На распутье - Павел Дмитриев

Кроме того, проблем сверхзвуковому самолету добавит резко поднявшаяся стоимость горючего. Вроде бы дойдет до того, что регулярные рейсы станут убыточными. Так что уже через десяток лет не пойми какой эксплуатации проекты будут тихо прикрыты. Убытки спишут[202].

Таким образом, если говорить только об экономике, производство Ту-144 нужно как можно скорее сворачивать. Несмотря на то что проектные работы в основном завершены и начато строительство опытных образцов. Будущего у этой серии в ближайшие полсотни лет не будет. Зато у меня в личном архиве в достатке фотографий AirBus 320, которые почему-то любили Уральские авиалинии. Телефон, он же фотоаппарат, постоянно был с собой — то спящую подругу сфотографируешь, то что-нибудь забавное для Twitter попадется, то поймаешь объективом взлет самолета, когда в накопителе аэропорта нечего делать. Особенно местным должна была понравиться фотка, на которой я в шутку пытался залезть в двигатель, прямо к лопаткам медленно вращающейся турбины. Надо будет только все обработать в PhotoShop’е, отрезать лишние пейзажи и физиономии. Вот пусть сделают сначала подобный аппарат, а потом думают о сверхзвуке[203].

Нужна ли столь дорогая игрушка военным? Конечно, я не профессионал, но… СССР реально небогатая страна, зачем баловать генералов? Во время обострения две тысячи восьмого сверзвуковые стратегические бомбардировщики «Белый лебедь» летали на Кубу и в Венесуэлу. Связаны они как-то с Ту-144 или нет, судить не берусь[204]. Но вот штатовская пресса точно от смеха заходилась, описывая Российское бряцание этим чудо-оружием. Хотя так лучше не писать, опять Шелепин устроит разнос за идолопоклонничество перед западом.

Как бы узнать, в какие деньги обходится разработка и изготовление таких самолетов? Вроде бы стоимость A380 в продаже миллионов триста, но в этой цене заложена стоимость серии из нескольких сотен машин. Если прикидывать, сколько денег пойдет на разработку и выпуск хотя бы двадцати штук, окажется, что дешевле десятка миллиардов долларов в ценах две тысячи десятого года никак не получится. Это же сколько можно приобрести заводов?! Кошмар, вот уверен, хватило бы на пару АвтоВАЗов[205]. Еще лучше по взрослому вложиться в космическую навигацию, тогда ракеты смогут точно поражать цель на большом расстоянии, и совсем не будет нужен сверхзвуковой бомбардировщик. Вот так и запишем…

С разработкой компьютерного направления образовался завал. У меня совершенно не хватало времени, пара молодых балбесов-мэнээсов из будущей команды перспективных исследований пока отращивали шерсть на ушах. Иначе говоря, изобретали на бумажке Internet со всем его www, mail, icq, skype. Повезло Иванам, образовалась куча шансов войти в историю Сети на правах первооткрывателей. Кстати, Иванам во множественном числе! Из-за одинаковых имен они кидали монетку, выясняли, кто станет Первым, а кто Вторым. Сейчас ребята испуганно смотрели мне в рот, ловили свои падающие челюсти и прислушивались к оттенкам настроения, когда я черкал их схемы с высоты знаний две тысячи десятого года.

Мне от этого было горько. Они изобретали, с треском и грохотом прорывались вперед. По сравнению с этим компиляция школьных знаний будущего смотрелась… некрасиво, что ли. Я выглядел как преподаватель, который принимает экзамен у студентов, заглядывая в шпаргалку. Очень надеюсь, что через годик парни перестанут быть ширмой и начнут работать своими головами и руками. Для этого с марта у них начнется производственная практика, так как в ВЦ на соседней ТЭЦ наконец-то смонтировали БЭСМ-4.

В гости к ним ходили всей толпой, на тележке закатили подарок — жесткий диск, который еще осенью «Интелу» отвалил от своих щедрот МЭП. Провели по бумагам как аренду, в обмен на компьютерное время наших спецов. Для закрепления эффекта подарил пару распечаток все того же «Понедельника» и обещал еще что-нибудь подобное. Универсальная валюта для эвээмного люда куда лучше водки.

С начальником ЭВМ (никогда не думал, что бывает такая должность), тридцатилетним молодым специалистом Василием Петровичем, мы давно перешли на «ты». Теперь он с гордостью хвастался перед нами своей «прелестью». Немалая толпа из полутора десятков его подчиненных, по большей части девушек-операторов и прочих непонятных мне работников, изображала массовку, внимала, так сказать, моменту[206].

Техника внушала уважение. Зал с пятиметровым потолком площадью квадратов на сто. На высоких окнах непривычные попугаистые шторочки в крупный цветочек. Между стекол рам поставлены массивные решетки. В центре, как трон великана, возвышался главный пульт компьютера. Star Trek отдыхает — БЭСМ-4 намного круче. Широченный стол, на который сверху поставили подиум из наклонных панелей с длинными рядами тумблеров и лампочек. Приятный кремовый цвет резко контрастировал с неприятными зеленоватыми стенами. За всем этим великолепием с суровым видом надзирал целый инженер, в помощь ему заботливо выложили под оргстекло вдоль передней кромки пульта чуть ли не десять листов инструкции. Надо всем этим витали звуки — фонящий шум вентиляторов и непрерывные слабые щелчки контактов многочисленных реле.

Справа стоял нелепый приставной столик, на нем отбивал дробь уже знакомый Consul. За пультом, метрах в трех, высились два здоровенных металлических шифоньера. Как понял, это и была сама ЭВМ. Слева виднелась стойка с толстыми магнитофонными бобинами, сзади примостились массивный железный ящик строкового печатающего устройства и что-то для ввода перфокарт. Вдоль окон в ряд примостилось еще что-то тяжело гудящее, отдаленно напоминающее столовские мясорубки, наверное, это были магнитные барабаны.

Привычного «плиточного» фальшпола не имелось, зато по периметру, как раз под установленной техникой, виднелись крышки «подпольного» кабель-канала. Судя по толстым пучкам, выходящим наверх, на меди тут не экономили. Один из щитов настила подняли, внутри… все оказалось выстлано медной фольгой, к которой через каждые полметра были припаяны оплетки многочисленных коаксиальных кабелей без внешней изоляции как тонких, так и толщиной в средний палец. На заземление коммуникаций в СССР ресурсов не жалели, делали так, чтобы работе не помешал даже близкий ядерный взрыв.

От созерцания отвлек Василий:

— Петр, знаешь, эта машина делает двадцать тысяч операций в секунду! — от такой откровенной рекламной штамповки у меня чуть перекосилось лицо, но Василий этого не заметил и продолжил воодушевленно: — Нет, представь только!