В некоторой сказке… - Любовь Юрьевна Чистякова

корягу. И словно битой отправил нападавшего в полет. Хорек взвизгнул, кувыркнулся несколько раз в воздухе, кубарем улетел в кусты. Отряхнулся и… пошел на второй заход. Снова получил веткой. Озверел, видимо, еще больше. Из глазок вылетели две ветвистые красные молнии. Стоун в последний момент успел уклониться. Озадаченно почесал затылок. Мельком глянул назад. Одна, похоже, угодила в крышу стоявшего неподалеку фургона. Та подозрительно дымилась. Орк кинулся было спасать чужое имущество, но вовремя увидел снова летящего на него зверька. Сцепившись в клубок парочка покатилась по земле. Стоун сообразил прикрыть лицо и горло. Вовремя. Потому что крысеныш как раз, обнажив кривые острые зубы, нацелился ими на пульсирующую под подбородком венку. Наткнулся на кулак, обернутый крепкой кожаной митенкой с металлическими бляшками. Обычно Стоун снимал их и прятал в сумку, но этой ночью побоялся, что ценные полуперчатки могли пропасть вместе с едой. Хорек звякнул челюстью по бронзовым нашивкам. Металлический срежет неприятно полоснул по ушам. Удар был настолько сильный, что зубастый ненароком выбил себе передние клыки. Взвился, завизжал. Царапнул лапой. Орк наотмашь ударил рукой. Что-то со звоном хрустнуло. А потом липкое потекло по локтю. Кровь. Стоун с удивлением понял, что зверек обмяк, повис на нем и больше не рвется в бой. Кажется, сломал шею. Солдат скинул с себя тушку, убедился, что зверек мертвее некуда. Осмотрел собственное запястье. Все нормально, небольшая царапина. Откинул шкурку к ближайшим кустам, чтоб не смердела под носом. Спустился к ручью, еле отмыл густые кровавые подтеки.

Никто в лагере не заметил короткую схватку. Часовые похрапывали едва ли не громче тех, чей сон должны были охранять. Телега все еще дымила. Но, видимо, она не успела просохнуть после сегодняшнего дождика, и загореться так и не смогла. На всякий случай орк плеснул сверху еще котелок воды. Возбужденный после драки Стоун еще долго не мог уснуть. Вертелся с бока на бок. Ему чудилось, что толпы хорьков зарятся на его сумку и весь лагерь. К рассвету усталость взяла свое. И орк засопел.

Утром он проснулся под голоса собратьев по строю. Они изумленно выясняли, что за дохлая крыса воняет на всю округу.

– Это ондатра. По любому! – Экспертно выдал на удивление трезвый Шер.

– Та, не! – забасил одноглазый из едва не сгоревшей ночью телеги. – Ну ты гля, какая то ж ондатра. Це ж нутрия или сурок. На край тушканчик.

– Ой, уморил, Гектор, сам ты тушканчик! – поднял на смех гнома кто-то из толпы. – Смотри, какая она длинная. И лапищи, когтищи, как у вампиреныша. И воняет. Нет, однако нечистое здесь что-то. Может, нетопырь какой?

– Может и нетопырь. Да какая разница, ребята! Давайте его уберем отсюда. Пахучий больно мерзко. Аж аппетит пропал.

– Это у тебя-то, Майм? – загоготал Шер Шель.

Стоун стряхнул остатки сна, сполз с топчана. Толпа уже хорошая собралась вокруг тушки ночного гостя.

– Я не знаю, кто это, но он повадился лазить в мою торбу, воровать продукты, – громко сказал орк спинам товарищей. – Ночью пришел за очередной порцией, но отхватил на орехи.

– Стоун, так это ты задавил крысу? – вытянул лицо Шер. – Ну, герой, герой, дай пожму твою мужественную лапу! – Он панибратски приобнял орка, похлопал по плечам.

