Моя любовь когда-нибудь очнется - Чарльз Мартин

Схватка собаки с енотом – вещь довольно жестокая, причем енот обычно побеждает, если вовремя не прийти псу на помощь. Мистер Картер никогда не мешкает – слишком много он видел на своем веку слепых собак, которым повредил глаза рассвирепевший енот, и, понятно, ему не хотелось, чтобы пострадали его собственные гончие. Даже Гас. Вот почему, схватив в руки несколько собачьих поводков, мистер Картер захлюпал по болоту следом за сворой.

Мох и трава на кочках замерзли и хрустели под сапогами, мокрую землю тоже покрывал тонкий слой льда. Мы с Эймосом шли за мистером Картером, остальные – за нами. Наша охотничья партия, преследовавшая семь собак и как минимум одного енота, ворвалась в болото, разгоняя темноту потоками света общей мощностью свыше семи миллионов свечей, ибо, помимо Джона Биллингсли, среди охотников хватало изобретателей, стремившихся во что бы то ни стало усовершенствовать фабричные фонари. Низ древесных крон был освещен ими, словно взлетная полоса крупного аэропорта – куда бы мы ни поглядели, повсюду было светло как днем. И только там, куда мы не глядели, по-прежнему клубился плотный чернильный мрак.

Когда идешь по болоту Сокхатчи, очень важно смотреть, куда ступает твоя нога. Сейчас, впрочем, мы следовали за мистером Картером, который прокладывал для нас дорогу. Несмотря на свои семьдесят четыре года, двигался он на редкость проворно. По мере того как лай становился громче, мистер Картер все ускорял шаги, так что, когда минут через двадцать мы достигли большого дерева, отец Эймоса уже практически бежал, разбрызгивая сапогами черную воду и битый лед.

Оказавшись под деревом, мистер Картер первым делом привязал Бэджера и передал поводок Салли ее хозяину, Джимми. Обе гончие были давно притравлены на енотов и не потерпели бы посягательств на свою добычу со стороны молодых собак: хотите сразиться с енотом, считали они, найдите своего, а на этого пасть не разевайте. Кроме того, из всей своры один только Гас мог бы отважиться напасть на енота, но он был слишком молод и неопытен; в борьбе со зверем один на один у него не было шансов. Остальных собак необходимо было сначала притравливать – об этом мистер Картер напомнил нам еще в городе.

После того как Бэджер был надежно привязан в сторонке, мы подняли фонари и устроили феерическое лазерное шоу, обшаривая лучами плотную крону, а Гас и четыре молодых собаки окружили ствол и неистово лаяли, задрав морды. Кому-то может показаться, что заметить енота на дереве довольно просто – знай работай фонарем и жди, пока среди ветвей не сверкнут большие оранжево-желтые глаза. На самом деле все не так просто: самые старые и матерые еноты Сокхатчи никогда не стали бы старыми и матерыми, если бы так запросто подставлялись под выстрел, поэтому прошло минут десять, прежде чем Эймос заметил в листве небольшой разрыв. Сквозь него проглянул краешек луны, и в ее свете красиво засеребрился густой темно-серый мех. Крупный енот сидел на коротком кипарисовом суку, и вид у него был довольно уверенный. Если он и был напуган, то лишь самую малость.

Эймос обернулся ко мне с таким видом, словно хотел задать какой-то вопрос, потом протянул руку, и я вложил в его ладонь отцовский «винчестер». По команде мистера Картера все охотники погасили фонари. Остался только один – тот, что был в руках у него самого. Мистер Картер направил луч света на зверя, и Эймос тотчас выстрелил (эти двое всегда были отличной командой).

Пуля попала именно туда, куда целился Эймос – точно в заднюю левую ляжку, – и енот начал падать.

