Нескромные желания - Тия Дивайн

Вернувшись с прогулки, Франческа столкнулась у дверей с Джудит.

– Бог мой, – застонала Джудит, опираясь на перила. – «Оно» еще здесь. «Оно» преследует меня. Сгинь! Сгинь! Алекс!

Тут же появился встревоженный Уоттен.

– Мадам, мадам...

И Алекс, сбежавший вниз по ступеням.

– Ради Бога, мама...

– Я думала, никакой опасности нет. Решила пойти в гостиную моего собственного дома и провести время за шитьем – и смотрите, кто вошел в парадные двери. Объясни, Алекс. Почему это создание все еще в моем доме? Я считала, что ты откупился от нее.

Алекс был вне себя.

– Отведи ее в гостиную, Уоттен, и принеси ей чаю. Пошли кого-нибудь за Филиппой, чтобы составила ей компанию. А ты, – он указал на Франческу, – пойдешь со мной.

Она мгновенно напряглась:

– Это обязательно?

– Обязательно. – Алекс схватил ее за руку и подтолкнул к библиотеке. – Тебя нельзя выпускать одну из дома. Ты опасна.

– Возможно, – пробормотала она. – Чего вы хотите? – Тебя...

Он подавил свои низменные инстинкты.

– Рассказать о записке, полученной с почтой. Аластэр, как всегда, проявил деловую хватку. Я не рассказывал об Аластэре? Он не выносит, когда кто-то его опережает. Таков наш Аластэр. Его способность распространять сплетни обернулась для нас целым рядом приглашений.

Франческа опустилась на стул.

– Чего вы добиваетесь? – Тебя...

– Завтра вечером едем в Тафтонборо. В дом Селфриджа. – Оказалось, Аластэр продумал все. Он желал сидеть только в первом ряду, несмотря на свою нетрадиционную ориентацию. Исключительно потому, что хотел везде быть первым. Он пришел в ужас, узнав, что пропустил дебют Сары Тэва. И сейчас всеми силами старался исправить эту оплошность, играя тем самым на руку Алексу.

– Почему вы не хотите сказать мне, в чем дело? – Алекс переложил бумаги на столе, потом взглянул на нее.

– Потому что это не обязательно тебе знать. – Она долго смотрела на него.

– Дело не в этом. Просто вы считаете, что я уже все знаю.

– А ты знаешь? – вкрадчиво спросил Алекс. Он перерыл все ее вещи, ничего не нашел, но по-прежнему считал, что она знает, где бумаги.

– Сколько раз мы будем к этому возвращаться?

– Много раз. У нас масса времени, Сара. Ты никуда не денешься. И я узнаю правду.

Она поежилась.

– Вашу правду.

– Любую правду. В том числе и правду Сары Тэва. Просто интересно, какова она, эта правда?

О, вот и наступил момент – прекрасная возможность рассказать ему все. Как он отреагирует, если узнает, что она вовсе не Сара?

Нет, не сейчас, надо еще подождать.

– Танцы Сары. Вот все, что она, по-вашему, умеет.

– Нет, не все, – пробормотал он, и перед его глазами мгновенно возник образ Сары, которая танцует перед мужчинами, а потом отдается им во всех мыслимых и немыслимых позах.

Эта женщина в своем скромном траурном платье способна совратить и святого.

– О да, я знаю, что вы думаете, – язвительно заметила она.

– Я знаю то, что знаю, Сара, и это лишь затишье перед бурей.

Что он имеет в виду? Свои необузданные желания или фурор, который произведет ее танец? Все это так тесно переплелось. И не в ее силах распутать этот узел.

Ей все труднее противостоять Алексу.

Алекс, в свою очередь, не знает, что делать с ней, с этим ее самоуверенным, холодным видом, который буквально бесит его. Она загадка, которую он не может разгадать. Отступиться тоже не может.

Как же соблазняют искусительницу?

Алекс заметался по библиотеке, не в силах думать ни о чем другом.

– И все же солнце по-прежнему сияет, ничто не предвещает бурю, несмотря на прогнозы сэра Алекса Миэра, – язвительно сказала она. – Зачем вам ехать в Тафтонборо, Алекс? Наверное, собираетесь искать там что-то очень важное, если я снова понадобилась вам, чтобы отвлекать этих мужчин?

Он подошел к ней, склонился и прикоснулся к ее губам.

– Для меня нет ничего важнее этого. – Франческа не отстранилась. Тогда он приник губами к ее губам, и она раскрылась ему навстречу, словно бутон. – И вот этого... – Он обхватил ладонями ее лицо и еще крепче прижался к ее губам, вовлекая ее в головокружительный водоворот страсти.

Ему казалось, что какая-то сила затягивает его в омут, и он не может ей противостоять. И этой силой была она, в плотно облегающем фигуру платье, ее крепкая, высокая грудь и завораживающие губы.

Алекс вновь был совершенно очарован и на этот раз почувствовал в ее поцелуе зарождающееся желание.

Казалось, и она не может совладать с собой.

Свежо предание... Ни одна женщина не умела владеть собой так, как Сара. И сейчас он мог наслаждаться лишь этим моментом полного обладания ее губами.

Он мягко привлек ее к себе. Она не сопротивлялась, и он, обнимая ее, почувствовал ликование.

Она была идеальна для него – идеальна. Словно создана для него, для его крепкого тела. Создана для любого мужчины... Эта предательская мысль подкралась внезапно.

Она способна заставить мужчину забыть обо всем, но лишь на какой-то момент. После чего реальность обрушивается на него подобно урагану.

Он отстранился, удерживая ее рукой за талию, все еще чувствуя сладостный вкус ее губ.

Она выглядела слегка ошеломленной, губы ее приоткрылись, глаза мерцали чувственным светом.

– Вы нашли, что искали? – прошептала она, вдруг остро ощутив его жар, его могучее тело, его руку на плече. Увидела свет, струящийся в окна, услышала голоса за открытой дверью.

Голоса Уоттена и Филиппы. И обеспокоенный голос Маркуса.

Но в волшебном мире объятий Алекса она чувствовала себя защищенной. Этот головокружительный поцелуй превратил ее во Франческу Рэй, она снова стала самой собой.

Сара проглотила бы такой поцелуй, словно конфетку, даже не распробовав, целиком.

А Франческа Рэй не могла себе такого позволить.

Она распрямилась, желая показать, что ей не нужны ни его поцелуи, ни его власть над ней. Его рука заскользила по ее руке, по груди, к запястью, претендуя на то, чего она не желала отдать.

– А ты? – пробормотал он, когда она отстранилась, с недоумением глядя на него, и добавил: – Нашла что хотела?

«Да, – подумала она, вскинув брови, как это сделала бы Сара, словно не поняла, о чем речь. – Я нашла тебя».

Алекс ничего не мог с собой поделать. Его неотступно преследовали воспоминания о поцелуе, о ее теле в его объятиях, и при малейшей возможности он стремился остаться с ней наедине.