Нескромные желания - Тия Дивайн

– Мне нужно одно, – заявила Франческа, – взять заработанные деньги и исчезнуть.

Совсем не таких слов он ожидал в это почти романтическое мгновение; но ничего другого и нельзя было ожидать от нее. Она ничего не подарит. Ей за все надо платить. Сначала он застал ее врасплох, но теперь она уже подсчитала, какую выгоду ей сулит его желание обладать ею, и сумма получилась кругленькая.

Его охватило знакомое чувство ярости.

– Я еще не закончил с тобой, Сара Тэва. – Его голос дрожал от негодования. Эта шлюха не желает подарить ему даже поцелуй при свете дня. – Это только начало. – Он дернул вожжи, и кобылка затрусила к дому. – И клянусь, Сара, ты будешь молить Бога, чтобы не наступил конец.

Теперь Франческа считала часы до поездки в Тафтонборо. Она нависла над ней, словно дамоклов меч. Сара Тэва вновь должна танцевать. Или это – или тюрьма. Еще сто фунтов или смерть.

Ожидание этого вечера витало в воздухе весь день и во время обеда, закончившегося катастрофически. Джудит демонстративно отказалась обедать, а Филиппа вплыла в обеденный зал с опозданием.

– О, леди Сара сегодня обедает дома. А у Алекса такой вид, словно он хотел бы пообедать ею. Дорогой, я что-нибудь пропустила?

– А где ты была? – спокойно поинтересовался Маркус.

– В деревне, дорогой. Ты закончил свою проповедь?

– Эта задача становится все труднее и труднее в свете того, что происходит в моей собственной семье, – посетовал Маркус. – Разве можно в такой ситуации требовать соблюдения нравственных устоев? Я сделал все, что мог. И, возможно, изменю проповедь завтра. Передай, пожалуйста, овощи.

– Дорогой Алекс, – взмолилась Филиппа, – нельзя ли закончить этот спектакль? Ты поставил нас в щекотливое положение.

Алекс приподнял брови.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. А ты, Сара?

Да, судя по всему, вечер не сулит ничего доброго. А Франческе еще нужно было пережить предстоящую ночь наедине с Алексом и его необузданными желаниями.

Она так устала притворяться Сарой, так устала бояться, что они – особенно Алекс – разоблачат ее.

Она долго не выдержит такого напряжения. Ей нужно прекратить весь этот фарс до завтрашней ночи.

Она с тоской оглядела пустой коридор, когда Алекс вел ее в свою комнату.

Ни одного слуги, никто не следит. Часы в библиотеке пробили девять. Будь у нее время... пятнадцать минут... хотя бы десять минут... она даже не стала бы укладывать чемодан. Взяла бы деньги и быстрее молнии выскочила за дверь.

Но у нее нет этого времени...

Уоттен появился из-под лестницы, как всегда начеку. Преданный дворецкий, которого невозможно купить. Это так замечательно!

Франческа знала, что этим вечером все будет иначе. Все изменилось – за каких-то два дня.

Она изменилась.

Алекс заметил вспыхнувшее в ней желание, свойственное скорее Саре, этой роковой женщине.

Франческа не была роковой женщиной. Не знала, как ею стать. Да и не хотела.

Алекс втолкнул ее в спальню и Демонстративно запер за собой дверь.

Франческа устало опустилась на постель.

Еще одна ночь. Еще один ужасный, бесстыдный танец. Она этого не выдержит. Алекс между тем отправился в гардеробную и через несколько минут появился с одним из костюмов Сары в руках.

Он швырнул его на постель – пояс и полоску из плетеных атласных колечек.

– Ты наденешь это завтра вечером. А сейчас – для меня.

Франческа закрыла глаза. И тут же открыла, вздрогнув, когда что-то довольно увесистое упало ей на колени.

Деньги. Он хотел купить то, что желает, у женщины, готовой продать все, что у нее есть. Даже самое себя.

Что же ей теперь делать? Это не тот случай, когда можно подразнить, поискушать, а потом закрыть дверь. После той встречи днем, после тех поцелуев пути назад нет.

Она вошла в гардеробную и стала раздеваться. Теперь его невозможно было сдержать. Куртизанка с такой дурной славой не могла сказать «нет» выгодному клиенту. Могла лишь помучить его ожиданием.

Алекс испытывал такое же возбуждение, как и тогда, когда впервые заставил ее примерять костюмы. Но сейчас ему уже было знакомо ощущение ее стройного тела, сладостный вкус ее поцелуев, и воображение тут же заработало при мысли о том, как она будет выглядеть в этом костюме из прозрачных колечек.

Она раздевается для него. Для него одного.

Франческа приоткрыла дверь гардеробной. Колечки ничего не скрывали; они обхватывали ее бедра и грудь, словно золотые цепи, оттеняя кремовую кожу и соски, отчетливо, чувственно проступавшие сквозь прижатый к груди атлас.

Она не знала, что делать дальше, поэтому взобралась на кровать, прекрасно понимая, что сейчас ее тело предстанет перед жадным взором Алекса во всей красе.

Сара надевала этот костюм, танцевала в нем, сводила мужчин с ума. Франческа чувствовала, как этот костюм действует сейчас на Алекса, стоявшего у двери. Даже на нее он действовал, рождая в голове мысли о порабощении и власти.

Ее тело затрепетало. Вот в чем была суть Сары – капитуляция и власть. Франческа тоже осознавала эту власть, сидя неподвижно, словно сфинкс, под пристальным взглядом Алекса.

Но он хотел большего. Она видела это по его напрягшемуся телу. На этот раз он не собирался держаться от нее на расстоянии. Сейчас это вопрос времени. Как долго он сможет сдерживать себя.

Возможно, если она не шевельнется, он не подойдет?

Наивно было на это надеяться.

Алекс начал медленно приближаться к кровати. Его комната, его кровать, все в ней и на ней принадлежит ему, думал он, сдерживая себя. Все.

Она.

Эти холодные, бездонные глаза, следящие за ним. Это выражение лица недотроги.

О, он хотел прикоснуться к ней. Он хотел поработить ее и заставить умолять. Его угрозы сделали ее более сговорчивой, но холодное, безразличное выражение лица говорило о том, что она никогда не покорится.

Что бы он ни придумывал, что бы ни говорил. Если даже он овладеет ею, она никогда не будет принадлежать ему полностью.

Но это не должно его беспокоить. Он возьмет ее, и черт с ними, с последствиями.

Она следила за ним своими непроницаемыми глазами, когда он сел на постель. Теперь ей некуда деваться. Алекс Девени собирается получить от нее то, что Сара с легкостью отдавала любому мужчине.

Франческа прочла в его глазах настойчивую решимость. Слова тут излишни. Все было ясно с того самого момента, когда она впервые танцевала перед ним.

Он обхватил ее лицо руками, дрожащими от желания. Сначала губы. Он будет овладевать ими неторопливо, чтобы понять, как ей удается, при всем ее опыте, наполнять эти поцелуи такой невинностью, такой искренней страстью. Он будет целовать ее долго, бесконечно.