Штурман подплава. Торпеда для "попаданца" - Юрий Корчевский

— У нас водолазы есть? — спросил он у боцмана после некоторых размышлений.

— Так был Кравцов. Бомбой его убило. Командир выматерился. Володя слышал от него подобные ругательства в первый раз.

— Разрешите мне попробовать, — обратился он к командиру.

— Девка попробовала, — пробурчал боцман. — У нас один легководолазный костюм, ты хоть издали видел его?

— И даже выходил, правда — один раз.

— Тогда, за неимением более опытного, пойдешь ты.

— Есть.

В армии и на флоте всегда так — кто проявил инициативу, тот ее и исполняет.

Боцман и торпедист Саша натянули на Володю гидрокостюм, маску, навесили баллоны с кислородом.

— Попробуй подышать.

Дышалось нормально.

— Шлюзовался хоть раз?

— Теоретически знаю.

— Где это ты таких умных слов нахватался? — пробурчал боцман. — Азбуку Морзе знаешь?

— Владею.

— Инструменты к поясу привяжи. Выскользнут из руки — не найдешь. Да помни: запаса кислорода всего на сорок пять минут.

К поясу привязали ножницы по металлу зубило и кувалду. Вот только как ею работать под водой? Удара не получится.

Продули воздухом, вытеснив воду из трубы торпедного аппарата, открыли заднюю крышку.

— Полезай и помни: судьба людей и лодки в твоих руках, парень!

Боцман похлопал его по плечу. По его взгляду Володя понял — боцман не очень верит, что торпедист справится. Только посылать было некого, экипаж невелик. Не акустика же или электрика?

Володя забрался в трубу, и за ним закрыли крышку. Сразу вспомнилось, как он хотел самошлюзоваться из немецкой подводной лодки. Как недавно и как давно это было, столько событий за это время произошло!

В трубу пошла вода. Даже в резине комбинезона, под которой было теплое белье, стало холодно.

Сработала пневмомашина, открыв наружную крышку. Володя оттолкнулся от стенок и выбрался из торпедного аппарата.

Сверху пробивался солнечный свет, слабо освещавший корпус лодки.

Володя посмотрел вниз. Там было темно, свет не достигал дна, а глубины в этих местах доходили до 200–300 метров. Жутковато, когда под тобой бездна!

Володя поплыл к правому борту. Увиденное сначала шокировало его.

Снизу, из глубины, шел тонкий стальной минреп. Он угодил в щель между пером вертикального руля и корпусом, и его «закусило». Хуже того, когда лодка давала задний, а потом передний ход, за минреп к корпусу лодки подтянуло мину. Большой круглый шар болтался рядом с корпусом лодки, периодически подводным течением мину прибивало к корпусу, она поворачивалась и терлась о корпус. Слава богу, за четыре ее «рогульки» — гальванические элементы — корпус не задевал.

Володя подплыл и попробовал руками вытянуть трос. Потом уперся в перо руля ногами — тщетно! Он попробовал подставить зубило, ударить кувалдой, перерубить стальные жилки минрепа. Сильного удара не получалось, вода гасила скорость.

Володя взялся за ножницы по металлу. Минреп был тонкий, но жилки, из которых он состоял, были закаленными, сталистыми. По отдельности их можно было перекусить, но весь трос — невозможно. А время шло.

Володя присмотрелся. Минреп «закусило» нижним краем пера. А если попробовать передать на лодку, чтобы перо опустили, а потом подняли, и в это время тащить минреп вперед, пытаясь вытащить его из щели?

Володя стал зубилом выстукивать по корпусу. Точка, тире, две точки… «Пошевелите рулем».

На лодке поняли просьбу. Перо руля шевельнулось вверх-вниз.

Володя уперся в перо ногой и стал тянуть на себя минреп. Но перо замерло.

«Еще», — отстучал он.

Перо шевельнулось, и трос сдвинулся. Немного, может быть, на миллиметр, но сдвинулся.

«Еще».

Перо пошло вверх-вниз. Володя дернул изо всех сил. Ему показалось, что в позвоночнике что-то хрустнуло, но минреп выскочил. Он вырвался из руки, и мина потянула его вверх.

Володя обернулся и посмотрел вокруг. Твою мать! Там и тут болтались эти чертовы железные шары с таящейся в них смертью. Лодка попала на минное поле.

Он всплыл выше лодки метров на пять. Больше подниматься было нельзя, можно заработать кессонную болезнь — это когда в жилах закипает кровь и начинает ломать суставы.

Но и этих пяти метров ему хватило: он увидел то, что хотел. Якорные мины ЕМС были установлены с глубиной три метра от поверхности и рассчитаны на относительно крупные суда. Торпедный катер на них, как и тральщик, не подорвется, а вот эсминец или гражданский транспорт — запросто. Подводные лодки запутаются в минрепах, будут пытаться маневрировать и сами подтащат к себе мину. Исход понятен.

Володя забрался в трубу торпедного аппарата и зубилом постучал по крышке. Его ждали, потому что сразу же закрылась передняя крышка. Потом зашипел воздух высокого давления, вытесняя из трубы воду. Вода ушла, и раздался свист уравнительного клапана. Крышка торпедного аппарата открылась, Володю подхватили сильные руки боцмана и торпедиста Саши, вытащили из трубы и помогли снять маску.

В торпедном аппарате стоял сам командир. На лицах всех подводников застыло тревожное ожидание.

— Ну, не томи! — не выдержал боцман.

— Освободил от минрепа. Он попал в щель между пером руля и корпусом. Только вот что: мы на минном поле. Со всех сторон видны мины — впереди и сзади, с обеих сторон.

Радость от новости избавления от минрепа сменилась разочарованием.

— Товарищ командир, я поднялся немного — не до верха, чтобы «кессонку» не схватить. Мины поставлены на три метра.

— И что из этого следует? — не понял боцман.

— Подожди, боцман, я понял. У лодки осадка в надводном положении два с половиной метра. Ты хочешь сказать, что «малютка» может пройти по минному полю в надводном положении? Рискованно! А если какая-то мина немного выше стоит?

— У нас есть варианты? — вопросом на вопрос ответил Володя.

— Молодец! По приходе в базу представлю в штаб рапорт.

Командир ушел на центральный пост, и тут же раздалась команда:

— По местам стоять, к всплытию готовиться!

Лодка дала самый малый вперед и всплыла. Под водой субмарина уравновешена, плавучесть ее нейтральна. Она изменяет глубину не за счет набора воды в цистерны, а за счет рулей на ходу.

Они всплыли, не задев ни один минреп или мину. Экипаж перевел дух. Командир осмотрелся в перископ. Немецких подлодок не было. Да и что немцы, дураки? Стоять или идти по своим минным полям, обозначенным на картах? Заняли крейсерское положение, осушив главные балластные цистерны для меньшей осадки.

Командир приказал идти на малом ходу, потом — на среднем. До дна, где могут находиться донные мины, далеко. Немцы обычно их ставят на мелководье, на глубинах не больше тридцати пяти метров. Так же и с акустическими, потому шли на дизеле, а не на электромоторе.