Легенды Этриуса: Все печали из-за орков - Александр Викторович Крылов

не только придется небольшую часть этих денег потратить на оплату проезда, но еще и голову при себе иметь, чтоб свое место в лодке найти. Безымянная река! Ха-ха! У меня к тебе точно вопросов больше нет. К Лещу тем более, пусть и дальше молчит. А тебя вдоволь наслушался, уже поперек горла торчишь, — крагл хмыкнул и сплюнул в сторону, на мрачную водную гладь.

Оба гребца снова, но с меньшим энтузиазмом взялись за весла, свесили их за борта и принялись налегать на них, а скрывающие свои лица под платками Скорпио и Семен уставились в разные стороны и принялись смотреть вдаль, будто по-прежнему продолжали любоваться пейзажами.

Несмотря на обилие легкого, но вполне стойкого тумана, окутывающего безмятежную гладь воды, с обеих сторон от бегущей по ней лодки открывались чарующие виды. С запада от ее пассажиров раскинулось величественное плато, на котором располагается ничем не примечательный и тихий Гилбадн, северный пограничный город Ларгиндии. Стены его домов не покрашены и отчасти создают весьма мрачную картину, но большинство крыш домов серебрятся от снега, что эффектно привносит свой особый контраст, притягательность и уют, совершенно не требующий каких-либо иных дизайнерских решений по облагораживанию жилого массива города. Впрочем, с такого почтительного расстояния сложно разглядеть детали, но складывается устойчивое впечатление, что не только в этой таинственной простоте и самобытности кроется все очарование, исходящее от Гилбадна. Ему еще есть чем удивить гостей. Будто строгий пастух охраняющий свое стадо, одна лишь чернеющая и грозно возвышающаяся над городом, стоящая чуть в стороне от него, башня тюрьмы внушает легкий невольный трепет тому, кто созерцает ее, но это-то и манит к ней, что так и хочется побывать в Гилбадне.

В противоположной стороне, на востоке, не менее величественно чуть выше уровня океана мертвым неподъемным грузом лежит приводящая в ужас пустыня, с легкой руки, созданная беспощадными орками. Взгляд на нее не очаровывает, а назидательно пугает и невольно заставляет задуматься о быстротечности жизни, о ее ценностях и целях, о могуществе и величии природы, о том, что она тоже способна быть жестокой и о том, как важно находиться с ней в гармонии, не нарушая ее первозданность. Поистине невероятное и незабываемое зрелище, заставляющее своих созерцателей так же признать и то, что какой бы невзрачной или даже отталкивающей не представлялась бы им природа, она все равно вызывает восхищение, особенно пустыня крошечного Этриуса, созданная орками.

Глава 36. Посильная помощь

Ночная прогулка на лодке несколько затянулась. Здесь, вдали от материка царила гробовая тишина. Океан сохранял дремотное спокойствие. Над водой стоял легкий туман. Ни мошкара, разогнанная им, ни чайки, по вечерам активно охотящиеся за ней у побережья, тут уже не летают, иначе они рискуют оторваться от стаи и стать легкой добычей для орлов, способных едва уловимой тенью сорваться с высоты из мрака ночи и схватить жертву своими острыми и когтистыми лапами.

Вокруг сгустилась непроглядная тьма. Лишь бледная луна кое-как освещала пространство под собой. На расстоянии вытянутой руки уже трудно было что-либо разглядеть. На небе в недосягаемой вышине сияли ясные звезды, которые, судя по всему, и указывали путь гребцам, неустанно налегавшим на весла, в то время как Скорпио и Семен продолжали смотреть по сторонам, будто кроме непроглядной тьмы в пелене ночного тумана их невозмутимым взорам представало нечто достойное их внимания.

Отчасти наемник был несказанно рад, что крагл отстал от него с расспросами, а с другой стороны его не могло ни огорчать и беспокоить такое оскорбительное недоверие и грубость, проявленная к нему. Нельзя было оставить без внимания и тот, казалось бы, ничем не примечательный жест, когда чужак якобы решил почесаться и сунул руку под полу своего медвежьего тулупа. Именно тогда существовала большая вероятность того, что едва начавшаяся прогулка по воде закончилась бы для Скорпио или портного гораздо раньше, если бы он замешкался и не отреагировал вовремя, схватившись за нож. Подозрение вовсе не было беспочвенным. В данном случае для начала проще было бы попробовать прекратить раздражающие ощущения или зуд тела, прижав к нему одежду сверху и прямо через нее немного потереть место, вызывающее беспокойство. А уж потом, если бы этот способ не помог, имело бы смысл находясь под пристальными взглядами и без того настороженных незнакомцев засовывать руку под полу куртки и тянуть ее вверх к источнику зуда.

К счастью, крагл оказался очень осторожен и передумал испытывать судьбу, предпочтя дождаться более удобного случая, чтоб расправиться с неприятным и не внушающим ему доверия ларгом или же наоборот, проникся к нему неким уважением и возжелал разрешить все деловые и спорные вопросы мирным путем. Однако теперь и сам Скорпио совершенно перестал доверять этому краглу, ведь если тот несдержан настолько, что, еще не разобравшись до конца, кто прав, кто виноват, за кем правда, а за кем ложь, тянет руки к оружию и норовит нанести коварный удар исподтишка. Раз он сделал такой безрассудный поступок одиножды, то не ровен час последует и рецидив. Впрочем, у него больше не возникало желания почесаться, что представлялось для Скорпио еще большим подтверждением недобрых намерений этого крагла. Да и сами чужаки не питали к ларгу в разбойничьей одежде особого доверия, искоса поглядывая на него. Всего лишь какое-то неверное движение одного из седоков в лодке теперь могло стать причиной кровопролития.

Совершенно не подозревающий об этом и фактически неспособный постоять за себя Семен меньше всего сейчас беспокоился о своей безопасности, целиком и полностью вверив себя в руки Скорпио. Учитывая, что портной держался вполне себе легко и непринужденно, не докучая вопросами и не пытаясь сбежать, то есть, прекрасно понимая, с кем имеет дело, будучи косвенно представленным краглам мастером ювелирных дел, имеющим намерения работать на преступников, в целом он пока что являлся неприкосновенной личностью. В случае отказа его шансы выжить все равно оставались достаточно высокими, по сравнению с теми, какие имелись у Скорпио до тех пор, пока окончательно не выяснится, что он никакой не ювелир, а портной. Если же до этого дойдет, то жизнь Семена не будет стоить и ломаного медяка и спасти его от смерти сможет только Скорпио. Поездка в гости к переставшей отвечать на письма дочери обернулась захватывающими приключениями, а авантюра, в которую отчаявшийся отец вовлек себя, превратилась в игру со смертью, которая уже вовсе не страшила его. Со дня выяснения обстоятельств о пропаже Марианны, Семену о большем и не мечталось, но сейчас он плыл на встречу с