Химчистка для невидимок - Валентина Андреева

– Ты ничего не понимаешь, – с облегчением убирая деньги в кошелек, заявила подруга. – Видишь, с правой стороны у Ленусика Потемкинскую лестницу? А слева – лестницу в Эрмитаже? Не видишь, – огорченно перевела она мое отрицательное покачивание головой. – Ну и что с того? Я тоже не вижу, но надо включить воображение. Ведь не зря целый час стригли. Скажи спасибо, что мы отказались от «Хвоста колибри». Боялись, не довезем в общественном транспорте. Кстати, за такое безобразие, которое у тебя сейчас на голове… Не трогай руками!

Наташка легонько шлепнула меня по руке, машинально потянувшейся к волосам.

– Хорошо известная в нешироких кругах певица заплатила три тысячи, а еще две тысячи за лифтинг. Это подтяжка кожи лица таким приборчиком, «Лифт-6» называется. А как тебе химическая завивка ресниц за восемьсот рэ? Не говоря уже об искусственном загаре и художественной росписи ногтей. Эх, Ирка, отстали мы с тобой от жизни! Из лифтов вообще освоили только два – один грузовой, второй пассажирский… Ну, ты героиня!

Сунувшись в кастрюлю на плите, подруга с удовольствием втянула в себя запах.

– Картошечки отварила! После косметического салона да с селедочкой – самое оно! Вообще-то зря геройствуешь, иди ложись, минут за пятнадцать мы сами управимся. А то будешь стоять над душой, кусок в горло не полезет.

– Фига себе! Была охота валяться в кровати, мучаясь от зависти! Я лучше с вами посижу. Моя высокая температура – результат вчерашнего психологического стресса. Не каждый день отбиваемся от бандитов огурцами!

– Хорошо, только сиди спокойно и не перебивай!

Рассказывала Наташка с удовольствием. Косметический салон на Кутузовском проспекте когда-то был салоном красоты и сплетен. Большая коммунальная кухня – парикмахерская. Основная часть издавна работающих там женщин уже перешагнула сорокалетний рубеж и ничего хорошего от жизни не ждала. Практически все были разведены, но имели сожителей, все в свое время обзавелись детьми, что было основной темой для хвастовства и жалоб. Всех мучила профессиональная болезнь ног, поэтому передвигались мастера по салону, словно пенсионерки на лыжах. До своей внешности и волос редко у кого доходили руки. На клиентов внимания не обращали – стандартные стрижки, стандартные укладки, главное, чтобы очередность на «химию» не перехватили да не воровали приобретенные на личные трудовые «левые» инвентарь и косметику. Некоторые клиенты парикмахерской робели до такой степени, что по плечи вжимались в кресло. Их сурово одергивали, они послушно выпрямлялись. А мастера по ходу работы вели между собой нескончаемые разговоры обо всем на свете, в том числе и о молодых выскочках, систематически опаздывающих на работу и без конца виснущих на телефоне.

Обстановка в салоне несколько оживилась после перехода предприятия в руки коллектива. Избавились от нескольких пенсионерок, уборщиц и просто стерв, но через пару месяцев стало понятно, что доходы резко упали. Салон взял уверенный курс на банкротство. Таисия Волкова, поэтапно прошедшая путь от «молодой выскочки» до мастера-профессионала, отличалась от других своей жизнерадостностью. Ничего удивительного – у нее был прекрасный муж, никогда не злоупотреблявший спиртными напитками, не ругавшийся матом, и хорошенькая дочь. Муж работал охранником в обменном пункте – где-то в районе Покровских ворот. Обменник пользовался популярностью, поскольку располагался рядом с большими магазинами. Волков Сергей получал неплохие деньги. Общего заработка вполне хватало на нормальную жизнь. Все кончилось полтора года назад, внезапно. Однажды Тая не вышла на работу в свою смену. Как и положено, ей «перемыли кости» за то, что не удосужилась даже позвонить. Наверняка не хотела тащиться с дачи на смену. Вот и прогуливает. Кто-то вспомнил, что во вторник ее мужу Сергею заступать на смену, ну девушка и решила провести лишний денек, с семьей на природе. Это был понедельник.

