В некоторой сказке… - Любовь Юрьевна Чистякова

заносил имена тех, кто почему-то не хотел рассказывать о своей потере, но явно чего-то за эти дни лишился. В этом списке было уже тоже почти два десятка вояк. И это только проболтавшиеся. Стоун был уверен, что на самом деле почти у каждого из отряда исчезла личная вещица. Бугая-наемника было бы дешевле купить, подумал орк, чем связываться и обворовывать.

– Чего ты там постоянно пишешь, – заглянул через его плечо Майм.

– Да, так, – Стоун захлопнул тетрадку. – Стихи я пишу. Не слышал что ли, как Шер их во второй вечер читал на весь лагерь?

– А, не, не слышал, – промямлил Майм.

Интерес в его глазах сразу погас и он вернулся к котелку с закипающей гречкой. Сдул бурую пенку, из цветастого мешочка посыпал дождиком смешанные соль и молотый черный перец. Пару щепоток закинул себе прямо на язык, с удовольствием раскатал приправы по рту. Туго стянул завязки из бечевки и убрал пакетик назад в высокую торбу.

Стоун спрятал поглубже за пазуху тетрадку, сунул карандаш в карман брюк.

– Тебе помочь с ужином?

– Та, не, я сам, – прихлебывая ароматный гречневый бульон из ложки, протянул Майм.

– Ну, смотри.

Стоун занялся конем. Распряг, вычистил до блеска короткошерстные бока. Спустился вместе со скакуном к реке. Пока тот прихлебывал чистую воду, орк присел на песчаном бережку. Внимание его привлекли густые ивовые заросли. Уж слишком живо они колыхались. Стоун одними губами шикнул на Мармелада, чтобы тот не шумел. Стараясь шагать как можно тише, подобрался поближе к зеленым прутьям. За ними, озираясь по сторонам, шептались Шер и давешний громила. Последний что-то настойчиво совал в руки Шелю. Тот с возмущением пытался вернуть обратно. Стоун напряг зрение. Браслеты. Те самые, обвешанные позолоченными пятаками, о пропаже которых бугай заявил несколько минут назад. Вот это поворот! Орк прислушался.

– В смысле выброси?! Ты охренел? Они так-то денег стоят! – детина тряхнул Шера за грудки.

– Успокойся, братишка. Куда я должен их деть? – выставил вперед ладошки тролль.

– Ну, схорони где-нибудь. В сумке своей, например.

– Ты совсем ку-ку? – просвистел Шер, покручивая корявым пальцем у виска. – Не-не-не, дружбан, я в крысы не записывался. Ты придумал, ты и расхлебывай.

– Мы.

– Чего?

– Вообще-то мы вместе это придумали, чтобы не казаться курами.

– Воронами, – поправил тролль.

– А?

– Ага. А ты не мог загадать что-нибудь менее тяжелое?

– Ты же сам сказал: «Братуля, тырь самое приметное, чтобы все точно поверили», – спародировал Шера громила.

Шель скорчил гримасу:

– Вот же… Ладно, давай, засунем какому-нибудь лошку. Вдруг, не заметит.

– Ага, – гоготнул детина.

– Надо теперь только выбрать недотепу потупее.

– Может, этот, как его там, сочиняла, который пришил хорька?

– Стоуни?

– Ну!

Орк затаил дыхание. Еще чего не хватало!

– Нет, не пойдет. Шибко интеллигентный он, мозговитый. И эльфийский принц ему покровительствует. Надо другого дурочка, – отверг кандидатуру Шер Шель.

Стоун выдохнул. Бугай продолжал.

– Лады. Я пока их под телегой приберегу, а ты подумай крепко, куды потом девать. А еслив че, вместе пойдем пеплом головешки посыпать. Понял?

– Утихомирься, не бреши, все решим.

