Враги народа - Александр Тамоников

И однажды оно истекло. Наступил тот момент, когда подготовка и ожидание перерастают в действие. И тогда жизнь демонстрирует наглядно, чего стоят твои усилия и ты лично…

Почему именно Красноархангельск выбрали в качестве места проведения всесоюзной конференции? Тут сыграли роль и славные революционные традиции города. И то, что вокруг полно передовых колхозов, а Управление МТС вообще получило передовое Красное Знамя. Но, наверное, главным доводом послужило то, что в прошлом году здесь был сдан в эксплуатацию огромный, похожий на афинский Парфенон, то есть с портиками и колоннами, рабочий клуб. Он принадлежал маслобойному комбинату – местному промышленному гиганту и мог прекрасно вместить всех делегатов.

Настроение в городе царило праздничное. Улицы завешаны красными транспарантами с приветствиями участникам конференции. По обе стороны от гранитной лестницы на всю вышину клуба смонтированы парадные портреты Ленина и Сталина. Над городом парил белый аэростат с красными звездами и надписью «МТС».

На местном колхозном рынке развернулась шумная ярмарка, куда колхозники со всей области свозили образцы своих товаров. А рядом на просторной площадке демонстрировались советские трактора, в том числе новые мощные гусеничные «СТЗ-3» Сталинградского тракторного, которые скоро тысячами пойдут в МТС и станут надежными тружениками полей. Такая получилась небольшая сельскохозяйственная выставка, прямо как в Москве ВСХВ, только, конечно, в гораздо меньших масштабах.

В обычно спокойном городке теперь было очень многолюдно. Небольшая провинциальная гостиница плотно забита партработниками и советскими служащими из Москвы. Школы, техникум и различные учреждения отданы под размещение гостей Красноархангельска. Многих расселили в частном секторе.

Город наводнили сотрудники милиции и НКВД, поддерживающие порядок и следившие, абы чего не вышло.

Одновременно под видом участников торжественных мероприятий и посланцев колхозов в город просачивались небольшими группами боевики, рассредоточивались и концентрировались в определенных им точках сбора. С документами у них все было нормально – мы постарались. Часть боевиков одета в милицейскую и военную форму – а, может, и правда таковыми являлись, это мы узнаем позже. В определенный момент они разберут оружие. Несколько захоронок с винтовками, револьверами и взрывчаткой были так тщательно замаскированы, что обычными проверками выявлены не были.

Какое-то коренное противоречие между идиллией мирной жизни, радостью созидания, с одной стороны, и кровавыми планами, призванными все это взорвать и разрушить – с другой. Эх, если бы не мы, у врагов бы могло и получиться. Но и сейчас немало бед может произойти. Все зависит от нас, от нашей подготовки, ума и решительности. Ладно, чего уж так нервничать? Я всю жизнь сдаю подобные экзамены. И пока что успешно.

Пункт наблюдения мы выбрали под крышей действующей пожарной части, откуда открывался вид почти на весь город, по большому счету, большую деревню. В основном взору представали деревянные частные дома с небольшими участками. На окраине крепостными стенами тянулись длинные двухэтажные бараки для рабочих, а также кирпичные строения маслокомбината и ткацкой фабрики с дымящейся трубой. Центр города был двухэтажный, каменный, в строгом старом русском провинциальном стиле. Возвышался купол собора с полуразрушенной колокольней. И, самое главное, с моей точки было видно массивное античное здание клуба.

На наблюдательном пункте присутствовали я, Воронов, один из наших оперативников, подполковник войск НКВД, призванный осуществлять управление войсковыми подразделениями. Еще у нас там были две рации и на них один связист – молоденький и очень шустрый сержант войск НКВД.

– Сколько же противник народу своего нагнал? – с тревогой спросил подполковник.

– Минимум сотню вооруженных боевиков, – ответил Воронов. – Скорее всего, гораздо больше.

– И чего? Всерьез эти контрреволюционные выродки думают нашуметь, насвинячить и уйти живыми-здоровыми? – зло прищурился подполковник.

– Думаю, планы у них гораздо заковыристее, – заметил я.

– Так, объект номер один на подходе, – воскликнул возбужденно оперативник, ведущий неустанное наблюдение за окрестностями.

Я посмотрел в узкое окошко. К ступеням клуба подъехал бронированный лимузин «ЗИС-101», сопровождаемый машиной охраны. Радостно размахивающий флагами и транспарантами народ оттеснили в сторону. И из салона машины неторопливо вылез человек в зеленом френче.

Толпа восторженно заголосила. А потом стала скандировать:

– Сталин! Сталин!

Глянувший в окошко связист ошарашенно и счастливо произнес:

– Иосиф Виссарионович! Сам!

– Ты давай работай, – прикрикнул на него подполковник. – Передавай – готовность один!

Радист отстучал ключом нужный код.

Сталин в сопровождении охраны и организаторов конференции прошел в зал.

– Теперь ждем, – сказал я, ощущая внутри томление ожидания. А еще меня скребли кошки опасения. Обычный коктейль адреналина и эмоций в крови оперативника перед началом операции.

Через десять минут вверх взмыла красная ракета. Прогремели первые выстрелы.

Все, террористы начали действовать!

– Пора? – заерзал подполковник.

– Подожди, – охладил я его пыл.

Через пару минут выстрелы звучали уже в разных концах города.

– Давай! – воскликнул я.

Радист отстучал сигнал – в бой! В небо взмыла еще одна ракета – на сей раз зеленая.

И по этому сигналу наши силы приступили к плановому уничтожению боевиков…

В памяти моей остались фрагменты той свирепой бойни. Да и не видел я картину в целом. С наблюдательного пункта была видна лишь часть баталии, слышны одиночные выстрелы и стрекот пулемета. Непрерывно шли сообщения по рации, теперь уже открытым текстом. Наблюдатели и координаторы были расставлены по всем концам города, так что не было места, оставшегося без нашего контроля.

Вот весточка в эфире от Тигра-пятого – командира пятой тактической группы:

– Мы блокировали тридцать человек в военной и гражданской форме. Ведем бой.

Главное, отличать своих от чужих. Способ, который еще в средние века применяли – с началом боевых действий свои надевают на рукава белые повязки. Кто с оружием и без повязки – уничтожается или берется в плен. Правда, особо шустрые враги могут додуматься нацепить повязку, но для такого оборота существуют пароли и другие средства опознания.

У нас много тузов в рукаве. Прежде всего, наша агентура, которой мы начинили боевые группы «Святой Державы». Она работала сейчас совместно с другими террористами из «Картеля». Задача у наших была простая и вместе с тем опасная – подставлять своих «соратников» под огонь, принуждать сдаваться, выводить на засады, ликвидировать наиболее активных.