История русской балерины - Анастасия Волочкова

Все торжество было настолько талантливо придумано, красиво и изысканно выполнено, что до сих пор в моей памяти всплывают все новые и новые детали, которые радуют, восхищают и делают меня бесконечно счастливой.

А в продолжение торжества ровно через десять дней после свадьбы в Петербурге на сцене Мариинского театра состоялся праздничный концерт – программа «Невеста». Ради этого проекта мы даже отложили свадебное путешествие, потому что он был чрезвычайно важен для меня. Я уже десять лет не танцевала на сцене Мариинского театра в качестве основной солистки и вот, наконец, вернулась на родные подмостки со своим грандиозным сольным шоу. В концерте я исполняла двенадцать хореографических композиций. В этой программе участвовали артисты театра Бориса Эйфмана и других петербургских танцевальных коллективов, а также пятеро моих самых любимых партнеров.

Начало и конец программы были посвящены моей свадьбе, впрочем, весь концерт так или иначе затрагивал тему любви. В первом номере я вышла в белом свадебном платье, шлейф которого занимал практически всю сцену, а потом, когда танцевали артисты кордебалета, двенадцать человек растянули платье в разные стороны и унесли его части за кулисы, а я осталась в золотистом комбинезоне. В нем я исполняла свою танцевальную композицию «Весна» на музыку Ф. Шопена. В заключительном номере на гениальную мелодию Шарля Азнавура «Вечная любовь» я тоже вышла в свадебном платье, том самом, в котором спускалась к своим гостям на воздушном шаре.

Это был один из лучших вечеров моей жизни, потому что в нем самым невероятным способом слились и день нашего с Игорем знакомства, и наша свадьба, и совершенно уже новая неповторимость происходящего, и надежда, что так будет всегда…

Именно в этой главе уместно сказать несколько слов о моих жизненных принципах. Конечно, балет как искусство занимает большую часть моего времени. Но я всегда сожалела о судьбах великих балерин, которые так и не стали матерями. Думаю, женщина не должна полностью посвящать себя профессии. Я постаралась в своей жизни совместить и творчество, и семейную жизнь, и материнство. Это очень гармоничный треугольник. Многие говорят, что балерине после родов уже не восстановить форму. Я убедилась в обратном на своем опыте – вышла на сцену на третьем месяце беременности и продолжила танцевать уже через месяц после родов. Не хочу сказать, что не прислушиваюсь к мнению других людей, но все-таки мне кажется, что человек должен идти своим, и только своим путем. Не подражать другим, а делать то, что требуется именно ему, прислушиваясь к своему сердцу.

Я с добрым чувством читала произведения Паоло Коэльо, мне надолго запомнилась фраза Мелхиседека, сказанная Сантьяго: «Душа Мира питается счастьем человеческим. Счастьем, но также и горем, завистью, ревностью. У человека одна-единственная обязанность: пройти до конца Своей Стезей. В ней – все. И помни, что, когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось».[2] Чрезвычайно приятно находить в книгах то, о чем и сама не раз задумывалась. Все-таки я всегда верила в свои силы и в то, что мои желания обязательно исполнятся. И они исполнялись. Не все, естественно, потому что, когда сбывается одно, неизбежно возникает другое и так далее. Всегда есть куда стремиться и над чем работать. Главное – не быть неблагодарной и не обесценивать свое исполненное желание, уметь ценить то, что у тебя уже есть. Тогда чудо становится, как это ни удивительно звучит, неизбежным. Разве не чудо для меня стать солисткой Мариинского театра, еще будучи ученицей Вагановского училища? Разве не чудо – неожиданное приглашение в Большой театр? Или Английский национальный балет? И так можно перечислять до бесконечности. Но я уверена, что нельзя относиться к таким «чудесам» как чему-то заслуженному. Пусть даже верно высказывание о том, что судьба делает подарки трудолюбивым. Но ведь работа над танцем и образом для меня уже является огромной радостью. Значит, все, что чуть-чуть больше, – дар или, если хотите, аванс на будущее.

Все это надо заслужить!.. или выстрадать. Что еще более ценно…

Для меня ценность – это то, что не имеет… ЦЕНЫ!

Рождение дочери Ариадны стало для меня огромным счастьем. Я и тогда, и сейчас могу сказать с полной ответственностью: какими бы важными ни казались для женщины проблемы личного и профессионального порядка, ни одна из них не может быть достаточной, чтобы отказаться от счастья материнства. Только в этом случае женщина становится женщиной, только в этом случае она полностью состоится как личность. По крайней мере, когда через пять минут после рождения нашей Ариши Игорь разлил по бокалам шампанское и мы выпили его со слезами на глазах, – я почувствовала, что все в нашей жизни прекрасно. Я ощутила себя самой счастливой на свете! И я решила, что мы постараемся, чтобы так и продолжалось дальше. А чуть позже раздался звонок моего мобильного телефона.

– Настя! – услышала я до боли знакомый голос Юрия Николаевича Григоровича. – Ты сможешь танцевать «Баядерку»?

– Когда? – испуганно спросила я.

– Через полтора месяца.

Я на мгновение растерялась, встретив удивленный взгляд Игоря, и тут же отчаянно приняла решение:

– Сейчас я вообще-то в родильном блоке, но ведь еще есть полтора месяца… Юрий Николаевич, я думаю, что смогу…

– Сумасшедшая!.. – сказал Игорь, когда я выключила телефон.

– Да, наверное, но я же не могу просто так отказать Григоровичу. Я должна хотя бы попробовать!

Вот так и получилось, что я дала обещание гораздо раньше, чем даже могла представить, каких усилий мне будет стоить его выполнить. Когда на следующий день врачи вошли ко мне в палату, чтобы проверить мое самочувствие, они увидели следующую картину: я стояла в домашнем легком плюшевом комбинезончике и, держась за спинку кровати, выполняла упражнения из экзерсиса, проверяла, как обстоят дела с растяжкой. Хотя еще накануне родов я занималась в Большом театре, после чего, с наслаждением попарившись в русской бане, окунулась в ледяную купель. По идее… с формой все должно быть в порядке.

Доктора, чтобы не брать на себя ответственность за мое безумие, посоветовали мне побыстрее выписаться из роддома. Счастливая, на следующий день я была уже дома. Я хорошо себя чувствовала и была готова вернуться к работе. Но понимала, что это будет целым испытанием.

Через три дня я уже репетировала в Большом театре. Хотя, конечно, сказать «репетировала» – не совсем правильно, я скорее пыталась репетировать и постоянно с ужасом задавала себе один и тот же вопрос: «Какие там полтора месяца? Я вообще в принципе смогу вернуться на сцену?!» Ощущения были ужасные: мне казалось, что за время беременности я растеряла все наработанные, как говорится, «пoтом и кровью», навыки. Мое тело просто отказывалось мне повиноваться. Я обратилась с просьбой к некоторым балеринам Большого театра помочь мне в качестве педагога. Но все в один голос уверяли, что лишь через полгода я смогу только начать делать гимнастику и экзерсис.