Волки - Эль Реми

Аим резко дернулся и чуть не рухнул на землю, когда крепкая рука вцепилась ему в плечо и заставила остановиться. Крутанувшись, Лерой возмущенно и непонимающе вытаращился своими светлыми аквамариновыми глазами на парня, который сделал это. И вновь усилилось чувство, что он все пропускает и опаздывает.

– Что еще, Монуа?! – рявкнул Аим.

– Капитан, это слишком опасно. Дайте отряду зачистки прочесать здание. Вы можете пострадать.

Он обеспокоенно смотрел на капитана своими теплыми карими глазами, а каштановые кудри делали его образ немного детским и невинным. Из-за его пухлых щек и улыбки иной раз казалось, что наличие Эль Монуа в полиции – просто ошибка, ему место в какой-нибудь пекарне или цветочной лавке, среди пионов и кустарниковых роз. Но не среди людей с пистолетами, которые проводят допросы и выбивают двери ногами.

– Не забывайтесь! – недовольно рыкнул Аим. – Начальник здесь я, и это мне решать, идти мне внутрь или нет.

На приятном лице Монуа появилась расстроенная гримаса, и тут Лерой услышал усталый, но строгий голос:

– Нет, это я здесь командую.

Недалеко от них стоял начальник марсельской полиции в костюме и галстуке, который плотно стягивал мясистую шею. Изначально он отдавал приказы жандармерии, а далее наблюдал за процессом.

– Вы мне не нужны раненым или убитым, Лерой, – продолжил начальник, бросив на Аима цепкий взгляд. – Несколько минут тотальной зачистки не решат исход. Если они там – а я уверен, что они там, – их непременно обезоружат и арестуют. Или убьют на месте, если дадут повод. Так что стойте смирно и ждите, капитан, ваша помощь сейчас не требуется.

Аим только стиснул зубы и отвернулся, чтобы не сказать чего лишнего. Его невыносимо раздражал такой подход к специальным операциям. Он считал, что нужно из кожи вон лезть и делать все, что в твоих силах, а не сидеть и ждать, когда все сделают другие.

«Какого черта я должен слушать этого разжиревшего идиота?» – в сердцах подумал Лерой. Разве ему отдали это дело не потому, что он хорош и его методы дают отличные результаты? Не потому ли, что Аим Лерой слыл редким умником среди своих коллег? Да, именно поэтому он здесь. И никто не имеет права переходить ему дорогу. Дело ведет он, и каждый полицейский в этом городе, даже каждый патрульный на чертовом велике, который стережет газоны, обязаны ему помогать и слушаться, содействовать, а не ставить условия. В бешенстве он пнул одну из полицейских машин, тихо выругавшись. На него удивленно оглянулись полицейские.

– Плевать! – вдруг воскликнул он. – Я не смотреть сюда пришел, а действовать.

Отпихнув от себя Монуа и проигнорировав удивленный взгляд Америки, которая выскочила из машины, капитан Лерой уверенно зашагал к зданию.

– Стоять! – рявкнул начальник. – Я не давал разрешения!

Аим молча двигался дальше, собираясь пройти в здание и наконец-то своими руками схватить группировку. У него внутри все зудело от мысли, что сейчас он в силах это сделать. Ни один человек здесь не остановит его. За его спиной звучали еще какие-то выкрики начальника – то ли угрозы, то ли приказы. Аим и не увидел, как к обозленному начальнику подскочила Мерик, взяла его ласково за локоть и начала что-то объяснять про манеру работы Лероя и про то, насколько высоко его ценят в Интерполе. Начальник полиции только плюнул, услышав эти жалкие объяснения. Он планировал разнести в пух и прах Аима. Но тот его не слышал. Все звуки для него сейчас слились в один нескончаемый поток, глухой гул, который с каждой секундой звучал все тише. На смену ему пришел ритмичный стук собственного сердца, который участился при приближении к двери в здание.

