Хрустальный ключ - Тамара Крюкова

— Скажите, а вот это у вас уже потом появилось, или сразу было так? осторожно спросила Даша, показав на копыта.

Анчутка поднял голову и смерил Дашу взглядом с головы до ног, а потом вдруг заливисто и визгливо расхохотался.

— Поверили! Вот умора-то! Обманули дурачка, за четыре кулачка! приплясывая, прыгал он вокруг обескураженных ребят.

— Значит, это не правда, что вы жили в целебном озере? — спросила Даша.

— Конечно, это чушь! А вы и уши развесили. Таких лапоухих недотеп мне еще встречать не приходилось. Вас так легко обвести вокруг пальца, что мне даже жаль отпускать вас, но так и быть, сегодня я добренький.

Анчутка остановился и, сложив руки рупором, крикнул во всю глотку:

— Я добренький!

— Добренький… добренький… — отозвалось эхо.

— То-то же. Подтверждает, — удовлетворенно хмыкнул Анчутка. — А поскольку я добренький, я вас одарю.

— Нет, нет. Не надо нам никаких подарков, — помотал головой Петька.

— Ох-ох-ох, испугался! — презрительно скривился Анчутка и, тут же приняв горделивую осанку, запахнул плащ и торжественно произнес: — Не думаешь ли ты, что я буду подкупать вас мелкими подачками? Буду совать вам железные кружочки и крашенные тряпки? Я выше этого.

Анчутка забрался на кочку и свысока поглядел на притихших ребят.

— Я подарю вам совет. Житейскую мудрость, так сказать, — он захихикал и, хитро прищурившись, произнес, — Никогда никому ни в чем не верьте.

— Ничего себе мудрость? Разве можно жить, если никому не веришь? презрительно сказал Петька.

— Не только можно, но и нужно, иначе всегда будешь в дураках. Вот взять, к примеру, такой случай. Вам дали три зернышка: ячменное, просяное и пшеничное. И почему же они не помогли в нужную минуту?

При упоминании о зернышках, Даша побледнела, но Петька сказал:

— Ну, перепутал я их.

— Хи-хи-хи, это ты так думаешь, а что если ты тут не при чем? Твоя сестра их подменила, а тебе об этом не сказала, — захихикал Анчутка.

— Ерунда! Какой ей прок менять зернышки? Дашка любит фантазировать, но она не врунья, — вступился за сестру Петька.

Даша стояла молча, словно воды в рот набрала. Анчутка обратился к ней.

— А возьмем к примеру другой случай. Почему дверца почернела? Не потому ли что братец твой, жадюга, кошелек тебе не отдал, а ведь свалил-то всю вину на тебя.

Петька так опешил от такой наглости, что даже не нашелся, что сказать, а Анчутка продолжал.

— Кому первому приходят в голову самые хорошие идеи? Конечно, тебе, а братец твой все так оборачивает, как будто все заслуги только ему и принадлежат.

— Как вам не стыдно так говорить? Ничего я не оборачиваю, запротестовал Петька.

— Как бы не так, — Анчутка опять обернулся к Даше. — Ты думаешь, твой брат пошел с тобой, чтобы тебе помочь? Наивная деточка. Стоит вам освободить ключ, никто и не вспомнит о том, что желание было твое. Он все присвоит себе, чтобы самому стать героем. Ох и хитрец, — Анчутка шутливо погрозил Петьке пальцем.

— Все, что вы говорите — сплошное вранье. Вы просто хотите нас поссорить. Это подло! — воскликнул Петька.

— А не подло обманывать доверчивую сестру? — Анчутка, прищурившись, уставился на Петьку.

Даша ничего не говорила. Она молча смотрела на Анчутку. Откуда он все знает? Про зернышки он сказал правду, значит и про Петьку тоже. Даша пристально поглядела на брата. Неужели он на самом деле такой плохой и все время притворяется. Вот и берегини то же говорили. Во всяком случае, больше она ему верить не будет. Нашел дурочку.

* * *

Морра стрелой взметнулась из темных глубин бездонной пропасти. В мгновение ока она оказалась возле Даши и тенью распласталась у ее ног. Теперь Морра знала наверняка, что привязала девчонку к себе и больше ее не отпустит.

Анчутка изобразил благодушную улыбку и, широко распахнув руки, произнес:

— Ну что ж, друзья мои. Я вас на путь наставил, и хотя мне искренне жаль расставаться с такими превосходными собеседниками, — он немного помолчал и визгливо крикнул: — Скатертью дорожка! Катитесь отсюда!

Петьку и Дашу словно подкосило, и они кубарем покатились куда-то вниз. Вслед за ними несся пронзительный, сумасшедший хохот Анчутки. Не в силах остановиться ребята кувыркались и скатывались по откосу, пока, наконец, не оказались у его подножия. Петька сразу же бросился к сестре.

— Не ушиблась?

ю Конечно, ушиблась, — плаксиво ответила Даша.

Вдруг Петькин взгляд упал на серебряную подвеску, висящую у Даши на груди.

— Ой, что это с подковкой? — удивленно спросил он.

Подковка совсем утратила блеск. Она была черной, словно закопченой, и лишь кое-где тускло просвечивало серебро.

— Наверное, испачкалась, — пожала плечами Даша, потерев подковку. «Вечно он придирается», — подумала она.

Петька задумчиво покачал головой. Он был уверен, что подковка почернела не просто так, и приготовился к новым опасностям.

Ребята пришли в себя и только теперь заметили, что вокруг светло, как днем. Они огляделись и увидели, что свет исходит от величественного дворца, стены которого украшала серебряная филигрань. Главная дворцовая башня была сделана в виде купола. С четырех сторон ее окружали высокие минареты с серебряными полумесяцами. Они четко вырисовывались на темном бархате неба, усыпанного алмазными звездами. От дворца исходило голубоватое сияние, и от этого он казался построенным из лунного света.

Не успели ребята опомниться, как к ним подбежали несколько человек в широких шароварах с чалмами на головах и повели их во дворец.

— Скажите, кто здесь живет? — спросил Петька у встретивших их людей, но те отвечали ему лишь молчаливым поклоном. Дети поняли, что от них ничего не добиться, и решили покориться судьбе. Вскоре их завели во внутренний дворик, со всех сторон окруженный постройками дворца. Пол был вымощен отполированным до блеска белым мрамором, а посередине двора бил прозрачный фонтан, в котором плавали серебряные рыбки.

Возле фонтана на ворохе парчовых подушек под балдахином возлежала прекрасная шахиня в шелковых шароварах и бархатной жилетке, усеянной брильянтовой россыпью. Лицо шахини было красивым и светлым, как лик луны. Стан ее — гибким и стройным. Пальцы красавицы были унизаны брильянтовыми перстнями, а на руках красовались серебряные браслеты. Голову шахини покрывал тюрбан из тончайшей парчи. Две косы пепельного цвета струились по ее груди. Во лбу горела звезда, а под косами серебрился месяц. Две прислужницы черные как сама ночь обмахивали шахиню огромными опахалами из павлиньих перьев.

— Царевна Лебедь, — в восхищении прошептала Даша.