На работе Тая появилась только в четверг. Гневные обвинения в прогулах застыли на губах особо рьяных борцов за справедливость, когда, переодевшись в рабочий халатик, из подсобного помещения в зал вместо улыбчивой молодой женщины с аккуратным макияжем молча вышла старуха. Шаркающей походкой она прошла к своему рабочему столику, уселась в кресло и уставилась в зеркало, не отрывая отрешенного взгляда от своего лица.

Жалость и доброта – отличительные черты российских женщин. А Таисию в полной мере можно было пожалеть. Случившееся с Сергеем явилось очередным доказательством того, что от судьбы не уйдешь.

Вечером прошлой пятницы семья Волковых на стареньких, но казавшихся вполне надежными «Жигулях» отправилась в Зарайск. Следующая смена Сергея приходилась на понедельник, Таисии – тоже, но ей нужно было выходить во вторую смену, и Сергей намеренно поменялся дежурством с коллегой, намереваясь отдежурить за него во вторник. Таким образом, можно было не торопиться с отъездом в воскресенье. Зарайские уикэнды на даче были настоящими праздниками для семьи. В четыре утра понедельника раздался звонок на мобильный телефон Сергея. Он и перевернул всю жизнь Волковых. Поздно вечером в воскресенье на обменный пункт, где работал Сергей, было совершено нападение. Убит кассир, тяжело ранен охранник, врачи сказали, что жив, но едва ли выживет. Похищены крупные суммы в валюте и рублях. Задержан один из преступников, раненный охранником, после операции будет направлен в тюремную больницу. Не дожидаясь, пока жена соберет в дорогу ребенка и соберется сама, Сергей завел машину и укатил в Москву, бросив напоследок: «Я скоро вернусь!» На сороковом километре от Москвы машина Сергея, потеряв управление, врезалась во встречный «КамАЗ». Предполагали, что Сергей заснул за рулем. С тех пор Таисия Андреевна Волкова перестала отличаться от своих старших коллег по работе. Но только на протяжении полугода. Следом началось лихорадочное возрождение прежней Таечки. Помог двоюродный брат. В основном советами и небольшими деньгами. Дом в Зарайске был продан удачно подвернувшемуся покупателю. После трагедии с мужем поездки в Зарайск давались с трудом. И сам дом, и участок раздражали Таисию своей неизменностью и прямой связью со счастливым прошлым, вспоминать о котором она себе не позволяла.

За три месяца Таисия выкупила у коллектива салон, заплатив акционерам приличные суммы, и стала единственной его хозяйкой. В рекордно-короткие сроки были произведены переоборудование и ремонт помещений, закуплено новое оборудование, Таечка оказалась в долгах как в шелках, но на гребне жизненной волны. Менее чем через год салон обрел популярность, а вскоре и стабильный доход, что позволяло своевременно расплачиваться с банком за ссуду и получать неплохие доходы. Коллектив сменился почти полностью. Из прежних сотрудников в салоне остались только бухгалтер и Ксения Ивановна, одна из уборщиц, с которой Наташка нашла общий язык.

Волкова оказалась прижимистой и расчетливой хозяйкой, сама не шиковала и свое благополучие напоказ не выставляла. Единственным слабым местом Таисии Андреевны была всепоглощающая любовь к дочери. Считая себя косвенной виновницей гибели Сергея, поскольку не поехала вместе с ним, она одновременно благодарила судьбу, что та сберегла ей Елизавету. Девица выросла совершеннейшей потребительницей, но доброй и ласковой. Не зная ни в чем отказа, не имела претензий к мамочке. По настоянию матери освоила профессию стилиста и… устала. Таисия не возражала. Пусть девочка отдохнет, успеет наработаться. Уборщица Ксения Ивановна с умилением вспоминала, как в подсобном помещении салона красоты, пока мама работала, иногда спала совсем маленькая Лизонька. Волковы не рискнули отдать девочку в детский садик. У Сергея после дежурства выдавались свободные три дня, да и сама Тая работала посменно. Иногда выручала свекровь. На свою мать она не рассчитывала. Та давно жила вместе с семьей младшего сына на Урале и возвращаться не собиралась. Ксения Ивановна была своеобразной «жилеткой», в которую время от времени плакалась Таисия. Одинокая женщина, давно похоронившая мужа, а следом и непутевого, окончательно спившегося сына, относилась к ней, как к дочери.