Ева Моя - Лиза Мидлевская

Потребность согревать и оберегать эту девушку на данным момент оказалась сильнее всех остальных. Поэтому подскочил к ней.

— Ева! Ты вся промокла!

— Да, — произнесла безжизненным голосом.

— Согрей меня! — подняла на меня глаза, а потом с каким-то отчаянным облегчением выдохнула и уткнулась мне в грудь.

— А где?…

— Дже? — снова подняла на меня глаза. — Он ушел, чтобы больше никогда не вернуться.

Мне показалось или на ее глазах появились слезы?

— Ты расстроена?

— Всегда немного грустно навсегда прощаться с людьми. — и тут же. — Помоги мне избавиться от этой мокрой холодной одежды!

— Тебе надо принять душ, ты вся продрогла!

— Да. Пойдем со мной!

Ева взяла меня за руку и решительно направилась в ванную. Не без моей помощи разделась, затем стала снимать одежду с меня.

— Ева..

— Тихо, — положила мне пальцы на губы. — Пойдем! — и также решительно шагнула в душевую кабину.

Мы стояли под горячили струями и тесно прижимались друг к другу. Ева крепко обнимала меня, словно боялась отпустить. Через какое-то время, видимо отогревшись, она выдавила на ладошку мой гель для душа и начала растирать мое тело. Намылила голову, спину, грудь, живот, спустилась ниже. Я взял мочалку, тоже выдавил на нее гель для душа и стал растирать ее замерзшее тело. Немного сильнее спину, чуть нежнее живот, бедра, ноги. Присел, чтобы помассировать и хорошенько растереть ступни и маленькие нежные пальчики. В какой-то момент Ева взяла меня за руку и вынудила подняться, забрала из рук мочалку и прижала мою ладонь к своей груди, нежно сжала ее моей рукой, затем провела чуть ниже, по животу, спустила на бедра.

— Ева..

— Тшш, — прижалась своими губами к моим. — Мне это нужно. Согрей меня!

Углубил поцелуй, наслаждаясь любимым вкусом и податливостью нежных губ. Руки скользнули на талию, спустились на ягодицы, чувствительно сжали их и, подхватив под бедра, оторвали Еву от пола. Длинные стройные ноги обхватили меня по бокам. Затвердевшие соски терлись о мою грудь. Бедра были раскрыты для меня, а я остро нуждался в том, чтобы доказать и себе, и ей, что она моя. Что мы одно целое. Я пил ее и не мог насытиться. А она позволяла это, отдавая мне всю себя.

Это был не просто секс. И даже не занятие любовью. Это было единение тел, душ, всей нашей сути. Не сказав ни единого слова Ева говорила мне, что она полностью моя, со мной, навсегда. Я же всем своим существом доказывал, как сильно я ее люблю, подтверждал, что она для меня все, а я весь ее. Растворившись друг в друге, соединяясь телам мы стали одним целым в этой Вселенной. Переливающимися сосудами, с одним кровотоком, с одним кислородом, с одним сердцем на двоих.

— Ева! Ева моя!! — шептал я распадаясь на тонкие звонкие частички на пике наслаждения.

— Твоя, да! Твоя навсегда! — отвечала она, целуя мое лицо и все еще содрогаясь мелкой сладостной дрожью от только что испытанного наслаждения…

— Я так боялась, что ты ушел навсегда, — сказала Ева лежа в кровати укутанная в одеяло до самой макушки.

Бросил взгляд на чемодан и ухмыльнулся. Мысленно поблагодарил жизнь за опыт и себя за натренированную годами выдержку.

— Да, были такие мысли, признаюсь. Но потом вспомнил свои же слова о том, что нельзя бежать не объяснившись и решил дождаться тебя.

— Как хорошо, что ты такой мудрый у меня! — промурлыкала эта кошечка, сладко потянувшись. Даже завернутая в одеяло, она была очень соблазнительна!

— Не уверена, что у меня хватило бы духу и сил догонять тебя сразу. И еще какое-то время мы бы были несчастны вдалеке друг от друга. Как хорошо, что мы со всем разобрались!

— Ну, вообще-то нет, — ответил я. — Объяснишь?

Ева снова виновато сникла. Тяжело вздохнула и начала рассказывать. О том, как он ей позвонил перед самым моим приездом, а она растерялась. О том, как писал потом, как выбил почву у нее из-под ног своими признаниями. Как нахлынули воспоминания, как винила себя за это… Как молчала и не собиралась ничего мне говорить поначалу, а потом уже не знала, как мне все рассказать.

— Встреча с ним стала полной неожиданностью для меня. Я оказалась не готова. А потом я увидела тебя. Ошарашенного и непонимающего, что происходит. Мне так не хотелось тебя ранить! Но я знала, что ты будешь смотреть, и тебе будет больно. Мне надо было наконец-то поговорить с ним, а я только и могла думать о том, что ты там, видишь нас и тебе больно. Поэтому мы ушли, чтобы ты не видел нас. Какая же я глупая!

— Нет, маленькая моя. Ты чистая невинная душа. Тебе еще больно делать другим людям больно. Хотя в нашей жизни это неизбежно. И, к сожалению, не все наши хорошие намерения приносят этому миру благо.

ЕВА

Давай навсегда, ну а вдруг повезет в этот раз

Буду твоя звезда и всю жизнь буду верная, как сейчас

Несколькими часами ранее

Кажется, я не в полной мере осознала силу дождя. Ведь если я так легко потеряла из виду Валика, то и он также быстро перестал видеть на с Дже за ливневой стеной. И он подумал… Господи, я даже думать не хочу, что он подумал…. Мне даже представить страшно, что он подумал! И что пережил…

Я неслась домой на всей скорости, которую только могла развить. К сожалению, ни дождь, ни лужи, а порой настоящие водные потоки, стекающие по мостовым, ни моя насквозь промокшая одежда и обувь не способствовали быстрому передвижению. Но я старалась, очень старалась и торопилась как могла. Какая же я дура! Ну почему я всегда все делаю не так! Почему я всегда такая трусиха! Вечно бегу, избегаю, боюсь сделать больно… А в результате вышло хуже просто некуда! Ну как же так?! Надеюсь, Валик дома. Он сильный и смелый. Он всегда глядит неприятностям прямо в глаза. Он дождется меня. А я? Я смогу его убедить, объяснить, он обязательно простит меня!

Добралась до квартиры практически без сил, с опаской зашла внутрь. Он дома… Этот факт вызвал у меня такое облегчение, что уже на входе все силы и вся моя решимость покинули меня. Я собиралась сказать ему много всего, объяснить, но я не смогла. Лишь обессиленно выдохнула и прижалась к нему.

А дальше… А дальше облако любви окутало меня своим теплом и унесло с собой на небеса…

Теплые струи воды, легкие прикосновения, нежные губы, ласковые руки, удивительная нега и сладостная истома