Королева тьмы - Си-Джей Редвайн

Горы издали рев, волна дрожи прошла по ним. Деревья ломались, как спички, и валились наземь. Клубы пыли поднялись в воздух, и по стенам побежали трещины.

Солдаты высыпали из казармы. Горы продолжали сотрясаться. Лорелея не отнимала рук от земли, кровь гулко стучала в висках.

Конечно, Лорелея знала: она очень сильная мардушка. Но одно дело – знать, и совсем другое – убедиться на практике. Даже приступая к этому колдовству, Лорелея отнюдь не была уверена, что сможет покорить гору. Собственная мощь ввергла ее в трепет. Сердце охватил страх. Ирина тоже сумела поставить гору на колени – но не удовольствовалась этим.

«Скажешь, когда все люди покинут заставу».

Лорелея отправила Саше картинку: пустые казармы, множество солдат за воротами.

«Они бегут».

В Сашиных мыслях толпились и вопили солдаты, сеть трещин распространялась по мощеному плацу, по стенам. Где-то на задворках сознания мельтешили мысли Кэля. Лорелея на них не реагировала, она была занята другим: боролась со страхом, что собственные чары превратят ее саму в чудовище – такое же, как Ирина. Принцесса сосредоточилась на Сашиных мыслях, уцепилась за них, как утопающий за соломинку.

Их с Ириной силы равны, но это не значит, что и сердца их одинаковы. Если бы Ирине вздумалось устроить землетрясение в горах, она не позаботилась бы о том, чтобы спасти людей.

«Все вышли».

Саша отправила изображение последнего солдатика, большеглазого, бегущего по плацу, перепрыгивающего трещины в брусчатке.

С размышлений о природе своих чар Лорелея переключилась на более насущные задачи. Ирина скоро пожнет то, что посеяла. Глубоко под землей, под слоями глины, песка и горных пород, под грунтовыми водами Лорелея нащупала то, что искала. Жар ее магии расплавил горную породу.

– Каз жех. Да откроется выход огню, да поглотит огонь заставу, да засыплет руины сизый пепел.

Раздался чудовищный скрежет, будто терлись друг о друга горные пласты. Затем стало погромыхивать, звуки делались всё отчетливее. Деревья задрожали, затрепетали. По склонам покатились камни и сломанные ветки.

«В безопасности?» – мысленно крикнула Саша, устремляясь к Лорелее.

«Я в порядке», – рыкнул Кэль, и Лорелея завертела головой. Но короля драконитов не было поблизости, отзывались его мысли.

Громыхание перешло в рокот, затем – в рев, и жар горной лавы смешался с нитями магии. Жидкий огонь устремился на поверхность. На казарму посыпались крупные камни.

Земля под руками Лорелеи дрожала. Габриль схватил принцессу за плечи и удерживал, не давая ей упасть, пока в трещинах не засветилась лава.

– Скорее отсюда! – крикнул Габриль.

– Нет, погоди, еще не всё.

Лорелея взглянула на заставу и дала горам последнее задание.

Посреди плаца разверзлась трещина, и лава выплеснулась, затопила бункер. Шипение, утробное бульканье, скрежет камней, несомых пылающим потоком, заставили гору содрогнуться. И тогда лава разлилась по всему плацу, снесла остатки стен и прочих построек. Гора содрогнулась вновь, обрушив кусок скалы, раздавив упования Ирины на безопасность северных границ.

Лорелея шепотом поблагодарила землю и подняла руки. Рев лавы больше не оглушал ее, теперь он казался далеким, почти не слышным. Лорелея поднялась на ноги и взглянула туда, где совсем недавно располагалась застава.

Все постройки были сметены, уничтожены. От заставы камня на камне не осталось. Склады с оружием и припасами заливала кипящая лава.

Ноги Лорелеи дрожали, пальцы были холодны как лед, когда она пыталась натянуть перчатки. Впрочем, Лорелея вполне могла стоять без поддержки; она даже могла идти. Она совершила величайшее в своей жизни колдовство, но, поскольку земля не сопротивлялась, Лорелея всего лишь немного устала, и только. Она надеялась, что ущерб для сердца земли столь же невелик.

«Должен… охотиться».

Мысль короля драконитов резанула сознание. Лорелея получила картинку: Кэль вцепился в дерево, сам себе не дает повернуть обратно, возобновить охоту на Лорелею.

Не позволяет себе убить ее.

– Идем, – сказала Лорелея, всё еще видя мысленным взором охотника, который жертвует собой, чтобы сохранить ей жизнь. – Идем. До Зильберфлуса минимум три дня пути, а мы должны оказаться у моста раньше солдат. Нельзя, чтобы они успели вновь нарастить боевой потенциал.

Габриль кивнул, поглядел в южном направлении.

– А как быть с драконитом?

– Он недолго сможет противиться воле ошейника. Скоро охота возобновится. Значит, нужно держаться от него подальше – и разрабатывать план, – сказала Лорелея.

По лицу Габриля было видно: у него план относительно Кэля давно разработан, и он приведет его в исполнение, если провалится план Лорелеи.

Они двинулись на юг. Саша кружилась над ними, иногда отставая, чтобы проверить, не преследует ли кто-нибудь ее подопечных – так она привыкла думать о Габриле и о принцессе.

Кэль из последних сил противостоял нашептываниям заколдованного ошейника.

Солнце коснулось балкона, позолотило камни, создало иллюзию, что день еще не завершился. Через миг иллюзия растаяла. Сгущались сумерки. Ирина, обеими руками вцепившись в металлическую решетку, озирала город – ее город, – что раскинулся внизу, невероятно соблазнительный: с добротными особнячками, пестрыми вывесками, булыжными мостовыми, шпилями, столь четкими в вечернем небе.

В домах зажигались приветливые огни, а на улицах – фонари; если смотреть сверху, прищурившись, город напоминал звездное небо.

Солнечный свет ускользал, оставляя Ирину в тени. Она следила глазами за последним лучом. Вот он ползет по стене, вот сместился на землю, задержался в дворцовом саду, на беломраморной стеле, что как бы вырастает из каменного цветка.

Ирина сжала губы. Сердце забилось о грудную клетку, словно там, внутри, кто-то дубасил кулаком, требуя свободы. Ирина прижала к груди ладонь, безуспешно пытаясь унять боль, и отвела взгляд от стелы.

Ей не о чем было жалеть и некого оплакивать. Наоборот – у ее ног лежало целое королевство, в ее жилах бурлила магическая мощь. Немало найдется тех, кто скажет: «Чтобы оказаться на месте Ирины Рэйвенспирской, я бы и на убийство пошел». Лжецы; малодушные лжецы.

Только Ирине удалось завоевать себе судьбу, какой она заслуживала, и удержать завоеванное. Только Ирина отведала горечь поражения – и сумела обратить ее в триумф. Скоро Лорелея умрет, скоро ее предательское сердце ляжет в ладонь Ирины, – и тогда она исцелит свое собственное сердце. Всё будет так, как должно быть. Не зря Ирина день и ночь посылает боль в ошейник своего охотника. Он не подведет ее во второй раз.

И вдруг уверенность скукожилась, обнажив незащищенные края Ирининой силы. В пальцах начался зуд.