной строго!

Ректор кивнул, сдержанно улыбнулся.

– Добро пожаловать в нашу крепость, полковникФакельный!

Я едва поспевал за Шпаком, коридоры здесь не только широкие,для танковых колонн, но и длинные, черт бы их побрал, хотя бы на лисапете илироликовых коньках…

Михаил бросил на ходу:

– Вас обидело?

– Что?

– Да это… звание полковника.

Я отмахнулся.

– Да хоть в сержанты. Это же игры.

– Какие игры, – ответил он серьезно. –Сегодня же начнут оформлять все документы. Пойдет по красной линии, завтраприказ о присвоении, назначении и все, что следует.

Он говорил важно, значительно, я вот прям щас пойду на ушахпо коридору, ликуя. Я усилием лицевых мышц задавил усмешку. Мюрат, Ней, Даву –в моем возрасте уже были маршалами. И покоряли мир. А моя мощь, знаю, побольшемюратовской. А если честно, только об этом нельзя никому, побольше инаполеоновской.

– Вы не волнуйтесь, – сказал он, – все будетв ажуре. Это ничего, что начинаете вроде бы без всяких документов. Они уже,считайте, готовы. К следующей лекции у вас на руках будут все полномочия.

– Да уж надеюсь, – ответил я нервно. – А точувствую себя самозванцем.

Мы добежали до нужной двери, когда умолк последний звонок.Полковник открыл передо мной дверь, я прошел деревянными шагами до стола,остановился, не представляя, что делать. Обычно лектор раскладывает по столубумаги, папки, тем самым настраивая себя и других на нужный лад, а у меня, каку хохла… словом, ничего нет.

Шпак вошел следом, сказал громко:

– Здравствуйте!.. Можете сесть.

Не маленький, но и не огромный зал, ровные ряды столов, а заними – ученики. Около сорока человек, возраст самый разный, от двадцати– досорокалетних, из них пять женщин. Сидят, смотрят на меня внимательно. Как же,видят «живого» Владимира Факельного. Почти никто меня не видел на страницахгазет или по жвачнику, но зато мое имя известно каждому проходящему мимокнижных лотков. И – многие читали.

Перед каждым раскрытый ноутбук, у некоторых настолькотонкие, что можно сворачивать в трубочку, а у двух вообще раскладники размеромс кредитную карту, но если их развернуть, то получаются полноэкранныекомпьютеры с проекционной клавиатурой.

– Имею честь представить Владимира Факельного, –сказал Михаил четко. – Он будет вести курс писательского мастерства. Этоважная составляющая профессии, которую мы с легкой руки Владимира Юрьевича тожебудем именовать инфистикой. То есть эта профессия, существующая с пещерныхвремен, наконец-то получит название, статус и свое место в обществе. А в рядевойск… уже получила.

Один из слушателей, за последним столом, поднял руку. Шпаккивнул, парень поднялся, высокий, чернявый, со свободными движениями и живыми,чересчур живыми глазами.

– Можно поинтересоваться, – спросил он, –какое у товарища Факельного звание?

В зале послышались смешки. Шпак окинул всех суровымвзглядом.

– В целях конспирации, – сказал он веско, – утоварища Факельного всего лишь звание полковника. Чтобы не слишком выделялся извашего стада! На самом же деле… ну, вы знаете, что в нашей конторе естьсержанты, которые постарше генералов. И есть водопроводчики, на плечах которыхневидимые погоны оч-ч-чень высокого ранга… Уяснили? А теперь я оставляю вас.Товарищ Факельный, вы с ними построже. У нас чуть что – к стенке!

– У меня методы пожестче, – ответил я с гнуснойулыбкой. – Я их превращу в талибов. Или даже в ходжистов.

Шпак в шутливом ужасе отшатнулся, в зале засмеялись. Когдаза полковником захлопнулась дверь, я повернулся к залу.

Сорок пар внимательных глаз смотрят на меня. Сидят ровно,руки на столе. У каждого на пальце есть колечко… У меня тоже на пальце –тонкое, скромное, с одним-единственным камешком. Кольца такого типа чемскромнее и тоньше, тем дороже, ибо в них целый набор микрочипов, начиная отанализаторов здоровья, до спутникового Инета. У меня, как и у всех, ктоработает с компами, там есть и функции мыши с лазерным указателем курсора,прокрутки и прочих прибамбасов. Правда, научиться пользоваться такой мышью непросто, у меня эта дура в первые дни вообще выпрыгивала за экран.

– Здравствуйте, – сказал я. – Я никогда вжизни не читал лекций, так что если будет сумбурно, переспрашивайте. Да ивообще такой дисциплины, по которой буду выкладывать свои… соображения, ещенет. Не существует. Потому я буду читать несколько хаотично. Однако вхаотичности есть и свои плюсы. Мы все в последнее время поглощаем информациювесьма хаотично. Если раньше человек приходил в церковно-приходскую школу илигимназию, уже там приступал к поглощению каких-то знаний, то сейчас мы начинаемих впитывать с момента, как открываем утром глаза: включается телевизор,компьютер сообщает новости, кофемолка докладывает о готовности, на кухне посигналу от вашего ложа просыпаются приборы и готовят вам завтрак, а пока вы егопоглощаете, успеваете просмотреть блок утренних новостей, узнать прогнозпогоды, котировку акций и курс валют, еще массу нужных и ненужных вещей, а покаспешите на службу, со всех сторон вас бомбардирует всевозможная реклама:световая, звуковая, даже запаховая, все убеждают купить, продать, голосовать,вступать, отказаться, заиметь, поехать, перейти, присоединиться…

Слушают внимательно, а я, пока говорил, старался самразобраться, кто здесь есть кто, ибо здесь не просто аудитория, собравшаясяодноразово на лекцию гастролирующей знаменитости, а учебный класс, гдеобязательно свои группировки, антагонизм, борьба за лидерство, соперничествокак в личном плане, так и жажде распространить свое влияние.

– Мы уже привыкли к нарочито обрывочнойинформации, – сказал я, – что ловим на экранах, в бегущих строках, вблиповых сообщениях Интернета. Так что и лекции мои, блиповые поневоле, все жеокажутся… как я надеюсь, более современными, чем если бы я их строил по старымканонам.

Двое-трое переглянулись, в глазах ирония. Понимают, чтопросто не готов, а хаотичность своего изложения стараюсь повернуть себе напользу. Что ж, это тоже из арсенала инфистики.

– Итак, сказал я, – нам приходится начинать изположения, что мы проиграли. В самом деле проиграли или только так выглядит –неважно. В общественном мнении «выглядеть» то же самое, что и «быть». Во многомпобеды Запада в инфистской войне обязаны еще и тому, что он умело перевел игруна свое поле и заставил нас играть по своим правилам. Ну, скажем, как нашиэнтузиасты ни изощряются, доказывая, что русские – более древняя нация, чем,скажем, немцы или французы, уж умолчу про всяких там египтян или евреев, но всеравно это заранее проигранная война. Европейцам не надо даже спорить,достаточно только улыбаться и бросать взгляды в сторону календаря или того жеучебника истории. Такие инфистские войны – заранее проигранные войны, надоизбегать даже вступать на такое поле…