Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

Вскоре до меня донесся волшебный аромат.

Я поднял голову и увидел сторожа, спускающегося со ступеней с тарелкой макарон в руках. Он вручил мне посудину с вилкой и большой ложкой и жестами объяснил, что мне стоит съесть это прямо сейчас. Домашние лингвини были пропитаны насыщенным соусом из чеснока с оливковым маслом и смешаны с щедрой порцией свежего мяса кальмаров. На вкус было до невозможности восхитительно. Одна лишь мысль о сладковатом ореховом вкусе свежевыловленных кальмаров в чесночном соусе до сих пор наполняет мой рот слюной.

Папарацци несколько умерили пыл после того, как миссис Кеннеди попозировала для них в купальнике, но полностью не исчезли. Мало того что их ужасно возмущало присутствие Бенно Грациани; ситуация еще больше усложнилась, когда прибыл человек по имени Джанни Аньелли.

Мы были на вилле, когда в залив Салерно вошла великолепная яхта. Двухмачтовый ялик длиной в двадцать семь метров с парящим спинакером скользил по воде, как прима-балерина, выходящая на сцену. Он был не похож на любой другой парусник, который я когда-либо видел. Грот, спинакер и бизань были темно-красного цвета, как хорошее кьянти, и, когда яхта проносилась по волнам, ее паруса выделялись на фоне синего моря как шелковые шарфы, парящие на ветру.

Вскоре я узнал, что это была «Аньета», принадлежащая председателю корпорации «Фиат» Джанни Аньелли. Аньелли и его жена Марелла вращались в тех же светских кругах, что и Кеннеди, и они знали друг друга уже несколько лет, но меня не предупреждали о том, что Аньелли должны были встретиться с миссис Кеннеди в Равелло. Первая леди сообщила мне о своих планах только тогда, когда яхта встала на якорь вдалеке от берега.

– Мои друзья Аньелли приехали сюда на своей яхте, и мы с Ли и Стасем взойдем на борт. Они пришлют маленькую лодку к причалу, чтобы нас отвезти.

– Хорошо, миссис Кеннеди, – ответил я. – Я предупрежу полицию.

Я пытался делать вид, что ничего особенного не происходит, но на самом деле не мог дождаться того момента, когда ступлю на борт этой великолепной яхты. Ранее я никогда не встречал Джанни Аньелли, но своей харизмой и безупречным стилем он славился по всему миру, являясь настоящим законодателем моды. «Аньета», яхта с тиковыми палубами, длинными и чистыми линиями и восхитительным, богато украшенным корпусом из красного дерева, ничуть не уступала в роскоши и чувстве вкуса своему хозяину.

Когда мы приблизились на шлюпке к яхте, Джанни Аньелли вышел на палубу. Как только мы взошли на борт, он поприветствовал миссис Кеннеди и Ли теплыми объятиями. Он вел себя очень дружелюбно и тут же познакомил меня с тремя членами экипажа, которые провели мне экскурсию по яхте, чтобы я мог ознакомиться с планом лодки. Они отнеслись ко мне как к гостю и показали главную спальню с небольшим мраморным камином, две двухместные каюты и одну двухъярусную, главный салон, камбуз и несколько выходов. Изнутри судно оказалось не менее красивым, чем снаружи.

Когда я вернулся на палубу, миссис Кеннеди определенно чувствовала себя в своей тарелке: вместе со своей сестрой, Стасем, Джанни и его женой Мареллой она громко смеялась над чьей-то шуткой. Казалось, она стала совсем другим человеком, как только села на яхту. Здесь, на воде, вдалеке от толпы и постоянных вспышек вездесущих камер, было тихо и спокойно. У меня появилось ощущение, что на борту «Аньеты» мы проведем очень много времени.

Как оказалось, Аньелли предложил пользоваться его яхтой всю оставшуюся часть каникул в Италии. Иногда они с женой будут присоединяться к нам, но все остальное время яхта будет в полном распоряжении президентской семьи. Итальянская полиция – квестура и карабинеры – предоставили дополнительную охрану в дополнение к лодке с экипажем на случай погони. Я был единственным агентом, который остался на борту яхты. Все для того чтобы предоставить миссис Кеннеди и ее гостям как можно больше личного пространства.

Однажды миссис Кеннеди решила поехать в Пестум, древний греко-римский город в сорока милях вниз по побережью от Равелло. Мы плыли вниз по берегу на «Аньете», и ее красные паруса трепетали на ветру. Людям на берегу определенно повезло: такое зрелище не каждый день увидишь! Когда мы добрались до Пестума, капитану пришлось поставить яхту на якорь в паре десятков метров от скалистого берега. Шлюпка оказалась единственным способом добраться до земли. Меня несколько беспокоило то, что вышеупомянутая лодка была ненамного больше ванны. Я не представлял, как запихнуть миссис Кеннеди, Ли, еще одну присоединившуюся подругу, меня и гребца в одну маленькую лодку. Вместо того чтобы сходить на берег два раза, мы столпились в шлюпке, и матрос повез нас на сушу.

Основанный в 600 г. до н. э., Пестум первоначально назывался Посейдонией в честь Посейдона, греческого бога моря. В 273 году до н. э. римляне-захватчики изменили название на Пестум. Этот район был известен своими хорошо сохранившимися храмами, которые соперничали с Парфеноном по размеру и красоте. Все это миссис Кеннеди хотела увидеть и изучить. Она много читала об истории этих областей и рассказывала нам легенды о древних цивилизациях, пока мы шли через храмы и руины. Она очень живо интересовалась историей, и меня никогда не переставало удивлять то, сколько она знала не только о родной стране, но и о культуре практически всего мира.

Обойдя достопримечательности, мы направились обратно к берегу, где нас ждал матрос с гребной лодкой. Во время прогулки по древнему городу к нам приклеились несколько папарацци, и, естественно, они последовали за нами и на берег.

Пока мы были на земле, волны поднялись выше, и, для того чтобы вновь забраться в лодку, нам пришлось снять обувь, закатать штанины и зайти в воду.

Гребец сидел в центре лодки, и я встал на другом ее конце, чтобы миссис Кеннеди и остальные женщины смогли залезть без проблем.

– Подать вам руку, миссис Кеннеди? – спросил я. Я опасался, что она может поскользнуться и у фотографов будет урожайный день.

– Нет, мистер Хилл, спасибо. Я справлюсь и сама, – ответила она, подтягиваясь и садясь на борт лодки.

Сидя на краю, она болтала ногами и смеялась, совершенно не обращая внимания на фотографов.

Когда мы все забрались в лодку, она довольно сильно просела в воде. Матрос начал грести изо всех сил, ведя суденышко против прибоя, и мне показалось, что мы вот-вот перевернемся. Некоторые из фотографов зашли в воду и снимали вдогонку.

– Ради всего святого! – закричал я. – Опустите свои чертовы камеры и подтолкните нас, прежде чем мы затонем!

Миссис Кеннеди смеялась как умалишенная. Не знаю уж, то ли я ее так насмешил, то ли потенциальная возможность затонуть.

Наконец кто-то подтолкнул нас, мы вышли за ту границу, где разбивались волны, и смогли продолжить путь.

– О, мистер Хилл, – проговорила миссис Кеннеди. Она смеялась так сильно, что едва могла связно говорить. – Видели бы вы только выражение своего лица, когда испугались, что мы опрокинемся! Надеюсь, кто-то успел вас сфотографировать. Я бы дорого заплатила за такой снимок!