Шерлок Холмс в Тибете - Джамьянг Норбу

– А мы тем временем тайком проникнем туда через задворки, – взволнованно продолжил я. – Отличная ruse de guerre[83], сэр!

– Клянусь, Хари, – сказал Холмс, – скоро вы научитесь читать мысли не хуже меня. Однако в своих расчетах вы допустили одну маленькую ошибку. Я пойду один.

– Но, сэр, – возразил я, – вам наверняка потребуется помощь.

– Две стрелы в колчане лучше, чем одна, – серьезно произнес Церинг, – а три еще лучше.

– Нет, Церинг, – твердо сказал Шерлок Холмс, – ваша задача будет состоять в том, чтобы мятеж перед воротами посольства на самом деле разыгрался, причем именно в то время, когда мне будет нужно.

– Но толпа может стать неуправляемой. – С этими словами лама Йонтен принялся беспокойно перебирать четки.

– Совершенно верно, – учтиво ответил Холмс. – Вот поэтому там и нужен будет Церинг. Он проследит, чтобы толпа вела себя в достаточной степени шумно и несдержанно, но не переходила к штурму и не пыталась поджечь посольство.

– Но император воспримет это как повод ввести в Тибет свои войска, – угрюмо пробормотал лама.

– Возьмите с собой людей из дворцовой охраны, но пусть они будут в штатском, – продолжил отдавать приказы Холмс, не обращая внимания на сетования ламы Йонтена, – расставьте их перед толпой. Дайте им четкие указания, чтобы они держали толпу под контролем.

– Что ж, полагаю, что справлюсь с этой задачей, сэр, – уверенно ответил Церинг. – Когда мятеж должен начаться?

– Скажем, завтра. Я бы предпочел действовать под покровом темноты, поэтому пусть это будет вечер. Постойте-ка… – он повернулся к ламе Йонтену, – вы ведь вчера говорили, что у вас в китайском посольстве среди слуг есть шпион?

– Да, а что?

– Вы не могли бы вызвать его завтра сюда? Я бы хотел получить план посольства и разузнать о точном местонахождении комнат Нечистого.

– Он сможет быть здесь около полудня. Раньше?.. Нет, это едва ли возможно.

– Поскольку световой день завершается сейчас около шести часов пополудни, будет в самый раз, если мятеж вспыхнет примерно в это время. А когда демонстрация будет в самом разгаре, я проберусь в посольство.

– Хорошо, мистер Холмс, – сказал, поднимаясь с дивана, Церинг. – Тогда я отправлюсь в город и начну распространять слухи в кабаках, где подают чанг. Вы тоже вернетесь в город?

– Полагаю, разумнее будет оставить мистера Холмса и его спутника под защитой стен Парка сокровищ, – сказал лама, – особенно теперь, когда Нечистый их видел. Отправь кого-нибудь в город за их вещами.

Некоторое время спустя нам с мистером Холмсом отвели хорошо обставленные комнаты в восточной части главного дворца. К трем часам ночи мы наконец обосновались на новом месте, но мистер Холмс, судя по всему, не собирался спать. Он плеснул себе виски из серебряной походной фляги и набил трубку табаком из серого кожаного кисета, после чего взглянул на меня.

– Вы не ложитесь, Хари?

– Нет, мистер Холмс, – обиженно ответил я. – Надеюсь, я не слишком вам надоел, но мне все-таки хотелось бы выяснить, есть ли у вас причины считать мою службу неудовлетворительной.

– Конечно нет, Хари. Аи contraire…[84]

– Но почему же тогда, сэр, вы не хотите брать меня завтра с собой?

– Мой дорогой друг, это будет крайне опасная вылазка.

– Опасная, мистер Холмс? – негодующе переспросил я. – А ведь с той минуты, когда вы сошли с парохода, а я последовал за вами, я не раз подвергался смертельной опасности: и в гостинице «Тадж-Махал» с этой чертовой пиявкой, и в поезде с этими чертовыми тхагами, и в горах с этими чертовыми головорезами и прочей нечистью. Неужели же на нынешнем этапе игры мы можем столкнуться с чем-то более опасным?

– Пожалуй, вы правы.

