Умный, наглый, самоуверенный - Вера Коркина

— Есть, — сообщил полковник. — Билет покупала на железной дороге, ты прав. Ну что, едем прямо сейчас?

— Сейчас, конечно, — согласился Авилов.

— Тут автомобилем быстрее, чем поездом.

— Вам видней.

Но поездка оказалась почти бесплодной, хотя они поставили с ног на голову местное отделение. Пробыв после бессонной ночи полдня в захолустном городке, который за это время был прочесан насквозь, они не нашли следов Иры, которые бы вели в определенную сторону. Хотя было ясно, что до этого места она доехала.

Одна из вокзальных уборщиц сообщила, что видела особу, похожую на ту, что на фото, а кассирша автостанции узнала в ней женщину, которая отваживалась с больной девочкой-горбуньей. Кажется, что и билеты им обоим покупала она же, с фотографии, но куда — пожилая женщина не запомнила. Оставалось искать в семи пунктах, куда кассир продавала билеты. Авилов видел, что полковник измотан и на пределе, и предложил отдохнуть в гостинице пару часов, а потом продолжать поиски.

Они отдыхали в двухместном люксе, и полковник начал, было, мирно похрапывать, когда зазвонил телефон. Сообщили, что на автостанции появилась девушка-горбунья, и кассирша опознала в ней спутницу Ирины. Полковник тут же вскочил, и они направились в милицию: девушка была уже там. У здания милиции Пушкин задержался, махнул рукой и направился в противоположную сторону. Полковнику было не до него, он спешил узнать новости.

Новости оказались будничные и в то же время настораживающие. Девушка-горбунья отвечала, ничего не скрывая, о знакомстве с Ириной, о гобелене, о поездке, о том, как ей стало плохо на автостанции. О том, как Ирина ей помогала, она говорила с симпатией, спокойно дала адрес подруги — Юли Гурко, но сообщила, что Ира не осталась на день рожденья, а уехала рано утром, не попрощавшись с ней, а просто передав, что не может больше задерживаться. По ее словам выходило, что одиннадцатого вечером они приехали, Ира отбыла двенадцатого, в понедельник утром, а сегодня было четырнадцатое. Девушка, по паспорту Татьяна Шумкова, видела Ирину в последний раз одиннадцатого вечером, с тех пор они не встречались. Об отношениях между хозяйкой дома и Ириной ничего рассказать не может, не знает, не интересовалась. Она давно не виделась с подругой, возможно, Ирина почувствовала себя лишней в их компании, поэтому уехала. Полковник выспрашивал о цели поездки: что это — прогулка или по делам? Горбунья поразмыслила, а потом объявила, что внешне все выглядело прогулкой… И замолчала.

Полковник подумал, что звучит правдоподобно. Ирина не таскалась куда попало без цели и не любила быть навязчивой, но девушка как будто знала больше. Или догадывалась — глаза умные, — но не хотела говорить и жаловалась, что неважно себя чувствует. Напрямик спросила, что случилось, но ей не ответили. Ее отпустили, а полковник подумал, что с калеками сложно: не вытрясешь всего, что надо. Он еще раз попытался расспросить, какова была цель поездки Ирины, и горбунья добавила, что это она уговорила Иру съездить за компанию, потому что одна пускаться в путешествия раньше не пробовала. Выглядело так, что Ирина, чего-то от поездки ожидавшая, уехала разочаровавшись или, если у нее была цель, не добившись толку. А какой интерес был у нее общаться с девчонками? Полковник ломал голову безуспешно и честил Сашку, исчезнувшего в самый неподходящий момент.

Когда полковник покидал здание милиции, он столкнулся с Авиловым в дверях.

Сашка, узнав новости, сообщил свой план.

— На время расходимся. Вы, Юрий Максимович, езжайте по адресу к подруге и подробно изучайте дом, давите сок из хозяйки, а мне надо остаться тут. У меня зацепка. Встречаемся вечером в гостинице. Из дома новостей нет?

— Нет.

— Тогда до встречи.

Полковник, прихватив в поселке участкового, отправился к Юлии Гурко. Там оказалось еще хуже, чем с горбуньей. Заливалась ревом девочка — у нее начался отит. Дом покидала педиатр, только что осмотревшая ребенка, и остальные находились на взводе, не понимая, что тут нужно еще милиции. Полковник заставил унести ребенка, и они принялись за дело, но дело двигалось туго. Юлия нехотя повторила то, что сообщила ее подруга. Сказала, что с Ириной знакома не очень близко. Несколько раз встречались в разных компаниях. Что, собственно, приезда ее не ожидала, но и против ничего не имела, потому что женщина приятная, и раз Таня ее привезла, то и ладно, в конце концов. Общения у нее мало: дом, муж, маленький ребенок. Муж, как обычно, на трехдневной рыбалке с приятелями, с Ириной он не знаком, никогда не видел, так же, как и она его. На вопрос о цели приезда Юля пожала плечами: мало ли, захотелось человеку прогуляться, посмотреть новые места… Не понравилось — уехала, что тут особенного? Она не спрашивала. Неудобно же выяснять, зачем явились гости. Гости и гости. Бывает, что на день рожденья кто-нибудь и заглянет из старых знакомых. Просто за компанию. Потом посмотрела исподлобья и спросила, что случилось. Полковник ответил, что Ирина пропала, а девушка обиженно пожала плечами: ну ищите, я ее не прячу!

— Вот, кстати, — она поднялась и подала кольцо с подзеркальника, — это она зачем-то дала Марусе. Надо вернуть, может, оно дорогое. Я, как увидела, сразу отняла — еще проглотит.

Полковник взял кольцо и машинально засунул в карман.

— Мы осмотрим дом.

Миронов поднялся, участковый отправился с ним, потерев лоб и буркнув: «Выставляют». Полковник понял, что лейтенант прав — от них хотят отделаться побыстрее. Осмотр дома ничего не дал. Полковник, упорствуя, застрял на участке, обнюхивая каждый куст. Участковый, соскучившись, бродил по дому и задавал вопросы, но на все получал ответ: тут дом недостроен, а это осталось от старых хозяев.

Уже темнело, полковник заторопился в город, надеясь, что, может быть, есть улов у Сашки. Четыре дня ни слуху ни духу об Ирине. По пути слушал разглагольствования лейтенанта, что новые люди в поселке всегда на виду. Эти живут тихо, три месяца назад купили недострой, стали быстро достраивать, деньги есть. Привезли мать с ребенком, муж вроде из строительного бизнеса, часто в отлучках и еще рыбачит с приятелями.

— Как его фамилия? — спросил полковник.

— Не запомнил. На «ский».

— Узнай.

— Сейчас контору уже заперли, восемь часов. Но можно заехать за ключами…

— Сам, — перебил полковник. — Узнаешь, сразу позвони, я заночую в гостинице. Сразу с утра звони. Записывай телефон.

Добравшись до гостиницы, полковник Миронов рухнул как подкошенный, успев только отматерить пропавшего Сашку и позвонить домой, где ничего нового не произошло: сопли и слезы. Женский батальон без него пал духом, и утешить было нечем. Уснул он не сразу, перед глазами, перемешавшись во времени и пространстве, появлялись то жук Яков с озадаченной лошадиной мордой, то ухмыляющийся Сашка, то горбунья с бледным лицом, то вокзальные рыла — одно особенно уродливое, смеющееся, то Ирино кольцо с розовым кораллом. В области сердца защемило, и он, не включая света, встал принять валокордин. Пропустишь ночь сна, и ни бодрствовать, ни спать по-настоящему уже не можешь. Дверь скрипнула, и в проеме появился Сашка.