Тупиковое звено - Полина Дельвиг

— Что случилось? — Во время беседы Филипп сидел тихо, а теперь занервничал.

— Пока трудно сказать… — Даша все еще пыталась оценить полученную новость. — Но что-то случилось.

— Что именно?

— Один из сыновей Константина Георгиевича приезжал за его бумагами.

— И… что?

— И интересовался «каким-то наследством». Интересно, что в этих бумагах было…

— Вы полагаете что-нибудь важное?

— Зачем бы он тогда за ним ездил… — Молодая женщина действительно испытывала большое смятение. — Фи-фи, придется опять звонить Сауш.

Француз вскинул обе руки:

— О, нет! Умоляю, увольте меня от этого.

— Необходимо узнать, откуда она узнала про наследство.

— Попробуйте это сделать сами… Я прошу вас.

Поняв, что спорить бессмысленно, Даша придвинула телефон и решительно набрала номер.

— Говорите. — Прерывающийся юношеский голос принадлежал явно не Илзе.

— Максим? — Даша решила пренебречь элементарной вежливостью.

— Нет. — Человек на том конце удивился. — Юргис. Кто говорит?

— Вы меня не знаете. Если только вам мама не рассказала.

— Мне мама ничего не рассказывает, — мрачно ответил Юргис.

— Меня зовут Даша. Даша Быстрова. Я прихожусь вам дальней родственницей. Нам надо встретиться и поговорить. — И, предупреждая следующий вопрос, добавила: — Это не телефонный разговор…

— Вы новая жена папы? — выстрелил в ухо отрывистый вопрос.

— Что?

— Папа недавно женился. На вас?

Даша поперхнулась. Если Максим летал за бумагами отца, значит, знал о том, что Константин Георгиевич умер. Но почему тогда его брат задает такой странный вопрос? Ему что, ничего не известно? Как это может быть?

— Простите, а вы давно… разговаривали с отцом?

— Почему вы спрашиваете? С ним асе в порядке? «Вот это номер!»

— Разве Максим вам ничего не говорил?

— При чем здесь Макс? Он с отцом вообще не разговаривает.

— Так он же сейчас… там.

— Где там?

— Ну там… — Момент явно был упущен, и теперь сказать о том, что Константин Георгиевич умер, было непросто. — Я имею в виду у отца.

— Макс поехал к отцу?! А почему мне об этом ничего не сказал?

— Я не знаю, — пробормотала Даша, беспомощно глядя на прислушивающегося Филиппа. — А с матерью вы не разговаривали?

— О чем?

— Юргис… — Даша раздумывала, как ей лучше поступить. — Я бы хотела переговорить с вашим братом. Или, на худой конец, с матерью. Они сейчас дома?

— Брат еще не вернулся. А мама… — Младший Сауш на секунду запнулся. — Оставьте мне ваш телефон, я перезвоню, и вы подъедете. — Очевидно подзывать кого-либо к телефону в этой семье было не принято.

— А она не будет против? — Дашу немного страшила личная встреча с бывшей женой Скуратова. — Когда я с ней в последний раз разговаривала, она была не слишком настроена на общение.

— Это нормально. — Юргис, судя по всему, мать не очень жаловал. — Будем считать, что договорились. Я перезвоню вам позже.

— Отлично. — Даша назвала смой номер. — Буду ждать.

— Как я понял, вы договорились о встрече? — Филипп смотрел вопросительно.

— Да. Он перезвонит. — Даша положила трубку — Странная семейка. Один из братьев полетел за документами, а второй ничего об этом не знает.

Даша знала, что нет ничего хуже, чем сидеть и ждать. Особенно в такой ситуации.

— Я предлагаю пойти прогуляться и заодно где-нибудь пообедать. Кстати, убеждения позволяют вам обедать в таком виде или придется покупать смокинг?

С тех пор как она поняла, что ей никогда не усвоить тончайшие нюансы и одежде к завтраку, обеду и ужину, решила просто спрашивать.

— Вы смеетесь надо мной! — Вспомнив о пропаже, Филипп стал еще печальнее. — Можно подумать, что у меня есть выбор.

— Вот и прекрасно. В таком случае мы отправляемся прямо сейчас. Увидите, как сразу же поднимется настроение. Для начала я устрою вам потрясающую экскурсию, — Даша решила направить внутреннюю нервозность на благое дело. — А потом в ресторан. Ах, Фи-фи, если бы вы знали, какую в Риге подают малосольную форель! А угорь копченый? М-м-м! Мир сразу же предстанет пред вами совсем в ином свете. А если уж и форель не поможет, то, так и быть, отведу вас в самый снобский модный магазин, а сама отправлюсь на встречу с меховыми братьями, выясню, что к чему, и если после нашей встречи они останутся в живых, будем считать нашу миссию выполненной. Ну как?

Филипп слушал ее увещевания со слабой улыбкой.

— Вы прелесть, Ди-ди. У вас дар превращать все мрачное и неприятное в минутное недоразумение.

— А знаете почему?

— Почему?

— Потому что так оно и есть на самом деле. Мы идем?

— А скажите, тот ресторан… там тоже… — Очевидно, вагон-ресторан произвел на бедного гурмана неизгладимое впечатление.

Но Даша не собиралась слушать сетования по поводу не-прожаренных котлет и пропавшего свитера, не то у нее было настроение.

— Прекратите. Отличный ресторан. Ну если вы, конечно, не вздумаете начать критиковать их соль или зубочистки…

Глаза Филиппа воровато забегали.

— Зубочисткам не место на столе, — тихо, но твердо произнес он. — Это дурной тон.

Уже дошедшая до дверей Даша обернулась:

— А где же, по-вашему, им место?

— Дома, разумеется, в ванной комнате.

Молодая женщина смотрела на француза с нескрываемым удивлением.

— Вот те на! А чем же тогда, по-вашему, выковыривать застрявший кусок из зубов? Ногтями?

— Боже! — Филипп приложил руку к груди. — Что вы такое говорите, Ди-ди?!

— Я просто спрашиваю.

— Надо терпеть.

Даша сняла с вешалки куртку.

— Я вам так скажу: ваш бонтон антидемократичен. Он граничит с фашизмом. — И, передернув плечами, как от холода, с возмущением добавила: — Да вы знаете, что от крошечного кусочка мяса между зубами можно сойти с ума?

Филипп остался непреклонен.

— Дам вам простой совет: не ешьте в ресторане, это удел мужчин.

— Как-как? — Даша застряла одной рукой в рукаве.

— Предоставьте это нелегкое занятие мужчинам, они более выносливы.

— Что-что?

Филипп подошел к Даше и помог ей надеть куртку.

— Скажу вам откровенно, — он интимно понизил голос, — пережевывающая еду женщина — зрелище мало эстетичное. Разумеется, за исключением десерта и шампанских вин. Здесь вам равных нет.