Инструктор. Пока горит звезда - Андрей Воронин

С такими злорадно-пессимистичными мыслями Анзор ехал всю ночь. Его постоянно клонило в сон, и от этого морока не спасали ни сигарета, ни громко включенное радио с хрипящими динамиками, ни мысли о скором спасении и размеренной жизни в европейской глуши. Нет, Анзор по-прежнему беспокоился и клонился головой к рулю. Раз он даже заснул, очнувшись, когда машина уже съехала на обочину и начала приминать под себя жухлую листву с лежалыми ветками.

К утру, когда забрезжил серый рассвет с клочьями сизых туч на краю неба, Анзор остановился на заправке перед границей с Белоруссией, чтобы заправиться. Кроме него там стояло несколько фур и блуждала бродячая собака в поисках пропитания.

За ночь езды за рулем Анзор изрядно утомился и не был уверен, что способен продолжить дальнейший путь без происшествий, потому что каждую минуту засыпал за рулем и усилиями воли отгонял дрему. Его руки тряслись, словно он был алкоголиком со стажем, который поутру не успел опохмелиться. В глазах жгло, словно туда насыпали песка.

Заправив машину, Кещян купил пачку сигарет и бутылку газированного напитка. Он хотел с наслаждением закурить, но вспомнил, что это заправка, и с недовольством сунул пачку сигарет в карман брюк.

Он отъехал от заправки на каких-то пару километров, как его остановил сотрудник ГИБДД. Кещян, мигом оценив обстановку, подумал, что лучше всего остановиться, иначе его вычислят довольно быстро. Он не летел, поэтому номера машины разглядеть было вполне реально, а значит, можно сообщить постам, и его машину будут искать везде. Остановив машину, он с наигранной бодростью спросил:

— Что я нарушил, начальник?

— Все, — ответил мент, и не успел Анзор дернуться, как он извлек пистолет с накрученным на него глушителем и несколько раз выстрелил.

Кещян охнул и судорожно дернулся, после чего обмяк на водительском кресле.

— Готов, — коротко отчитался ГИБДДшник кому-то по рации.

Затем гаишник кинул в салон «жигуленка» боевую гранату и быстро сел в свою машину. Взревел двигатель, и ментовская машина рванула с пробуксовкой вперед. А где-то позади грохнуло так, словно разорвался артиллерийский снаряд. Испуганно закричало воронье, взвившись к самому небу. От Кещяна остались одни ошметки в покореженном остове загоревшегося авто.

Орбели, лежа в джакузи, смотрел огромную плазму. Просторная ванная была залита светом галогеновых ламп. Он достал правую руку, всю в пене, волосатую, как у орангутанга, и положил ее на холодный мраморный бортик. По телевизору показывали Короткова. Орбели ухмыльнулся и включил звук погромче.

«Прет, как свинья, в свое кресло и еще думает, что ничем мне не обязан, — подумал Орбели, пристально глядя на телеэкран, на котором крупным планом показывали сытое и довольное лицо Короткова. — Отожрался как кабан на убой. И все равно мало. Все ему мало. Особенно денег. Сколько средств я уже в него вложил, а какая отдача? Этот идиот, судя по всему, не понимает, что без моих денег он полный ноль.

— Вся власть в Москве, — вещал с экрана Коротков. — От этого все беды в России. Разворовывают все народное богатство. А мы могли бы жить не хуже, чем в Катаре или Брунее. У нас же богатейшая страна. Где ни копни, золото, нефть, алмазы. А все деньги тянут в столицу.

— Поэтому вы решили стать президентом? — спросила телеведущая.

— Конечно. Хватит терпеть. Русский народ достоин лучшей жизни.

— А вам не страшно проиграть?

— Я выиграю, — самодовольно улыбнулся Коротков. — Это меня должны бояться.

«Урод. Ведет-то себя как! Наверно, забыл, у кого деньги берет, — Орбели чувствовал все большую антипатию к этому типу и мысленно уже избивал Короткова, который ему порядком надоел своими просьбами о финансовой поддержке. — Все равно ему придется делать то, что скажу я».

Артур, болезненно поморщившись, переключил на музыкальный канал, чтобы не слушать больше предвыборные бредни Короткова. Положив пульт на край ванны, он опустил руку в воду и закрыл глаза. Вода была приятно теплой, и Орбели чувствовал расслабленность во всем теле. Впервые за долгое время его потянуло в сладостную дрему. Он уже засыпал, как услышал, что в квартире звонит телефон. Орбели и бровью не повел, зная, что прислуга снимет трубку и заученным голосом ответит, что его нет дома: он уехал в командировку.

Но на этот раз произошло нечто экстраординарное, потому что после некоторого затишья в дверь ванной тихо, но весьма настойчиво постучали.

Орбели вынырнул из мира своих грез и вернулся в реальность. Снова нахлынуло раздражение, которое обыкновенно не оставляло его во время рабочего дня, когда он был вынужден решать массу административных и организаторских вопросов.

— Вам срочный звонок.

— Пускай перезвонят! — раздраженно отозвался Орбели, включая горячую воду. — Я же говорил, чтобы меня сегодня никто не беспокоил.

— Это Забродов. Он говорит, что это очень важно.

— Черт! Сейчас!

Орбели выключил горячую воду, обмотался махровым полотенцем и открыл дверь, ощутив всем телом, как прохладно в квартире по сравнению с ванной.

Молодой человек с боязливым взглядом, в черных брюках и белой рубашке с черной бархатной бабочкой, стараясь не смотреть на хозяина, чувствуя, что именно он был виновен в том, что нарушил покой хозяина, передал Орбели трубку и поспешил уйти, чтобы не попасть под его горячую руку.

— Слушаю, — сухо сказал Орбели.

— Эдисон вешал нам лапшу.

Орбели, откашлявшись, сурово заметил:

— Ты сказал, что архив у армян. У меня нет доказательств. Архив был украден.

— Этого недостаточно. Может, нам стоит расширить зону поиска?

— Я не знаю, что ты собираешься расширять, но архив должен быть у меня! Иначе я расширю твой задний проход! Анзор третий день не снимает трубку!

— Анзор? — вежливо переспросил Забродов. — Я не знаю, кто это.

— Нет, ты знаешь. Можешь, не притворяться. Эти сволочи используют мою информацию и не упустят возможности себя показать.

— Я постараюсь вернуть архив.

— Стараются первоклассники в школе, — ухмыльнулся Орбели. — Или проститутки на трассе. А мне нужен от тебя конкретный результат и в конкретные сроки. Помни об этом, Забродов.

Орбели, не дожидась ответной реплики, просто оборвал вызов. Он был зол и сыт по горло всеми этими загадочными исчезновениями и проблемами, которые брались из ниоткуда. Он готов был утопить Москву в крови, только бы достать этот чертов архив, в котором были все его рычаги влияния на чиновников.

Тяжело вздохнув, он вернулся в ванную, где с сожалением спустил воду и набросил на плечи светло-коричневый махровый халат. Став перед зеркалом, придирчиво осмотрел свое отражение. Под глазами пролегли мешки. Лицо со сна опухло, потому что накануне Орбели принял изрядную долю алкоголя, чтобы успокоиться и нормально заснуть. Правда, алкоголь мало успокаивал, и сегодня после звонка Забродова он снова растревожился.