Ярмарка безумия - Александр Звягинцев

- Видишь ли, я так устроен - может, воспитали так, может, гены такие, - что мне нужен смысл, - уже серьезно сказал он. - Без смысла я не то что не могу, а просто впадаю в глухую тоску и безнадежные метания…

- А что, разве нет смысла в том, чтобы ловить преступников?

- Ну, представь, вот ты ловишь злодея, причем не бог весть какого, так себя злодея, заурядного, блоху преступного мира. Ну, ты ловишь его изо всех сил, но при этом знаешь, что вокруг такие же злодеи. Да не такие же! Куда хуже, страшнее, омерзительнее. И ты их поймать никогда не сможешь, потому что жизнь так сложилась, по таким правилам. Ну и возникает вопрос: ловить своего блошиного злодея дальше? А какой смысл? А нам, Ледниковым, без смысла никак нельзя…

- Ишь ты, какие мы! Гордыня это, Ледников, а гордыня - грех.

- А я и не говорю, что я - святой.

- Слава богу, святого мне только не хватало! Что с ним делать-то прикажешь?

«Ну, вот и отшутились, - подумал Ледников. - Современные люди всерьез не говорят. Они подшучивают и отшучиваются. Потому что всерьез им говорить не о чем».

А что касается смысла в ловле блох… На самом-то деле он есть. Потому что иногда по ходу ловли тебе удается спасти невинных. Таких, как Виктория Алексеевна, которая попала под молотилку, вообще не представляя, что происходит. Или как Екатерина Юрьевна Дроздецкая-Аристархова, оказавшаяся случайно рядом с окончательно распоясавшимися скотами. Несколько раз ему удавалось вытащить из-под машины следствия людей, случайно оказавшихся на ее дороге, чью жизнь могли сломать просто так, потому что оперу лень было работать и искать доказательства или потому что ему хорошо проплатили… Но об этом они еще при случае поговорят. А сейчас надо просто спасать Гланьку, чтобы она не разделила судьбу Виктории Алексеевны и Кати Дроздецкой-Аристарховой. И пусть кто-нибудь докажет ему, что это - ловля блох!

Ледников покосился на Гланьку. Она опять сидела насупленная и напряженная.

- Слушай, я тут недавно вычитал… Оказывается, женщины переживают стрессовую ситуацию гораздо легче, если держат за руку любимого мужчину. Причем это теперь доказано вполне научно. Облегчение заметно при магнитно-резонансной томографии, представляешь! И знаешь, в чем заключался опыт? Женщин били током в присутствии мужей и посторонних мужчин…

- Хорошо еще, что не ломом! - фыркнула Гланька.

- В общем, опыт был такой, - бодро продолжил Ледников. - Женщин три раза подвергали слабым ударам тока. В первом случае женщина держалась за руку мужа, во втором - за руку незнакомого мужчины. В третий раз она была одна, без этой мужской тактильной поддержки. Так вот, клетки головного мозга женщин реагировали на наличие или отсутствие этой поддержки. Если за руку ее держал любимый мужчина, то она значительно легче переносила боль от удара током и успокаивалась гораздо быстрее, чем тогда, когда мужчины рядом не было. Забавно, что ее нервные клетки «успокаивались» быстрее и тогда, когда в момент удара она держалась за руку незнакомого мужчины. Правда, в значительно меньшей степени…

- То-то я смотрю, все западные президенты своих баб за ручку водят, - хохотнула Гланька. - Видимо, от ударов судьбы берегут. Кстати, а мужиков заодно током не били? В порядке научного эксперимента?

- Знаешь, об этом там ничего не было.

- Ну, разумеется, мужички в это время рубильники включали, как водится.

- Как положено. Согласно штатному расписанию, - осторожно покосился на нее Ледников. Вроде опять отошла, повеселела.

Гланька пристально посмотрела на него.

- Так, Ледников, надеюсь, ты не планируешь меня там бить током или пытать огнем? Учти, я несогласная. И за ручку твою держаться не буду! Я буду сопротивляться всеми доступными способами!

- Там видно будет!

- Спасибо, утешил.

Нюра обитала в небольшом деревянном домике с холодной летней верандой. Дома ее не оказалось, хотя дверь на веранду была открыта.

Веранда была совершенно пустая. Только в одном углу высилась какая-то штуковина, прикрытая старой скатертью. То ли этажерка, то ли высокий комод.

- Ну, что будем делать? - поинтересовалась Гланька.

- Можно погулять по поселку - поискать ее, - пожал плечами Ледников. - А можно тут подождать. Нам теперь спешить некуда.

- Давно я не была в таком положении, чтобы спешить было некуда.

Гланька спустилась по ступенькам на дорожку, закурила и уставилась на верхушки сосен, раскачиваемые ветром. А Ледников стоял в дверях веранды и почему-то никак не мог отвести взгляд от штуковины под старой скатертью. Что-то она ему мучительно напоминала. А потом он понял, что это такое.

- Иди сюда! - позвал он Гланьку.

Когда она подошла, он поставил ее в дверях и сказал:

- Смотри. Только не падай.

Он медленно прошел к непонятному предмету в углу и осторожно поднял край скатерти…

На Гланьку уставились слепые глаза белого бюста, который они несколько дней назад собственноручно закопали во дворе за дачей. Рядом стоял мятый солдатский котелок.

- Боже мой! Этого еще только не хватало! Выкопала… - поперхнулась дымом Гланька. - Ну, Нюра!

- А что Нюра? - раздался за ее спиной спокойный голос. - Я вам говорила - отдайте лучше людям, а вы вон что придумали - в мокрую землю закопать. Ничего святого у вас нет.

Нюра в платке и телогрейке смотрела на них непроницаемыми глазами.

- Я его сразу выкопала, он и подмокнуть сильно не успел, только грязный очень был. Но мы с Жоркой-штукатуром все отчистили, где надо подмазали, просушили. Теперь вон как новенький стал! Совсем подсохнет, я его в комнату перенесу.

- А ты же говорила - в школу? - напомнила ошарашенная всем увиденным Гланька.

- Говорила, - согласилась Нюра. - А потом передумала. Решила, пусть у меня стоит. Мне нужнее…

Ледников смотрел на непроницаемое лицо Нюры и думал, что у этой женщины хватит сил перетерпеть все и никогда никому не пожаловаться, никогда ни у кого ничего не попросить. Она после стольких лет молчания рассказала Андрею о том, что у них было с его отцом, только для того, чтобы тот знал. Просто знал. И ничего больше.

- Нюра, отец сказал, что можно на даче какое-то время пожить? - спросила Гланька. - Вот мы и приехали…

- Да хоть месяц живите, хоть два… Ключ - вот он. Я так и знала, что кто-нибудь приедет, сходила еще прибралась маленько, дорожку почистила.

Когда Ледников и Гланька шли к машине, она вдруг окликнула:

- Валентин, иди-ка сюда! Я тебе про газ скажу - как правильно зажигать.

- Иди заводи, - сказал Ледников Гланьке. - Я сейчас.

Нюра дождалась, когда Гланька уселась в машину, и тихо, строго сказала:

- Ты вот что, Валентин… Мне Андрей звонил… Говорит, он, когда выпивши был, сказал тебе про Николая Николаевича. Ты Гланьке-то еще не проболтал?