Знаменитый Каталог «Уокер&Даун» - Давиде Морозинотто

После второго появилась тележка со сладостями, и нам налили ещё вина, крепче и слаще предыдущего. Мистер Уокер зажёг сигару и предложил по одной Эдди и Те Труа (мне не предложил — видимо, потому, что я была девочкой, но мне было всё равно). Я смотрела на курящих друзей, раскрасневшихся от алкоголя, и вспомнила, что Джек на болотах тоже предлагал нам сигару, что должно было меня встревожить. Но я слишком захмелела, чтобы что-то заподозрить.

Мистер Уокер пригласил нас в соседнюю комнату, где налил ещё вина. Потом он наклонился ко мне и сказал:

— Мисс Жюли, если не ошибаюсь, у вас мои часы. Позволите взглянуть? Я так давно их не видел.

Я бросила взгляд на Эдди и Те Труа, которые выглядели как никогда счастливыми. Даже Тит, казалось, не переживал из-за разлуки со своими любимыми часами. Я открыла сумочку и вытащила сломанные часы мисс Даун. Мистер Уокер взял их, поднёс к окну, чтобы взглянуть при свете, и расплылся в улыбке:

— Наконец-то они снова здесь. Поиски продолжаются!

Что-то было не так. Чувствовала я себя неважно: вино ударило в голову, и комната завертелась перед глазами. Эдди и Те Труа казались далёкими, как карпы на дне озера, а Тит смотрел на кончик пальца с таким видом, будто там спряталась луна. У меня складывалось ощущение, что мы забыли о чём-то важном.

— Часы, — промямлил Те Труа. — Деньги…

— Точно! Мистер Уокер, — сказала я, внезапно всё вспомнив. — А как же наше вознаграждение…

Язык прилип к нёбу, как муха к липучке, и от странности этого ощущения я рассмеялась. Я была совершенно пьяна.

— Наши… деньги…

Владелец знаменитого Каталога резко поднялся.

— Конечно, — воскликнул он, — мистер Уокер ничего не забывает. Но сначала вам лучше вернуться в гостиницу и отдохнуть.

Раздался голос мистера Рафаэля:

— Сэр, ребята…

— Ни о чём не беспокойтесь, Рафаэль. Я уже обо всём распорядился.

Я почувствовала, как кто-то аккуратно подхватил меня под мышки, ставя на ноги. Это был шофёр, который привёз нас сюда. Эдди запротестовал, но я не держалась на ногах, и меня ничего не волновало. Беспокоило меня только одно: гостиница так далеко-о-о-о. Чтобы туда попасть, нужно сто-о-о-олько пройти. А я так устала, что сама ни за что бы туда не дошла.

Я увидела, как мистер Уокер повернулся к Эдди спиной, что было очень странно, потому что Эдди продолжал говорить. Те Труа взял Тита за руку, и оба они, споткнувшись, упали на пол. Пока шофёр нёс меня вниз по лестнице, перед глазами всё плыло. Очнулась я уже в машине, зажатая между Эдди и Те Труа, а Тит свернулся на коврике внизу, как обезьянка.

— Вам тоже нехорошо? — спросила я.

— Да, да, — пробормотал Те Труа. — Всё вертится.

Тит всхлипнул.

— Мне очень жаль, Тит, — прошептала я. — Может быть, мистер Уокер разрешит тебе подержать часы в другой раз…

Машина выехала из ворот, и сильный ветер немного меня отрезвил. Меня по-прежнему тошнило, и всё ещё хотелось спать, но мир хотя бы обрёл очертания. Постепенно я стала понимать, что мы сваляли дурака. На один вечер я выглянула из своего черепашьего панциря, и теперь мы остались без денег и без часов. Конечно, мистер Уокер сказал, что он о нас не забудет, но…

— Что-то не так, — прошептал Эдди. — Мы едем не в гостиницу.

— А ты откуда знаешь?

Глаза Эдди за стёклами очков были как булавки.

— Я шаман и проводник, — ответил он. — Гостиница находится к северу от железнодорожной станции, а мы едем на юго-запад.

— С тобой всё хорошо, Эдди? — проворчала я.

— Говори тише, — понизил он голос и прижался губами к моему уху. — Жюли, я ничего не пил. Урока в Новом Орлеане было достаточно, помнишь?

Какой молодец Эдди, а я вот напилась, как идиотка. Я заплакала, алкоголь делал из меня полную дурочку.

— Прости, — всхлипнула я, — я ничего не понимаю… я отдала часы…

— Да, я пытался остановить тебя, но у меня не вышло. Те Труа тоже напился, и похлеще тебя.

Он лежал на полу машины, и желтоватый оттенок его лица мне совсем не понравился. Шофёр гнал со всей дури и сигналил, как ненормальный.

— Что-то не так, Жюли. Мы едем не в гостиницу, и за обедом Уокер всё подливал и подливал, будто нарочно хотел нас напоить.

— Что? — переспросила я. Я очень, очень хотела спать.

— Мне нужна твоя помощь, Жюли. Будь начеку.

— Начеку для чего?

— Не знаю, — тоскливо отозвался Эдди, посмотрев на меня.

Я приподнялась, цепляясь за спинку сиденья. Каждое движение давалось с трудом, но мне удалось привстать и глотнуть свежего воздуха. И вдруг я поняла, что знаю и дорогу, по которой мы едем, и красное здание впереди, окружённое стеной с колючей проволокой.

Это был интернат. Шофёр вёз меня обратно в школу-тюрьму. Какой же глупой я была, забыв о том, где моё место! Ведь я не мисс Жюли из высшего общества и даже не Жюли, которая пользуется десертными вилками и носит персиковое платье. Я Жюли с комариных болот, Жюли из лачуги, полной воспоминаний, которые лучше не будоражить. Но, сделав ошибку однажды, я не ошибусь снова. Точно я знала одно: я не вернусь в Святую Марию. Никогда.

Я должна была что-то сделать. Я бросилась к водителю и впилась ему ногтями в шею. Я закричала, а шофёр вторил мне сдавленным воем. Автомобиль вылетел на обочину и врезался в телеграфный столб. От удара меня выбросило вперёд, мы с водителем пролетели по капоту машины и скатились на мощёную дорогу. Что-то ударило меня в плечо, голова закружилась, но в этот раз не из-за вина. Я взмахнула руками и попыталась подняться, лоб у шофёра был весь в крови, но он был жив и скрёб по земле руками. Нос автомобиля, прекрасного дорогого автомобиля, смялся, точно старая газета.

— Эдди, — позвала я, — Эдди-и-и…

Я увидела, как он выбрался через окно и обернулся, чтобы подхватить Тита.

— Жюли, что ты наделала?

— Нам надо бежать.

— Маленькая дрянь! — прорычал водитель, поднимаясь на колени.

Потёки крови превратили его в лицо в индейскую маску. Те Труа тоже был в крови, на лбу у него красовался глубокий порез, который пересекал щёку. Он держался за правое плечо, но был в состоянии двигаться.

— Бежим! — закричала я.

Я схватила Тита за руку и побежала что было сил, Эдди и Те Труа догоняли сзади. Шофёр орал вслед слова, которые не пристало произносить джентльмену.

— Что случилось? — бросил на бегу Те Труа.