Руна смерти - Олег Курылев

— Что ж, звучит логично, господин Дворжак. И как же у вас отнеслись к этому заговору? — спросил Юлинг.

— Ну, как. Понимая, что осуждать его как-то некрасиво — всё-таки заговорщики хотели убить врага всего человечества (вы уж простите за терминологию), освободить Германию от тирана и тому подобное — наша официальная историография его, конечно, не осуждала. Но и не хвалила. Описывала как нечто нас не касающееся, совершенно индифферентно. Отдавала должное мужеству патриотов, осуждала жестокость расправы над ними, но не особенно сочувствовала их провалу. У нас в основном занимались описанием их просчетов и совершенно намеренно не вдавались в анализ того, что было бы в случае их успеха.

— Так вы считаете, что, если бы фюрер был убит, война сразу же закончилась бы?

— Между вами и Западом? Я в этом убежден. А вот Вторая мировая… Тут большой вопрос.

В другой раз разговор зашел об евреях. И Ротманн и Юлинг, воспитанные с малых лет в духе убийственного антисемитизма, не допускали и мысли, что может быть иначе. Чувствуя это, Антон решил прощупать своих гостей на предмет остатков здравого смысла. Результаты такого зондирования могли бы подсказать ему в дальнейшем, как вести себя в некоторых случаях. Зная, что ни тот ни другой не являлись членами партии, он решился завести такой разговор:

— Поскольку для вас я всё равно что инопланетянин, мне позволительно, наверное, задавать иногда глупые, с вашей точки зрения, вопросы. Не так ли?

— Что вас интересует, инопланетянин? — подбодрил его Ротманн.

— Ваше отношение к евреям.

Антон заметил, что этот вопрос удивил и насторожил Юлинга. Как будто ему предлагали обсудить то, что давно решено, и сама попытка возвращения к этой теме совершенно недопустима. Его настороженный взгляд, казалось, говорил: что тут обсуждать?

— Ну-ну, интересно, — напротив, совершенно спокойно отреагировал на это Ротманн. — Наше отношение, думаю, вам хорошо известно. А вот ваше…

— Тогда скажите мне, положа руку на сердце: еврей может быть полезным? С вашей точки зрения.

— Разумеется, — осторожно вступил Юлинг, и в его глазах блеснула сталь эсэсовского служебного кинжала. — Всё в этом мире может быть в какой-то мере полезным. Человек научился извлекать пользу даже из пиявок и гремучих змей. Тем не менее в истории бывают моменты, когда судьба нации зависит от жестких, а иногда и жестоких решений, Дворжак. В конце концов, есть также вещи, которые нельзя оставлять без отмщения.

Он заговорил о Версальском договоре, о предателе Ратенау, об американских евреях-толстосумах, поставивших себе целью сначала сровнять немецкие города с землей, а затем поработить весь мир. Затем Юлинг углубился в историю и дошел аж до Древнего Рима. Поглядывавший то на одного, то на другого, Ротманн в течение этого монолога не проронил ни слова. Откинувшись в кресле, он пускал кольца дыма, и его вид говорил: зря вы затеяли этот разговор, Дворжак. Ой как зря!

— А вы знакомы, господин Юлинг с историей тамплиеров? — спросил неожиданно Антон.

— Вы имеете в виду рыцарей храма? А при чем здесь монахи?

— А при том, что в начале XIV века их тоже обвинили во всех смертных грехах. Я напомню, что храмовники первыми создали мощнейшую международную кредитно-банковскую систему. Они финансировали королей и Крестовые походы. Их несметные богатства взбудоражили однажды воображение Филиппа IV, и он развернул против них грандиозную по тем временам кампанию. По сути, он создал целую идеологию. В чем только не обвиняли прокуроры Филиппа банкиров: и в поедании мяса убитых рыцарей, и во всевозможных половых извращениях, включая секс с трупами убиенных ими же знатных дам, и в педерастии, и в вытапливании жира из младенцев, и в провале Крестовых походов, и в сношениях с сатаной и мусульманами, и в осквернении христианских святынь, и в поклонении коту, и в… Впрочем, думаю, довольно. В вину им поставили даже их богатства, полученные якобы от сделки с дьяволом. Кампания, несмотря на всю нелепость обвинений, имела успех. От тамплиеров отрекся папа, по всей Европе на них начались гонения и запылали костры. Их многочисленные замки и земли конфисковывались, а сами они, перед тем как взойти на костер, подвергались многолетним пыткам. Сотни офицеров ордена были казнены. И всё из-за богатств, накопленных этой кастой воинственных когда-то монахов с красными крестами на белых мантиях. Вы не обнаруживаете сходства? Слово «тамплиер» стало проклятым, и орден прекратил свое существование. Между прочим, в год, когда казнили самого магистра, умерли и изменник папа, и сам король.

— Так вы что, проводите параллель? — возмутился Юлинг.

— Именно. Если бы в те времена существовали газеты и радио, сходство было бы еще более разительным. Достаточно посмотреть на первые полосы вашей «Дер Штюрмер». Те же исчадия ада, поедающие мясо белокурой арийской расы. Мотивы, конечно, несколько иные — Филиппу Красивому нужны были только деньги, вашим же идеологам в первую очередь нужен враг. Хорошо разрекламированный общенациональный враг дорогого стоит. Он порой более необходим, чем преданный друг. Его, если хотите, надо выпестовать и взлелеять, чтобы он, не дай бог, не потерял своего звериного облика.

— Но ведь не Штрайхер с Розенбергом и даже не Гитлер придумали антисемитизм, — пустил очередное кольцо дыма Ротманн. — Я тоже с вашего позволения обращусь к Древнему Риму. Вы, очевидно, знаете, что в этом громадном по тем временам городе, где проживали все расы и сотни племен был введен особый налог именно на иудеев. Ни на негров, ни на парфян и прочих азиатов, а только на евреев. Уже тогда их выделили из состава всего человечества в нечто отдельное и обрекли на гонения.

— Не знаю, что вам сказать, — после некоторого раздумья ответил Антон. — Вообще-то я никогда не интересовался историей антисемитизма и сейчас хотел поговорить несколько о другом. Если вы помните, я задал вопрос о том, может ли еврей быть для вас полезным? Полезным настолько, что перестанет считаться евреем?

— Чушь! Еврей всегда останется таковым. — Юлинг сделал рукой предостерегающий жест. — Я, конечно, вполне допускаю, что какой-нибудь дантист может хорошо лечить зубы, а ювелир — делать красивые украшения. Но мы не можем индивидуально оценивать каждого. Вопрос был поставлен решительно и принципиально — либо мы удаляем всех этих людей из Германии, либо их суммарное отравляющее воздействие продолжится. И мы приняли единственно правильное решение.

— А вы знаете, что иногда апологеты этой теории и лидеры вашего национал-социализма готовы всё-таки закрыть глаза на еврейское происхождение человека? — решил не сдаваться Антон. — Когда им это выгодно, они даже готовы вознести его на вершины иерархической лестницы. Они здороваются с ним за руку, выслушивают его мнение на военных советах, награждают рыцарскими крестами. Они поручают ему ответственнейшие задания, и он справляется с ними во благо фатерлянда. Знаете вы об этом?

— Мне такие факты неизвестны! — взвился Юлинг. — Если вы начитались об этом в книгах, то выдумать можно всё!

— А всё-таки приведите-ка пример. — Ротманн спокойно пустил огромное кольцо дыма в потолок.