Маленький мудрец - Борис Штейн

– Сколько лет было вашему сыну? – спросил я.

– Двадцать восемь.

«Все мы одного примерно возраста – дети перестройки», – подумал я. И спросил Ивана Никитича:

– Фотография сына у вас имеется?

– Да, конечно. Вот последняя. Я сам снимал два месяца назад, в день его рождения.

С этими словами он вынул из внутреннего кармана фотографию и протянул мне.

Снимок был сделан явно цифровой камерой и отпечатан на компьютере, поэтому изображенный на карточке человек выглядел, как живой. Как живой смотрел на меня громила, который месяц назад кошмарил меня на Московской окружной дороге, вымогая деньги, и был вчера убит на глазах незадачливого Юку Тамма.

Слаб, слаб человек, и я слаб в первую очередь, потому что сразу ощутил какое-то мстительное чувство. Недостойное мстительное чувство. Я не мог оторвать взгляда от фотокарточки. Эти пронзительные глаза. Энергичный рот. «Мужик, пятьсот долларов – небольшие деньги. Не упирайся, мужик! Я пока папе не говорю. Папа узнает – выставит тебя на серьезные бабки! Квартиру продашь – это однозначно».

Вот он, папа. И что?

Что-то, должно быть, отразилось на моем лице, потому что Иван Никитич спросил:

– Вы с ним встречались?

Я кивнул.

– На… на Кольцевой дороге?

Я опять кивнул.

И (некстати, некстати) не удержался от сарказма:

– На большой дороге.

– Я знал, знал, – опять заскрипел-закашлял Иван Никитич. – Он обещал, что прекратит это… завяжет… Вдруг его осенило. – Я вам возмещу. Сейчас же. Пожалуйста. Сколько? – Он достал из пиджака бумажник.

– Уберите, не надо. Я выкрутился тогда. Я ничего не заплатил.

Наступила пауза. Иван Кулибин сосредоточенно думал, медленно убирая бумажник во внутренний карман пиджака.

– Но я же не знаю, что вы тогда не заплатили!

– Я вам сообщил, теперь знаете.

– Но вы же могли не говорить!

– Но я сказал.

– Зачем?

Я уже успокоился, ситуация стала меня даже забавлять. Хотя какие могут быть забавы перед лицом чьей бы то ни было смерти!

– А зачем врать? Врать дурно. Тем более что вы – наш клиент.

– И вы своих клиентов вообще, что ли, не обманываете?

Мы с Архипычем развели руками:

– Зачем?

Кулибин, казалось, забыл о трагедии, которая привела его к нам:

– Как же вы делаете свой бизнес?

– Да так…

Он встрепенулся, внимательно и как-то недоверчиво осмотрел каждого из нас и неожиданно произнес:

– Кажется, я правильно сделал, что пришел к вам.

Мы не возражали.

«Маленькое тело послушно большому уму», – так однажды, подлизываясь после небольшой размолвки, польстил мне Евгений. Да, послушно. Было послушно до недавнего времени. Недаром говорят, что здоровые люди болеют очень тяжело. Это так. Здоровый человек чувствует перед свалившейся на него болезнью изумление, граничащее с паникой. Моя компания трогательно за мной ухаживала и старалась как можно дольше не обременять меня делами. Но дела просочились в мою комнату сквозь тонкую дверь – не могли не просочиться. Голова моя включилась в работу, ни у кого не спрашивая разрешения. Даже у меня. И болезнь стала потихоньку отступать. Может быть, просто в результате лекарств, растираний, горчичников и банок, а может быть – и в результате того, что мозги повернулись от болезни к расследованию. В общем, когда Евгений и Юрий Архипович решили, наконец, ввести меня в курс дела, у меня уже был готов кое-какой план действий. Прежде всего, я попросил пригласить к нам нашего клиента, господина Кулибина. Иван Никитич прибыл незамедлительно.

– Иван Никитич, – спросил я, – зачем вам нужно непременно найти убийцу?

Казалось, немалых усилий стоило ему выдавить из себя ответ.

– Он должен быть найден и наказан! – ответил Кулибин.

– Иван Никитич, только ради этого вы обратились в частное агентство? Я вам не верю, простите.

Иван Никитич покраснел. Он легко краснел, этот грузный человек. Нелегко ему, подумал я, вести деловые переговоры, где, верней всего, приходится лукавить. Покраснеть-то покраснел, но слов своих не стал брать обратно. Только пожал полными плечами.

– Ну, хорошо. Раз уж я подключился к расследованию, давайте выясним некоторые вопросы.

– Давайте, – ответил Иван Никитич и опять с трудом произнес. – Я доволен, что вы подключились к расследованию!

– Прекрасно. Вам известно, что наш товарищ, – я кивнул на Евгения – недавно также подвергся… воздействию вашего сына.

– Известно.

– А вам известен состав экипажа, который осуществлял «подставы»?

– Экипаж машины боевой, – не к месту пошутил Евгений. Я сделал ему предостерегающий жест.

– Да нет…

– Я спрашиваю вот почему: когда «наезжали» на Евгения, экипаж состоял из трех человек. Последний же раз в машине было только двое.

– Я знаю только одного, – проговорил Иван Никитич. – Того, который вчера с моим сыном… ездил. Это Макс. Они вместе в школе учились. Его, кажется, уже допрашивали. Макс Круглов.

– Длинный, белокурый, волосы крупными кольцами? – спросил Евгений.

– Да-да…

– А его не Иваном зовут?

– Нет, это я Иван.

– Понятно, – усмехнулся Евгений.

А я задал очень важный для меня вопрос:

– Скажите, Иван Никитич, в вашем бизнесе не было в последнее время серьезных столкновений с конкурентами, может быть, с криминальными структурами?

Он помотал головой:

– Нет…

Сказать ему больше было нечего. Но уходить, я чувствовал, ему не хотелось.

Я предложил кофе, Кулибин охотно согласился. Пока Евгений ходил на кухню, мы поговорили о милиции, о том, что заявление, безусловно, у Кулибина приняли, но он лично мало верит, что милиция найдет убийцу его сына.

– Почему? – поинтересовался я.

– Не знаю…

Кофе немножко снимает напряжение, хотя бы потому, что отвлекает: Вам с сахаром? Сколько ложек? Вы любите покрепче? Сливки? Нет? Давление? В умеренном количестве даже врачи… и т. д.

Вот и Иван Никитич немного раскрепостился, чуть-чуть. И сказал на прощание, прямо вырвалось у него:

– Найдите убийцу, заклинаю вас!

Им явно руководствовала не только жажда мести. Он боялся. Чего?

Это состояние после болезни! Головной боли нет, но голова кажется заложенной чем-то, насморка нет, но нет и свободного дыхания. А слабость в теле! Слабость и тоска. Котелок словно лишился огня и ни-че-го не варит!