Вы, быть может, думаете, что раненый енот, свалившись с высоты сорока-восьмидесяти футов – оглушенный, напуганный, заработавший пару сломанных ребер и сотрясение мозга в придачу – просто сдохнет на месте или в крайнем случае перевернется на спинку и сдастся окружившей его своре из пяти или шести кунхаундов? Ничего подобного! Упав на землю, енот подскакивает, как мячик, фута на три-четыре вверх и стремительно атакует ближайших к нему собак. И хорошо, если после этой атаки у собак останется хотя бы пара здоровых глаз на всю компанию! Особенно часто страдают от енотовых когтей молодые, неопытные псы, которые подбегают к еноту чересчур близко, чем он и пользуется.

Охотники встречаются, обмениваются рукопожатиями, хлопают друг друга по спинам, пьют кофе, натягивают высокие сапоги, обвешиваются ружьями и фонарями, едут на болото, выпускают собак, долго месят грязь, добираясь до старого двухсотфутового кипариса, но думают они при этом не о фонарях, не о собаках, не о погоне и даже не о том, что в болоте можно и потеряться. Единственное, о чем они думают, это о том, что будет делать енот, когда свалится с дерева на землю.

Нет, если собаки загоняют енота на дерево, вероятность того, что зверю придется плохо, достаточно велика. И все же из каждых десяти раз, когда охотники настигают енота, ему удается уйти в восьми или девяти случаях. Я до сих пор поражаюсь той ожесточенной борьбе, которая происходит между стремящимся удрать енотом и собакой, чья работа заключается в том, чтобы не дать ему этого сделать. Природа против природы… У крапчатых кунхаундов лучший в мире нос, зато еноты – единственные звери, умеющие мыть пищу и взбираться на деревья, которые выше бобового стебля, выращенного Джеком из волшебных зернышек. В своей жизни мне не раз приходилось шагать прочь от ствола огромного кипариса, хотя я точно знал, что на верхушке затаился отличный, крупный енот. Мы просто не могли разглядеть его в листве, чтобы произвести верный выстрел. Такое случается достаточно часто, поэтому поголовное истребление енотам не грозит.

Падая, енот, которого сбил выстрелом Эймос, задел пять или шесть сучьев и ударился о землю с громким, тупым стуком. Как я и ожидал, он тут же подскочил, зашипел, оскалился, махнул лапой, снова приземлился и мохнатым шаром ринулся на Гаса, чьи раскосые глаза – я готов поклясться! – на мгновение перестали косить. Увернувшись от удара лапой, пес пружинисто оттолкнулся задними лапами и прыгнул, вцепившись еноту в голову. Я видел, что его зубы глубоко ушли в шею зверя.

Схватка была окончена.

Две из оставшихся четырех собак схватили енота за задние лапы и принялись грызть. Остальные две рвали тело зверя. Полумертвый после падения, раненый выстрелом из винтовки и почти придушенный Гасом, который продолжал сжимать челюсти у него на горле, енот все же собрал остатки сил, чтобы атаковать ближайших к нему собак. Две из них получили болезненные царапины на носу, а третья – глубокую рану возле правого глаза. Мистер Картер не вмешивался, но очень внимательно наблюдал за схваткой, оценивая результаты своей дрессировки и готовясь вынести решение.

Гас тем временем лег брюхом в грязь и положил передние лапы на то, что осталось от енота, который давно перестал дышать. Он так и не разжал зубы, глубоко ушедшие в горло добычи, пока мистер Картер не скомандовал ему «Куш!». Гас послушался и лег рядом. Мертвый енот распростерся перед нами, вокруг него плавали в лужицах болотной воды тонкие окровавленные льдинки. Наконец мистер Картер шагнул вперед и ткнул стволом винтовки в глаз зверя. Если бы енот моргнул, он бы тотчас нажал спусковой крючок.

В воздухе пахло торфом, мхом, енотами, собаками. На охоту я начал ходить лет с двенадцати и успел за это время привыкнуть ко многому, но сегодня вид крови и разорванной плоти был мне невыносим. Несколько кровавых брызг попали мне в лицо и сейчас медленно стекали по щеке. Я машинально вытер ее рукой и поднес пальцы к глазам. Кровь была красная, липкая, все еще теплая. Холодный ветер быстро высушивал ее, и она, словно краска, застывала на лице, на ладони, в складках кожи на запястье. Вытирая лицо во второй раз, я уловил даже ее железистый запах.