Эвви Дрейк все начинает сначала - Линда Холмс

– Есть многое, что не может сбить с толку, – сказал он и, помолчав, добавил: – Извини, если я испортил тебе прическу.

С этими словами он подмигнул ей и ушел.

По дороге Эвви встретилась с Энди, Моникой и девочками, и эта компания даже нашла время, чтобы посидеть вместе. Увидев волосы Лилли, заплетенные в две аккуратные французские косы, Эвви наклонилась, чтобы рассмотреть их.

– А, мой светлячок, похоже, твой папа наконец-то научился заплетать твои волосы.

– Мой папа ничего не может делать, – возразила Лилли как ни в чем не бывало. – А косы мне сделала Моника. Она плетет мне косы лучше всех.

– Без сомнения, лучше всех, – подтвердила Эвелет, вставая и показывая Монике большой палец. Она не уставала удивляться тому, как воспитательница детского сада, внешность которой ассоциировалась у нее с сахарной ватой, может так много.

Из всех присутствовавших на трибунах, кроме жен и подруг игроков и еще нескольких человек из персонала «Когтей», только Эвви, Энди и Моника знали, что Дин Тенни выйдет из дагаута на четвертый иннинг и выполнит подачи этого иннинга. Они выбрали из девяти именно четвертый иннинг, потому что он был ровно посередине, и ошибка в нем не должна была сильно сказаться на исходе игры.

К началу четвертого иннинга «Когти» вели 3:2, «Искатели» из Фрипорта только выполнили свою подачу и грозили догнать их. В перерыве между третьим и четвертым иннингом директор калькассетской средней школы Глория Рубиа вышла и зачитала написанный старшими классами «Список 10 улучшений для кафетерия». Эвелет только запомнила, что шестым пунктом там была идея поставить в кафетерии скибол[145].

Эвви поерзала на сиденье, поправила кепку. Энди посмотрел на нее и твердо произнес:

– Все будет хорошо, что бы здесь ни случилось.

Она кивнула, и он улыбнулся: «Окей».

По громкоговорителю разнеслось: «Дамы и господа, поприветствуйте владелицу «Калькассетских когтей» Джинджер Бакли, которая выступит сейчас перед вами со специальным заявлением. Пожалуйста, минуту внимания!»

Джинджер была довольно прямолинейной эксцентричной вдовой в самом классическом смысле этого слова. Ей посчастливилось стать наследницей кентуккийской империи виски, которой прежде владел ее покойный муж. После того как он разбился на учебном самолете в середине 1990-х годов, она собрала вещи и уехала с юга, потому что выросла на востоке США и скучала по океану. Теперь она жила в списанном и отремонтированном маяке на самом конце пристани с тремя борзыми, известными тем, что они спасли кого-то на воде, и множеством внуков, которых она просто обожала. В 2009 году она купила «Когти», как она выразилась, «ради процветания этого приемного, но ставшего родным города, чтобы всегда быть в центре его событий». Она приходила на каждую игру, часто прикрывая, когда шел дождь, свои ярко-рыжие волосы серебристой накидкой. Время от времени она выходила на поле, чтобы сообщить важные новости.

– Добро пожаловать на «Спринг данс»! – произнесла она в микрофон с розовыми безделушками вокруг ручки. Этот микрофон был зарезервирован для нее одной. Ее встретил рев трибун.

– Вам нравится? – продолжила она, и ответом стал еще один взрыв оваций.

– Но вы еще не видели нашего сюрприза! – Очередной взрыв снова не дал ей говорить.

– Иногда мы не можем устоять против соблазна пригласить на эти игры очень близких друзей. И в этот раз мы нарушили несколько правил.

Она дразняще наклонилась в сторону, поглядывая на дагаут «Когтей».

– Мы очень рады, что в этом году можем поприветствовать одного из наших недавних звездных гостей города. Калькассет, сердечно поприветствуй помощника тренера «Калькассет Хай Хокс» и нашего хорошего друга Дина Тенни!

Эвелет увидела, как Дин выбежал из углубления дагаута, и услышала радостные возгласы, которые стали такими громкими, что у нее зазвенело в ушах. У земляной насыпи питчера он пожал Джинджер руку, и она ушла с поля, размахивая в воздухе розовым микрофоном. Кэтчер Марко Гальвес, который работал в дилерском центре «Хонда» в Томастоне, устроился за домашней базой, и Дин посмотрел на мяч в своей руке.

– Это разминка, все в порядке, – пробормотала она себе под нос. – Просто дыши.

Все, что она слышала, это крики, но ее мозг все еще с энтузиазмом проигрывал воспоминания о том, как его пальцы гладили ее спину.

Дин разогревался. Он вращал плечами, подкидывал мяч в руке, и 2500 человек знали: что бы за этим ни последовало, они были здесь ради этого.

Мяч с характерным звуком ударился о рукавицу Марко, и снова раздались радостные возгласы. Марко бросил мяч назад. И к тому времени, когда Эвви снова подняла глаза, она увидела море телефонов, поднятых над головами. Писали видео. Некоторые смартфоны поднимались, чтобы поймать фотографию, а затем снова исчезали в карманах болельщиков. Эвелет подумалось, что скоро эти видео будут транслировать в прямом эфире. Она ярко представила себе, как какой-нибудь известный блогер начнет раздавать этот видеоконтент и люди на автобусных остановках, в ресторанах будут смотреть его, залипая в смартфоны. А многие и дома будут бросать свои компьютерные игры и телевизионные просмотры, меняя их на живое потоковое видео выступления Дина Тенни. Плохо будет, если он оконфузится, не сумев попасть даже в домашнюю базу в игре, где национальный гимн исполнялся хором из семи женщин и двух мужчин из местного центра поддержки старшего поколения[146].

Эвви посмотрела на Энди рядом с собой и глубоко вздохнула. Он потянулся и сжал ее руку. Моника одними губами произнесла: «Удачи». Эвви наблюдала, как Дин успешно сделал еще несколько разминочных бросков, а затем начал смотреть на трибуны.

«Мне помахать или пока нет? Мне определенно не стоит пока махать. Может, мне встать? Эх, почему я не надела более яркое?»

Она потерла руки о бедра и наклонилась вперед, как будто хотела прошептать ему на ухо. «Ты можешь это сделать, ты можешь это сделать, ты в порядке», – передала она мысленный посыл.

На позиции бэттера стоял Брайан Стэггс, коренастый аутфилдер[147] из Фрипорта. В программе говорилось, что ему девятнадцать лет. Это означало, что, будучи пятнадцатилетним выпускником средней школы, он вполне мог наблюдать за тем, как Дин подавал в команде «Нью-Йорк янкиз». А если он родом из этих мест, то вполне мог быть из числа поклонников команды «Ред Сокс»[148]. Возможно, что Дин сражался сейчас со своим непримиримым соперником, которых было немало.