Вдруг мокрые камешки под ногами орка поехали, он заскользил, зашуршал. Шер напрягся:

– Тшшш, – зыркнул он на товарища, выглянул из кустов. Но, кроме мирно хлебающей воду по колено в реке лошади, никого не увидел, – Все нормально, Харви. Кобыляка чья-то, – он пристально осмотрел берег, вдруг широко осклабился. – Слушай, у меня идея. Тащи свои нарукавники сюда.

Тролль решительно шагнул прямо через кусты, мимо места, где недавно сидел в засаде Стоун. На широкой кочке, которая возвышалась чуть левее ивняка лежала перевернутая дырявая лодка. Болотно-серого цвета, она практически слилась своим брюхом с песком и пожелтевшей от избытка воды травой. Кто-то бросил ее здесь явно давно. Старое суденышко не только прогнило насквозь, но и рассохлось. В щелях обосновались пауки и жучки, под корытом квакали лягушки. Шер забрал у Харви свернутые в рулон бряцающие браслеты. Приподнял лодку и, не глядя, сунул их под нее.

– Все, пусть лежат тут до утра. Потом что-нибудь придумаю. – Гаркнул Шель. – Пошли отсюда от греха.

Подельники повернули к лагерю. Орк помедлил, дождался, пока не утихнет шорох мелких камушков. И только после сначала выдохнул, а потом уже вынырнул из-под лодки. Сердце прыгало где-то в районе ушей и никак не хотело успокаиваться. В тот момент, когда Шер Шель поднял краешек суденышка, Стоун готов был в песок зарыться или вцепить в край лодки и не дать троллю ее поднять. Но вовремя сообразил, что сделает только хуже. Помолился всем существующим богам, чтобы тот не сунул под разваливающийся борт свою голову. И очень обрадовался, когда в просвете мелькнули только лапища собрата по строю и те самые «утерянные» браслеты.

Орк брезгливо отряхнулся от налипших волосков тины. Огляделся, прислушался. Вроде бы никого. Вытащил скрученные кожаные украшения. Повертел в руках. Хороши. Такие и как дорогое убранство послужат, и в бою запястья защитят. Может, и заговоренные. «Интересно, как этот болван Харви повелся на шутки Шеля? – подумал Стоун, – и зачем они вообще заварили этот борщ?». От мыслей о еде в животе у орка заурчало. Ели последний раз они часов семь назад. За время сегодняшнего перехода не удалось пожевать даже невкусной сушеной конины. Ломоть, который орк хоромчил для таких случаев, распотрошил наглый куньё. А пополнить запасы пока было негде, за последние дни не встретилось ни одной маломальской деревни хоть с захудалым базаром.

Стоун сунул браслеты на место. Вернулся к коню. Мармелад довольный своей мастерской игрой ткнулся в руку хозяина, требуя награды.

– Хвастунишка! – орк ласково потрепал его по загривку. – Пойдем, дам яблоко. У меня там одно осталось.

***

Сенька наслаждалась возможно последними моментами рядом с Габриэлем. Она так и не смогла признаться ему. А потому решила сделать все, чтобы эти мгновения запомнились навсегда. Они шутили, много смеялись, дурачились, обсуждали серьезные темы. Есении отчаянно хотелось остановить время. Вот здесь и сейчас. На этой обласканной солнцем и мягким ветром горной площадке, среди пахучих до боли в носу цветов и живописных скал. В месте, где небо обнимало землю. Цеплялось облаками-ручками за острые хребты. Так и Сенька. Каждая ее клеточка хваталась за надежду остаться в этом придуманном ей же мире с настоящим полуэльфом Габриэлем. Или хотя бы растянуть, продлить счастливые часы. Но сердце чувствовало – конец их истории близок. Финал. И хэппи энд она сюда вписать не сможет.

Девушка уткнулась носом в плечо блондина. Вдохнула полную грудь терпкого древесного с кислинкой цитрусовых и свежими нотками зеленого чая его такого уже родного мужского запаха.