Приключения архивариуса - Анна Дашевская

– Я? Нет, конечно! Просто коллега… вы видели её сегодня, Камилла Флодель, изучала эту историю по глянцевым журналам и зачитывала вслух. Подозреваю, что, когда я велел это прекратить, она просто перенесла чтение куда-то в такое место, чтоб не было слышно у стойки. Но вот запомнилось…

– Хорошо, понятно.

– Герцог Делагарди вроде бы довольно сильный маг…

– Водник, – кивнула госпожа Редфилд. – С хорошим резервом, но совершенно его не развивал. Так что не знаю, что уж там осталось. Продолжайте, Дюпон.

– Так вот, маркиз Делагарди – единственный сын, и при этом ничего не известно о наличии или отсутствии у него магических способностей. Обучался дома по причине слабого здоровья, до сего момента, а ему уже исполнилось тридцать два, не пытался подтвердить свои права. Не знаю, что у них является артефактом, и как проявляется признание…

– Семейный гримуар, – кивнула начальница. – Сами знаете, как своенравны бывают эти книги.

– Так что, я угадал?

– Очень может быть, – задумчиво ответила она. – Очень может быть. Вот сейчас зайдём к Лавуа и всё узнаем… Или не всё, но хотя бы что-то.

Госпожа Редфилд окинула взглядом двор замка, всмотрелась в птицу – вроде бы, ничего не изменилось.

– Дюпон?

– А?

– Как вам кажется, беркут всё в той же позе?

– По-моему, да.

– Хорошо… Тогда пойдём, проверим, как там наши пленники, и поговорим. Кажется, пора устраивать мозговой штурм, потому что информации слишком много, и она слишком разрознена.

По счастью, Пьер уже вернулся, так что нехитрое хозяйство работало, как должно. Слуга господина нотариуса признал главенство старика Трюдо, они в четыре руки накормили всех присутствовавших обедом и приготовили комнаты на тот случай, если гости заночуют.

После обеда Лавиния повернулась к незваным гостям и спросила:

– Господин Атталь, что вам ещё требуется, чтобы привязать к себе птицу?

– Второй раз напоить её своей кровью и… Ну, есть ещё семейный ритуал, его я не могу вам открыть.

– Понятно. Мэтр Жаневиль, могу я просить вас в ближайшие день-два оставаться там, где вы живёте и не уезжать?

– Ну-у…

– Я обещаю вам, что в течение двух дней, не более, дело будет закрыто и передано для рассмотрения его величеству. Но вы можете мне понадобиться, если возникнут вопросы. Вы и ваш доверитель.

Нотариус вопросительно взглянул на Атталя: тот, сдвинув брови, смотрел на госпожу Редфилд. Наконец кивнул и произнёс:

– Магической клятвы вы от нас не потребуете?

– Не потребую, – усмехнулась Лавиния. – Вы заинтересованы не меньше моего в скорейшем решении вопроса.

– Согласен. Я предпочёл бы остаться здесь, в замке…

– Нет. Это может быть опасно.

– Хорошо. Мы будем в Руане, – голос молодого человека звучал повелительно. – Мэтр Жаневиль, передайте госпоже Редфилд вашу карточку. До встречи, господа!

И он вышел из комнаты.

Нотариус вздохнул, протянул Лавинии визитку и сказал тоскливо:

– Вот закончится это всё, уеду в Сен-Мало, и буду месяц сидеть на берегу в шезлонге и молчать. Два дня, говорите?

– Не более, – усмехнулась она.

Начавшийся в середине дня дождь всё не утихал, ощутимо похолодало, и я поёжился: рубашка плюс кожаная куртка было явно недостаточно для начинающейся осени. А, у меня ж есть карт-бланш! Попрошу научить меня заклинанию обогрева, и тогда прощай, старое толстое пальто, в которое матушка запихивает меня при каждом северном ветерке!

Вытянув ноги к камину, госпожа Редфилд послала в его зев искру, и вспыхнувшее пламя жадно начало лизать аккуратно сложенные поленья.

– Присаживайтесь, господа, – она махнула рукой в сторону кресел и стульев. – Присаживайтесь и побеседуем. Мы собрали камни, теперь пришло время сложить из них мозаику. Дюпон, поскольку наши друзья не полностью в курсе истории жизни и смерти графа де Буа-Жибо, прошу вас, изложите для них всё, нам известное.

Я потёр лоб.

– Жизни и смерти… Ну, хорошо, я попробую. Сразу скажу, что вопросы лучше задавать по ходу дела. потому что потом мы всё забудем и упустим что-то важное.

– А ты не собьёшься? – с сомнением спросил Гранкор.

– Ты забыл, у него абсолютная память, – серьёзно ответил Реверди. – Давай, Жак.

– Итак… Жильбер Антуан Марк, одиннадцатый граф де Буа-Жибо, был разведчиком, а иногда контрразведчиком. Его тело было обнаружено слугой Пьером Трюдо утром четвёртого мая. Прибывший маг-медик констатировал смерть от полного истощения жизненных сил…

– А с этим магом-медиком разговаривали? Как проявилось это самое истощение? – спросил Бриван.

– Пока нет, – ответила госпожа Редфилд. – Зато я изучила протокол вскрытия, и это было весьма любопытно. Дюпон расскажет.

Откашлявшись, я продолжил.

– Маг-медик вызвал городскую стражу Анже, а те подтвердили, что смерть была естественной, и пригласили нотариуса для совершения положенных законом телодвижений. Граф никогда не был женат, насчёт бастардов слухи не ходили, завещание не обнаружили, поэтому нотариус, мэтр Калиссак, предпринял поиски, а именно дал объявление в газеты. В начале ноября стукнет полгода со дня смерти, и, если наследники не появятся, всё имущество перейдёт под управление короны как выморочное. До тех пор префектом округа был назначен управляющий, господин Клонель. Упоминавшийся уже слуга Пьер Трюдо беспокоился по поводу сохранности коллекций, поэтому написал в канцелярию мэра Анже, прося прислать мага и разобраться с экспонатами.

– А что за экспонаты? – поинтересовался Гранкор.

Я описал все три коллекции и добавил:

– В общем-то, мы и не успели их посмотреть, только книги.

– Да-да, книги… – мечтательно щурясь, Реверди поглядел в огонь.

– И амулеты, – согласно кивнул Гранкор.

– И винный погреб, – подхватил Бриван.

– Так, ша! – госпожа Редфилд нахмурилась, хотя уголки её губ явно дрогнули в улыбке. – Дайте Жаку договорить, там ещё много увлекательного.

– Да, и кстати – как мы-то оказались впутаны в эту историю? Вроде никаких преступлений с применением магии тут не совершали? – спросил Реверди.

– Ну, вот как раз на этом этапе и оказались, – ответил я. – Мэр переслал письмо в местную Службу магбезопасности, они – в Лютецию, вот и всё. Так что, рассказываю дальше? – дождался общего кивка и продолжил. – Ну, о библиотеке я говорить не буду, ещё не до конца разобрался. Мы расспросили Пьера об обстоятельствах смерти и обнаружения тела графа, и выяснили, что в спальне утром было замечено кое-что необычное. Там долго горела свеча, а вино и еда, принесённые слугой с вечера, были почти полностью истреблены.