Тень фараона - Сантьяго Мората

Я взял свой треугольный лук, более тяжелый и более тугой, чем тот, какой используют для стрельбы на небольшое расстояние. Этот лук я усовершенствовал во время кратких часов отдыха. Из маленького лука нельзя поразить цель, которая находится довольно далеко. Я положил рядом стрелы. Обернулся и улыбнулся моему другу Эхнатону, возблагодарив его за то, что он дарует свет.

Я подождал, пока последний из них не оказался на расстоянии выстрела. Тщательно прицелился…

И выстрелил.

Один из преследователей свалился с лошади со стрелой в груди.

Девять.

Они не успели понять, в чем дело, и когда последний из оставшихся повернул голову, услышав глухой стук упавшего тела своего товарища, его пронзила вторая стрела, и он упал с коня, который от страха стал бить копытами, что насторожило всех остальных.

Восемь.

Я мало убил до того, как поднялась тревога. Плохо. Очень плохо. Отец отчитал бы меня за это.

Ближайший к двум упавшим что-то прокричал, но его крик оборвался – он был поражен стрелой в горло. Отличный выстрел! Я вновь поблагодарил Атона. Они приблизились достаточно для того, чтобы я мог как следует прицелиться.

Семь.

Они слезли с коней, испуганные, и поглядывали по сторонам, доставая оружие и готовя луки.

Теперь они двигались между скалами и стали трудной целью. Плохо. Они не были новичками.

Я дважды промахнулся и тихо выругался – они в конце концов обнаружили мое убежище. У них не было иного выбора, кроме как чередоваться: одни пробирались между небольшими скалами, а другие их прикрывали. Рискуя, я выстрелил в самого медлительного из них. И спрятался, потому что тут же несколько стрел ударились в скалу, служившую мне защитой, хотя пронзительный крик вызвал у меня улыбку.

Шесть.

Но мне больше нельзя было обнаруживать себя. Я с трудом избегал их стрел. Поменяв тактику, я стал изо всех сил бросать огромные камни, намереваясь попасть в середину круга, который образовали лошади и где оставался один из преследователей.

Камень ранил одного из коней, и тот заржал, встал на дыбы и отбежал от своего трусливого хозяина. Мне показалось настолько недостойным, что кто-то прячется, в то время как другие рискуют жизнью, что я не удержался, снова взялся за лук и на секунду высунулся, молясь, чтобы этот трус оказался вожаком, что было вполне вероятно.

Стрела вонзилась ему в бедро.

Пятеро.

Они подошли довольно близко. Начали подниматься по крутому откосу, громко перекликаясь.

Я взял копье и поразил одного из них.

Четверо.

Но они уже поднялись выше меня. Предстояло самое худшее. Я укрылся за большим камнем и стал их ждать.

– Божественный Атон и твой друг Эхнатон, защитите нас!

Первый налетел, как ураган, и собирался нанести мне удар мечом, от которого я еле увернулся и в ответ ударил его ногой так, что он свалился на землю.

Другой появился передо мной, демонстрируя мощную, словно колонна, руку, держащую копье. Я бросился на землю и вновь возблагодарил богов, потому что копье прошло надо мной. Я вскочил как можно быстрее и, воспользовавшись тем, что мой противник вытянулся во весь рост, бросая копье, нанес ему удар головой в челюсть и услышал, как она хрустнула.

Пренебрегая болью, я бросился на него с таким напором, что он упал на своего товарища, и я воткнул меч ему в горло. Это было не очень-то красиво, но зато практично, и огорчило меня меньше, чем рана бедного коня, в которого я бросил камень.

Трое.

Я задыхался от усилий и от напряжения. С одним из противников мы оказались лицом к лицу, он защищал от солнца глаза рукой, приставив ее козырьком ко лбу. Он выглядел мощным и явно взвешивал, чего я стóю.

Я тоже.

Он согнул ноги и вдруг отклонился в сторону, открывая обзор другому, целившемуся в меня из небольшого лука.

Проклиная его опытность, я попытался увернуться от стрелы. Вытянув правую ногу, я, чтобы сохранить равновесие, качнулся влево на секунду раньше, чем ощутил мощный удар в правое плечо.

Я не мог выпустить меч, несмотря на то что вся рука пылала. Полуприсев, тот здоровенный парень, который отклонялся в сторону, так и остался в этой позе, и я понял, что это мой шанс. Схватил первый попавшийся камень и бросил изо всех оставшихся сил в грудь лучнику, которому не хватило времени послать другую стрелу. У меня тоже не было времени.

Словно по команде, оба парня, огромный, и тот, другой, атаковали меня одновременно с двух сторон, дико вопя, что не устрашило меня, а, наоборот, подстегнуло мои притупившиеся чувства, и таким образом я получил несколько драгоценных секунд.

Рыча от боли в раненом плече, я отбил удар того, что был мощнее, и мы скрестили мечи. Я стал к нему приближаться, чтобы уклониться от удара второго, который подходил с другой стороны. Я мог справиться с ним, хотя рука болела так, что я вполне мог потерять сознание.

Итак, против меня оставалось двое.

Теперь солнце светило в глаза мне. Я смотрел на него и думал, что оно мне не очень-то помогло. Я пропал. И вдруг во мне вскипела ярость и я кинулся на них с криком:

– Ато-о-о-о-о-о-он!

Я снова бросился на более мощного и попытался ударить его мечом. Удар вышел несильный, и он отразил его без труда, но зато я смог ударить меньшего ногой по коленке, однако я попал по ней большим пальцем и подозревал, что от этого удара больно было скорее мне, чем ему. Но он упал, оставив меня один на один с гигантом.

Рыча, как лев, и переложив меч в левую руку, я с яростью атаковал его. Он был очень силен, но не так ловок в обращении с оружием, как я, и, обменявшись с ним несколькими ударами, я ткнул его мечом в бок, отчего он выронил оружие.

Отчаяние придало ему мужества. Он бросился на меня. Я пронзил его мечом, но, неизвестно почему, это никак не сказалось на нем. Он буквально упал на меня, а его ручищи нашли мое горло и стиснули. Я пытался сопротивляться, но это было все равно что сдвинуть скалу раненой рукой, однако же левой рукой я сжимал меч, который был вонзен в тело великана.

Прошло немного времени с тех пор, как он на меня бросился и лишил возможности двигаться, и я отчаянно дергал ногами, чтобы во что-нибудь упереться и высвободить левую руку из-под этой туши. Я задыхался, и Атон, казалось, перестал сиять передо мной.

Перед моими глазами поплыли черные круги, и я уже не чувствовал боли в горле.

Я подумал, что вскоре увижу Атона в образе его друга Эхнатона с чересчур длинными конечностями или, возможно, Анубиса, готового сопровождать меня в путешествии на другой берег Нила.

Невероятно медленно иногда течет время, и много о чем можно успеть передумать за такой краткий миг.

Когда я находился скорее на весах Маат, чем в этой пыльной пустыне, то вспомнил о Нефертити, и это придало мне сил для последней попытки.