– Капитан Лерой, капитан Лерой! – в сознание ворвался высокий и настойчивый женский голос. – Вы двигаетесь внутрь здания, где уже осуществляется захват международной группировки! Что вы намерены сделать? Как вы видите исход операции?

Звонкий голос репортерши вырвал Аима из глубокой задумчивости и сосредоточения, в которые он впадал каждый раз перед захватом. Обернувшись, он увидел направленную на него камеру с эмблемой федерального канала, женщину с неуместно красными губами, которая совала ему в лицо микрофон, стоя в толпе у самой ограничительной ленты. Прежде чем осознать, что он планирует сделать, Лерой направился к толпе, выхватил микрофон из рук девушки и наклонился к камере, сощурив светлые глаза.

– Я вижу, как спускаю с них шкуру и швыряю за решетку, – выплюнул он. – Вы и понять не успеете, «Волки», как удавки затянутся на ваших руках и шеях. Вы думаете, что ведете и нам вас не догнать, но знайте: я спущу всех гончих за вами, вцеплюсь вам в глотку и сожму пальцы так, что последнее, что от вас услышат, – жалобный хрип.

Он процедил эти слова сквозь зубы настолько злобно, что репортеры переглянулись. Уже отдаляясь от них, Аим понял, что сказал все это наперекор всем правилам общения полиции с прессой и совершенно точно получит за это сполна. Но сейчас его это не волновало. Сейчас только они, только «Волки».

* * *

Шагая вдоль темного сырого коридора, Кайле Нордан начал сосредоточенно озираться. Он вдруг замер, запрокинув голову. В полумраке коридора черная часть его волос слилась с тьмой, а светлая белела ярким пятном. Лицо все еще закрывала звериная маска, но в следующую секунду он снял ее, и стало видно, что брови нахмурены, а сам парень сосредоточен. Все остановились, обернувшись на него.

– Что? – спросил Най Леманн, тоже избавившись от маски.

– Они здесь, – ответил Кай, прислушиваясь к чему-то наверху.

Все тоже прислушались. Начало казаться, что у них над головой все заходило ходуном. Они услышали отдаленный топот десятков ног, он разносился по всему подземелью.

– Здесь?! – испуганно переспросила Рия.

Ее белая маска, отличная от всех темных, которые были у остальных, выделялась в темноте.

– Не здесь, но они вошли в здание, – быстро ответил Маэль, который шел впереди всех, а потом добавил: – Надо выметаться, пока за хвост не схватили.

Кай, Маэль, Рия, Кристиан и Най ускорились, перейдя на легкий бег. Кристиан вытащил портативник, разблокировал его, а потом с досадой произнес:

– Черт, здесь сети нет, нужно ориентироваться по памяти. Главное – успеть.

– Мы-то успеем, – махнул рукой Най. – Жандармы сперва обыщут здание, прежде чем догадаются, что мы ушли через старую канализацию. Время есть, хоть и немного.

Внутри у Анны-Марии все затрепетало, когда она представила, что там, у нее над головой, в здании ходит Аим. Он и знать не знает, что одна из той группировки, которую он преследует, – это Анна-Мария, его возлюбленная. Он будет отчаянно рыскать по помещению, ловя дым руками. А она просто сбежит от него вместе с группировкой. А потом будет слушать и кивать, когда Лерой расскажет, как прошла операция. Эта странная и невыносимая двойная жизнь завязывала Рию в такие неудобные узлы, заставляла переживать такие безумства, что хотелось сбежать от всех в какое-нибудь далекое и недосягаемое место. Анна-Мария начинала отчаянно мечтать о покое, когда ее голова не будет забита мыслями о Маэле, не будет полна страха и чувства вины перед Аимом; когда ее не будет задевать внимание Аллена к Софи и когда она забудет о том, что когда-то мечтала быть примой. Эта новая жизнь так изводила Рию, что слова Маэльена об обретении смысла и счастья казались теперь смешными до колик.