– Ни у кого больше ничего не пропало? – Стоун извернулся, скинул руки Шаля.

– Не-а, – замотали головами солдаты.

– Что у вас там происходит? – донеслось с середины стоянки.

Воины притихли. Аэльдримиэль, восседавший на игреневом жеребце, приблизился к кольцу, спешился. Подошел ближе к объекту внимания, пригляделся. Он хоть и не был главным в лагере, но как-то невольно вызывал у остальных какой-то внутренний трепет и уважение.

– Это куньё, – поморщился принц. – Помесь горностая с нетопырем. Они водятся по ту сторону гор, а нам до них еще ой как далеко. Да и не нападают поодиночке. Уж слишком мелкие и безмозглые. Нередко такие магам служат. Может, зверек что-то искал по чьему-то приказу. Кто его убил?

– Я, ваше сиятельство, – неловко поклонился Стоун.

– Оставь все эти излишества. Мы в походе, я тебе не начальник. Достаточно по имени, – отмахнулся Аэльдримиэль. – Где он на тебя напал?

– В сумке моей рылся ночью. У меня три дня пропадала провизия и разные мелочи из рюкзака. А сегодня – вот. Кровожадный малый, все в горло целился. И огнем стрелялся.

– Что у тебя ценного в сумке, – настороженно перебил эльф.

– Портки в цветочек и стишки о цыпочках, – нахально заржал Шер Шель над самым ухом Стоуна.

Орк побледнел:

– Ничего такого. Продукты, одежда сменная, дневник. Его вы все уже видели, – неуверенно перечислил он.

– Странно. Может, бешеный, – принц наклонился, еще раз принюхался. – Похоже на то. Нормальный так быстро бы не разложился. Либо маг постарался, либо, правда, больной был.

Эльф развернулся, уже вскочил на своего жеребца, наклонился.

– Стоун, отойдем, поговорим?

– Да, конечно, ваше… Аэльдримиэль.

Принц снова спрыгнул с коня. Оставил его в лагере, а сам вместе с орком спустился к ручью. Убедился, что никто не подслушивает.

– Стоун, мне нужны глаза и уши в кавалькаде, – без обиняков начал он. – Несколько генералов заявили о том, что их сумки тоже обчистили. У меня пропал талисман. Не дорогой, безделушка. Простой камешек в каемочке. Но очень важный для меня. Он с детства со мной. Еще нянька заговаривала на волосы. И это меня пугает. Зная, что в медальоне есть частица меня, можно сделать с ним все, что угодно. Вплоть до того, что превратить меня в оружие. Я как будто голый сейчас! – Всплеснул руками Аэльдримиэль. Смутился, покраснел: – Извини, за эмоциональность и столь… хм.. неприглядные подробности.

– А у генералов? – поскреб щеку орк.

– Тоже всякие мелочи, – у одного носки пропали, у другого платок. Ну дело ли?

Стоун подавил смешок, насупился, делано серьезно покачал головой:

– Может, сами потеряли?

– Не думаю. Скорее, пропало у них что-то, о чем не хотят рассказывать, вот и придумали, – не согласился принц.

Орк с минуту помолчал, подумал.

– Булавка.

– Что? – не понял Аэльдримиэль.

– В моей сумке не было булавки. Я только сейчас про нее вспомнил. Мне мама от сглаза прикалывает, – он украдкой нежно улыбнулся. – А я-то, растяпа, сразу и не заметил.

Эльф задумался, пожевал сорванный колосок.

– Значит, кто-то собирает наши талисманы, – сделал он вывод. – Надо расспросить тихонько, может еще у кого что пропало. У каждого, наверное, каким бы суровым воином он ни был, есть свой защитный артефакт. И черта с два я поверю, что у кого-то нет! – Его красивое правильное лицо натянулось как тетива, посуровело, – Стоун, поможешь?

– Не думаю, что со мной захотят поделиться таким сокровенным те же