Половецкий след - Евгений Красницкий

– Лана! – подогнав коня, сотник нагнал половчанку. – Лошадь придержи – поговорим…

– Да, мой господин!

– Ну ведь говорил же уже сто раз, – скривился Михаил. – Не «мой господин», а «господин сотник»! Поняла?

– Да, мой… господин сотник.

В карих блестящих глазах девушки вспыхнули золотистые искорки, видать, она и сама была рада поболтать, быть чем-то полезной.

– Мужички у коновязи? – половчанка наморщила носик. – Ну конечно же видела, мой… господин сотник. Верно, закупы… или рядовичи.

– Почему не холопы, не смерды?[4]

– Для холопей слишком уж сапоги богатые, юфтевые! Такие и не каждый смерд себе позволить может, тем более – одеты-то оба небогато.

Молодец, девочка!

– Еще пояса, – припоминая, продолжила Лана. – Кожаные, наборные – воинские. На такой пояс хорошо нож вешать… или даже меч. Да и глаза…

– Что – глаза?

– Зыркали они, – девушка даже изобразила, посмотрела туда-сюда, влево-вправо – показала, как именно зыркали. – Ровно бы высматривали что-то. Или сговаривались. Нарочно стояли – лошади-то у коновязи – не их!

– С чего ты взяла? – удивленно переспросил сотник.

– Так торбы-то без овса были! Лошадушки уж извелись, бедные. Были б свои – разве ж не насыпали бы? Да первым делом.

– Добро, – Михайла поблагодарил степнячку кивком и тут же предложил подумать: – Как мыслишь, кто они и зачем?

– Думаю, мелкие тати, – без раздумий отозвалась девчонка. – Добычу себе по силам высматривали. Тех вот лошадок как раз и хотели свести!

– Так тут же постоялый двор, люди!

– О! Способов туча, мой господин… господин сотник.

Ну что же, мелкие тати были для дружины не опасны, скорее – наоборот. И все же… Коли было время подумать, так можно было думать, соображать, что Михайла и делал, прорабатывая абсолютно все варианты, даже самые невероятные.

– А вот скажи, Лана, мы, ватажка наша для кого-то – добыча?

– Еще какая!

И вновь девушка ничуть не раздумывала, ответила сразу:

– Парни младые – отроки – всегда продать можно, плюс кони. Еще оружие – кольчужки, мечи, щиты… Не продать, так – самим.

– А кому?

– Хотя бы половцам или какой-нибудь шайке… большой разбойничьей ватаге!

– А тут такие есть?

– На торговых-то путях? Да перед распутицей? – половчанка расхохоталась, показав кривоватые зубки. – Если про нашу ватажку узнали б… Могли б и засаду – наглости хватит.

Большая разбойничья шайка! Местного разлива – все пути-дорожки знают. Вот только не ведают, куда мы пойдем. Можем по реке, а можем и берегом, по овручскому тракту. И там, и сямь – в обе стороны.

– Однако сложно рассчитать…

– Рассчитать-то, господин сотник, сложно… – согласилась Лана. – Однако будут ли рассчитывать? Захотят напасть – высмотрят, пошлют соглядатаев, гонцов…

– А вот это – верно!

Тронув коня, сотник нагнал ватажку:

– Слушайте приказ! Тем, кто впереди – внимательно посматривать… Обращать внимание на свежие следы. Сани ли, лыжи, лошади…

– Есть, господин сотник! – вытянулся в седле рыжий Велимудр. – Только это… снегопад же!

– Вот я и говорю – свежие.

Подозрительные следы первым увидел Глузд. Парнишка спешился, наклонился…

– Господин сотник! Эвон…

Михайла тут же подъехал, за ним следом – и Ермил с Велькой, и Добровоя.

– Что скажете, други? – спрыгнув с коня, обернулся сотник.

– Всадник… один… – Ермил внимательно всмотрелся в цепочку следов от лошадиных копыт. – Рысью ехал – а тут вон вообще – в галоп. И недавно, снег еще не запорошил.

– Из лесу выскочил, – показал рукой Велимудр. – Тут больше, видно, никак… Потом опять – в лес… Там прямой путь, думаю.

– Спешил, стало быть, – задумчиво протянул Миша. – Зачем? Давайте будем готовиться к плохому. Не просто так спешил, а по наши души. Сведения кому-то передать.

– Так разбойной ватаге! Татям лесным.

– Засаду устроят, господин сотник…

Михайла махнул рукой:

– Это понятно. Давайте-ка думать, как ее избежать… Как самим на вражин ударить.

Так и решили, и всем указано было выглядывать удобное для вражеской засады место. Где бы можно было незаметно спрятать воинов, лошадей, рассредоточиться… Какая-нибудь балка, лощина, распадок…

Или вот – густые заросли чернотала на крутом бережку!

До них, до кручи этой, оставалось еще метров двести, а дорога-то проходила как раз под ней, по льду, по зимнику, а затем река резко поворачивала на юг, так что круча оказалась как раз на мысе.

– С кручи удобно начать обстрел, – на ходу прикидывал сотник. – Расположить лучников… самострелы у татей вряд ли во множестве найдутся. А там, за излучиной – спрятать основные силы – всадников и пехоту. И потом, после обстрела, выскочить в намет. С гиканьем, да в копья, в секиры, в мечи!

Как это будет, сотник представил себе воочию, до «кровавых мальчиков» в глазах. Ничего не подозревающий отряд спокойно доберется до кручи… И с нее со свистом полетят стрелы! Тучи стрел! Человек десять положат сразу… хорошо, не десять – треть. Остальное завершат те, что прячутся за излучиной. Еще хорошо бы поставить ратников позади, чтоб дружинники не ускакали, не увели лошадей.

Что увидят перед собой гнусные лесные тати? Молодых отроков, безусых парней… детишек! Ну и что с того, что они в кольчугах и при оружии? Отроки-то? Млады, слишком млады… У них пока ни сил, ни умения. Легкая добыча! Почему б не напасть?

Ну, поглядим… ла-адно…

Все необходимые приказы Михаил отдал загодя. Все было готово, и все были наготове, лишь ждали приказа, в напряжении, как снаряженный к выстрелу арбалет. А со стороны казалось, что идет себе спокойно отряд, даже беспечно… Вот кто-то песню запел…

«Шел отряд по берегу, шел издалека… Шел под красным знаменем командир полка…»

Это едущий впереди Велька затянул «Щорса». Значит, заметил на круче людей! Не заметил бы – запел: «У солдата выходной…» Вся Младшая стража проходила строевую подготовку под советские армейские песни.

– Пращники, приготовиться!

– Есть, господин сотник.

Это было нововведение Михайлы: кроме арбалетчиков использовать еще и пращников. Казалось бы, праща – проще некуда. Заложил в петельку камень да раскрутил, отпустил петельку… Просто-то просто – да поди попробуй! Тренировались долго, и не у всех получалось. Зато те, у кого вышло, – дело свое знали на совесть. А вместо камней боярич использовал одну нехитрую… или все-таки хитрую штуку. Просто еще с осени Кузнечик сделал в мастерских множество стальных колючек – «чеснок». Бросать под копыта коней – средство весьма действенное!