– Только подумайте, сэр, ведь моя помощь может оказаться бесценной, – немедля добавил я, нащупав первую брешь в решимости мистера Холмса, – поскольку у меня есть кое-какой опыт незаконного проникновения в хорошо охраняемые здания в целях похищения секретных документов.

– Что ж, Хари, – пожал плечами Шерлок Холмс, – если учесть, что мы вместе проделали столь долгий путь, то, коль скоро случится самое худшее, мы неплохо скоротаем время вместе и в мире ином.

– Уже почти шесть, – шепнул я, взглянув на свои серебряные часы-луковицу. – Почему эта проклятая толпа до сих пор не на месте?

– Едва ли можно ожидать, что народный мятеж будет столь же пунктуален, как гости, приглашенные к обеду, – с некоторым сарказмом заметил Холмс. Он удобно устроился в углу на груде мешков с зерном и покуривал трубку. – Церинг – надежный малый. Мы должны дать ему время, и он непременно появится.

Я выглянул в маленькое, грубо вырубленное окошко. Темнело, и на противоположной стороне узкой улочки смутно виднелись очертания стен посольства Китайской империи. Мы с мистером Холмсом прятались в маленькой складской комнатке в задней части трактира при Кашгар-серае, в южной части Лхасы, где завершали свое путешествие караваны верблюдов из Туркестана. Это были косматые двугорбые верблюды – Camelus bactrianus. Столь удобное убежище, от которого было рукой подать до задворков китайского посольства, нашел для нас Кинтуп. Тунгану, державшему трактир, он сказал, что мы с мистером Холмсом – ладакские купцы, ждем каравана в Яркенд.

Нашу комнатенку с трудом можно было назвать жилой – при ближайшем рассмотрении она оказалась грязна, изобиловала паразитами, а царивший в ней запах оскорблял обоняние. Но лучшей отправной точки для нашей авантюры было не найти.

Впрочем, эту удачу свело на нет известие о том, что агент ламы Йонтена не сможет прийти и нарисовать для нас план посольства. С прибытием Нечистого у слуг стало в два раза больше обязанностей, и агент опасался, что его отсутствие будет замечено. Однако он согласился встретить нас у задней стены посольства, как только начнется демонстрация, и провести через черный ход, который обычно крепко заперт на засов.

Итак, мы ждали. Я прислонился к стене и наблюдал за мерцающим в темноте тусклым огоньком трубки мистера Холмса. Когда сумрак в комнате сгустился, этот огонек стал похож на одинокую неяркую звезду в необозримой пустоте бескрайнего космического пространства.

Вдруг, безо всяких на то причин, я почувствовал себя ужасно одиноким, а вслед за одиночеством пришел и страх. И тогда бразды правления взяла в свои руки разумная и осмотрительная часть моей души, всегда призывавшая меня к миру, постоянству и здравому смыслу (до сих пор ее подавляла другая часть моей души, вечно вовлекающая меня во всяческие переделки).

Один Герберт Спенсер ведает, о чем я, уважаемый ученый, думал, встряв в эту безумную преступную авантюру! И вот я вновь в когтях смерти, из которых еле вырвался в прошлый свой приезд в Тибет. Конечно же, я от всей души сочувствовал попавшему в беду далай-ламе. Но ведь в конечном счете Китайская империя – это Китайская империя, и тому, кто осмелится бросить вызов столь подлой и злопамятной державе, не остаться безнаказанным, особенно когда на службе у нее состоят зловещие убийцы, которым достаточно лишь щелкнуть пальцами, чтобы насквозь пронзить доброго человека летающим ножом. И чем я, скромный служащий второстепенного ведомства правительства Индии, могу помочь несчастным тибетцам, если сам Шерлок Холмс, величайший сыщик мира и главный поборник справедливости, еще вчера молил, чтобы его избавили от этой задачи? Ведь молил же, молил? Хотя… минуточку… какого дьявола он тогда изменил свое решение и ни с того ни с сего встал на защиту далай-ламы? И откуда, черт возьми, он узнал прошлой ночью, что далай-ламе понадобится его помощь, да еще и в тот самый миг, когда далай-лама нуждался в ней как никогда? Ох, шайтан…