Король и спящий убийца - Владимир Гриньков

Он пожал мне руку на прощание и хотел уйти, но все-таки не выдержал, спросил:

– Может, тебя до дома подбросить?

Я покачал головой, потому что не знал, куда сейчас направлюсь.

– Как знаешь, – сказал Мартынов. – Тогда до встречи. Я тебе позвоню.

На том и расстались. Мартынов уехал. Мы со Светланой остались у «Бригантины».

– Что теперь? – спросила Светлана.

– Надо бы позвонить ребятам. Волнуются. Я ведь исчез так внезапно.

Дима был дома. Едва услышал мой голос, затараторил:

– Женька! Тут тебя показывают! В новостях! Про то, как бандитов брали! Слушай, я чуть с ума не сошел! Они оперативные съемки пустили в эфир! Ну прямо боевик какой-то! Ты цел?

– Цел.

– А Светлана?

– Она рядом со мной. У нас все в порядке.

– Где вы сейчас?

– На месте событий.

– Это у Речного вокзала? Будьте там! Еду!

Я даже ничего не успел ответить – он бросил трубку.

– Велено ждать, – доложил я. – Сейчас прибудут.

И почувствовал укол. В самое сердце. Это была ревность, уж самому себе можно было признаться. Я вдруг подумал о Светлане и Диме – именно об обоих одновременно. Что-то было между ними, чему я не мог дать определения, но я явно был липший.

Дима появился очень скоро. Выскочил из такси и бросился к нам. И первой конечно же обнял Светлану. Да, я не ошибался. Они выглядели вполне счастливыми – оба.

Потом мы поехали домой к Светлане, по дороге позвонили Демину. Он, оказывается, тоже видел выпуск новостей и в «Бригантину» не отправился только потому, что опасался нас там не застать.

– Ты сегодня герой дня, – сообщил Дима. – Вечером показывали нашу программу, тот самый сюжет с президентом…

– Неужели? – развеселился я.

Касаткин не обманул. Сказал, что покажет тот сюжет, и все так и случилось.

– А тут еще в новостях показывают милицейскую пленку! – продолжал Дима. – С комментариями. Крупным планом тебя. Крупным планом этого переодетого…

– Мартынова, – подсказал я.

– Да, Мартынова. Слушай, это была сенсация! Вся страна, наверное, прилипла к телевизорам.

Это хорошо, подумал я. Мне сейчас и надо было засветиться как следует. Чтобы у следователя Орехова и мысли такой не появилось – опять в меня вцепиться.

Мы ехали по московским улицам. Втроем сидели на заднем сиденье такси – Светлана между мной и Димой.

В ее квартире, казалось, никто не жил давным-давно. Только позже я понял, в чем причина. Несколько последних дней вместили в себя столько событий, страхов и переживаний, что казалось – прошла вечность.

Светлана достала из холодильника продукты. За черным ночным окном полился дождь. Лампа с огромным бархатистым абажуром высвечивала круг, оставляя в сумраке все остальное. Стало уютно, хорошо. Мне показалось, что все случившееся стремительно отдаляется от нас. Из событий превращается в воспоминания.

Приехал Илья. Прямо у порога обнял по очереди всех нас. Он выглядел растроганным. С собой привез целую коробку всякой снеди.

– Вот это лишнее, – попеняла ему Светлана.

– Продукты лишними не бывают, – уверенно ответил Демин. – Это я вам говорю как сын родителей, у которых было голодное детство.

А первый тост сказала Светлана.

– За удачу! – произнесла она негромко. – За то, что все живы!

Никто не возражал. Выпили. Демин тотчас потребовал посвятить его в подробности происшедшего. Мне пришлось рассказать ему все, что я час назад рассказывал Диме. В глазах Ильи я видел ужас и восторг. Так дети слушают страшные истории про «черную руку».

– Все! – подвел он итог, когда я закончил свой рассказ. – На ближайшие пару лет мы можем не беспокоиться о рейтинге программы. У нас он будет наивысшим.

– Ну, про пару лет – это ты загнул, – проявил скромность Дима. – Но год мы точно продержимся.

– Я прямо рвусь в бой, – признался Илья. – Пару месяцев назад мне казалось, что программу нам не возродить. И как же я ошибался!

Их треп действовал на меня благотворно. Жизнь возвращалась в привычное русло. Кошмар событий последнего времени таял, отдалялся, как страшный сон.

– А как у нас с сюжетами, командир? – повернулся ко мне Демин. – Что снимаем в ближайшее время?

Жизнь, безусловно, менялась. Становилась такой, какой была прежде.

– Из наработок у нас только сюжет о сносе ветхого дома. – Я подумал. – Больше, кажется, ничего. Да и тот сюжет еще надо вытягивать. Там подготовительной работы полным-полно, а мы еще даже не приступали к этому.

– Надо браться, – убежденно сказал Илья.

И Дима отозвался, как эхо:

– Надо браться.

Светлана вышла из комнаты, и Дима тоже отлучился. Мы с Деминым остались за столом вдвоем. Он плеснул в рюмки водки.

– Давай выпьем за тебя. Ты такое пережил и держался молодцом…

– Погоди-ка, – сказал я. – Хотел с тобой поговорить кое о чем.

Он уже успел взять рюмку в руку, но я не торопился.

– Вот то дело, годичной давности, – сказал я. – Тебе ведь удалось тогда вывернуться, хотя тобой занимались всерьез.

Я видел, как дрогнула в его руке рюмка. Но голос у него был тверд.

– Да, – сказал Илья. – Занимались мной. Но ничего не нашли.

– Не нашли? – уточнил я. – Или ты просто стрелки перевел?

Демин поставил рюмку на стол и рассматривал ее, будто не было для него сейчас ничего интереснее. Я думал, что он размышляет, как бы половчее извернуться. Но он внезапно спросил:

– Осуждаешь?

Понял, что я что-то знаю о нем и о том, как он все свалил на покойного Самсонова. Я неопределенно пожал плечами.

– Бывают подлецы по натуре, а бывают – по обстоятельствам, – сказал Илья, глядя мне в глаза. – Я – по обстоятельствам. Очень уж садиться не хотелось.

Я его прекрасно понимал в эту минуту.

– Для меня все началось достаточно неожиданно, – продолжал он. – Конечно, когда Самсонов погиб, я понимал, что и наши финансовые дела непременно прошерстят. Но бумаги были в порядке, и ничто не предвещало осложнений. И вдруг, уже после всего – эти неприятности.

– Почему же все это началось, когда уже казалось, что все позади?

Демин помедлил, но потом решился.

– Я и сам отчасти в этом виноват, – сказал он, опять разглядывая рюмку. – Это мне наказание было. За настырность мою. За жадность.

Это было неожиданное признание. И не до конца понятное.

– Я хотел возглавить программу «Вот так история!», – сказал Илья. – После гибели Самсонова, разумеется.