Воин Чёрного Дракона - Николай Коростелев

– Накрытие! Молодцы! – после очередного удачного попадания похвалил миномётчиков Андрей. – Прекратить стрельбу! Теперь ваш выход, товарищи разведчики, – будто его подопечные могли его слышать, выкрикнул Андрей и взял в руки бинокль.

Ещё раздавались редкие винтовочные выстрелы, но Андрей уже не обращал на них внимания, наблюдая, как с южного склона дружно упали верёвки, и по ним, отталкиваясь ногами от крутого откоса, ловко перебирая руками, спускались его разведчики. Грамотно страхуя друг друга, они обошли развалины разбитого минами барака. Застучали выстрелы их маузеров. Остановились. Перезарядили оружие и, прикрываясь стеной горящего здания, подобрались к его окнам.

Несколько секунд, и в окна дружно полетели гранаты. Барак вздрогнул. Новая штурмовая граната, которую изготовил для Андрея Леонид, была мощнее и тяжелее миномётного снаряда, поэтому взрывы сразу нескольких гранат буквально разнесли всё то немногое, что уцелело после миномётного обстрела.

Разведчики тем временем перебежками переместились к распахнутым взрывом дверям барака. Опять пауза, и ещё две гранаты полетели внутрь.

Прогремел сдвоенный взрыв, конструкция заскрипела, покосилась и просела, из дверей выбросило столб огня, дыма и пыли. Не дожидаясь, пока пыль осядет, несколько силуэтов скрылись внутри объятого пламенем барака, послышались выстрелы маузеров, и вот уже все десять разведчиков опять на улице.

– Красиво работают, – похвалил Андрея генерал, наблюдая за действиями разведки в свой бинокль.

– Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, – сплюнул через плечо Андрей.

В это время со стороны главных ворот прииска прогремели взрывы нескольких гранат, а через минуту хлёстко застучали маузеры.

Скалистые вертикальные стены узкого ущелья, которые служили естественным входом на прииск, сыграли с укрывшимися там бандитами злую шутку. Укрыв от перекрёстного огня стрелков, они не оставили им шанса на спасение от штурмовых гранат, сброшенных в ущелье сверху. Осколки гранат, рикошетом отскакивая от скалистых стен, насмерть посекли всё живое, оказавшееся зажатым в узком проходе.

Спустившиеся в ущелье разведчики увидели полтора десятка изломанных взрывами тел, добили подранков и распахнули тяжёлые дубовые ворота, пропуская внутрь бойцов первого взвода.

– Вот теперь всё! Пойдёмте вниз, генерал.

Когда Андрей с генералом вошли в ворота прииска, то увидели деловито снующих бойцов первого взвода. Одни вытаскивали из-под завалов оглушённых или раненых бандитов, другие собирали оружие, третьи обыскивали карманы мёртвых и ещё живых бойцов Кохинаты. Отдельно положили тело главаря.

Оказалось, что после первых миномётных взрывов он вместе с телохранителями выскочил из барака наружу, где его и нашёл осколок мины, пробивший ему печень. Телохранители пытались оказать ему помощь и затащить в укрытие, но несколько разорвавшихся во дворе мин пресекли их попытки, положив тут же, возле хозяина. Ранение в печень во все времена считалось смертельным, для главаря отряда Кохинаты это не стало исключением. Чёрная кровь толчками выплёскивалась из раны и, смешиваясь с грязью, кровавым пятном расползалась вокруг бездыханного тела.

Возле уцелевшего барака собралась толпа бойцов и о чём-то ожесточённо спорила.

– Что за шум? – вклиниваясь в ряды спорщиков, громко спросил Андрей.

– Да вон, в бараке дед, – показал внутрь барака один из спорщиков, – чуть живой, на ногах еле стоит, а уже пятерых наших положил.

– Чем?

– Мечом!

– Почему не пристрелили?

– Это мастер меча, – послышалось из толпы.

– Бой закончился, – поддержали другие, – а после боя, да ещё раненого и вооружённого только мечом, просто застрелить – бесчестно, вот и сунулись. Думали, что смогут взять на меч, – загалдели вокруг.

– Взяли? – хмыкнул Андрей. – Детский сад какой-то! – покачал он головой. – Ну, пойдёмте. Покажите мне этого мастера меча.

Решительно раздвинув галдящих бойцов, он вошёл в ещё дымящийся от разрыва гранат и мин барак.

В сумраке барака среди оседающей пыли и едкого дыма смрадно чадящей одежды обгоревших трупов, среди пяти остывающих тел бойцов первого взвода, тяжело опираясь на рукоять японской катаны, стоял крепкий седой старик. Его одежда во многих местах была посечена осколками, в прорехах были видны многочисленные раны – видимо, осколки мин посекли не только разбросанные вокруг тела бойцов Кохинаты; досталось и деду. Несмотря на тяжёлые раны, в глазах старика пылала непримиримая ярость бойца. Андрей знал такой взгляд. Это был взгляд человека, который уже простился с этим миром, и только жажда захватить с собой хотя бы ещё одного врага удерживала его на ногах.

Вот это воля, уважительно подумал Андрей, почётно иметь такого врага. А может, получится сделать его другом? разглядывая старого бойца, размышлял он. Да и меч у него занятный, для китайского мастера фехтования нетрадиционный, интересно было бы с ним на эту тему пообщаться. Ну что ж, попробуем сохранить ему жизнь, не уронив его чести.

Андрей вздохнул и, подобрав с земли выпавшую из чьих-то рук саблю, шагнул вперёд.

Мастер был тяжело ранен, разорвавшаяся недалеко от него мина оставила несколько осколков в его теле. Из ран сочилась кровь, с каждой каплей унося силы, а в голове при каждом движении вспыхивали сполохи.

Видимо, ещё и контузило, отстранённо думал старик, но хотя бы на одного у меня сил ещё хватит, отгоняя свинцовую тяжесть в голове, мрачно решил мастер и поднял ставший вдруг невероятно тяжёлым не раз выручавший его меч. Он видел, как в бараке появился молодой европеец, недолго постоял напротив и, небрежно подобрав с земли саблю, неторопливо двинулся ему навстречу. По походке и хвату, с каким незнакомец держал саблю, мастер понял, что этого врага ему не победить. Нет, если бы он не был ранен и не эта разрывающая голову боль, то результат поединка мог бы быть другим, но сейчас…

Ну что ж, умереть с мечом в руке… О чём ещё может мечтать человек, всю свою жизнь посвятивший этому мечу?

Старик бросился в атаку.

Андрей видел, что старик решился на последнюю атаку, и внимательно смотрел на его ноги. Вот мастер перенёс вес тела на левую ногу и стремительно бросился вперёд. Андрей ожидал этого броска, поэтому показал противнику, что хочет парировать его клинок, отбив его в сторону, и принял классическую стойку, чуть выставив правую ногу вперёд, как бы приглашая противника нанести удар именно по этой «неосторожно» выставленной ноге.

Мастер возликовал, увидев, что европеец картинно выставил вперёд ногу, и, прикрывшись саблей, приготовился парировать его атаку. В броске он резко опустил меч и решительным ударом попытался срубить ногу пижона. Но проклятый европеец не стал парировать нацеленный в его ногу клинок, а толкнувшись обеими ногами, высоко прыгнул вверх и вперёд навстречу мастеру. Если бы мастер не был контужен, он успел бы отреагировать и откатиться в сторону, но…