Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт

Цепочка снова бренчит; на сей раз Зилда пробует на вкус сапоги Лидрал.

— Ты добрый. Хотя и упрямый, — Лидрал умолкает, а потом добавляет: — Так как насчет письма родителям?

— Наверное, стоит попробовать, — отзывается юноша. Он сидит неподвижно, и козочка, прыгнув к нему на колени, сворачивается клубочком. Ветерок с Закатных Отрогов, пахнущий овцами и дождем, нежно ласкает его лицо. — Почему ты сюда приехала?

— Сам ведь знаешь.

— Мне еще о многом надо подумать, — говорит Доррин после очередной паузы. — И я действительно очень хочу делать машины.

— Понимаю. Но тебе стоит подумать и о том, как делать деньги.

— Зачем?

— А как иначе ты сможешь приобретать металл и прочие необходимые материалы?

— Да, об этом-то я и не подумал, — смеется Доррин. — И что ты предложишь?

— Я? Я всего лишь бедная торговка.

— А чем ты вообще торгуешь?

— Разными вещами, но по большей части — редкими и высококачественными.

— Как раз такие товары в последние века вывозились с Отшельничьего.

— А что еще стали бы покупать у Черных?

— Я мог бы выращивать пряности, это у меня неплохо получается. И... не сможешь ли ты продать какую-нибудь мою модель как игрушку? Они все неплохо сработаны.

— А тебе не жалко?

— Я же не собиратель. Некоторые из них уже сослужили свою службу. Они не стали или не захотели работать так, как было задумано.

— Надо же!

— Это обычное дело. Сначала я проектирую машину, потом строю модель и испытываю. Проще испытывать на моделях, чем строить большущую машину без всякой уверенности в том, что из этого выйдет толк. Конечно, как правило, модели работают лучше, чем машины в полную величину, но если модель не работает как надо, то машина и тем паче не будет.

— Доррин, тебе безразлично?

— То, что ты приехала? Нет, я рад тебе, хотя и не мог бы сказать почему, — он ухмыляется, зная, что в темноте она этого не УВИДИТ. — Ты ведь малость постарше меня.

— И поопытнее.

— Что есть, то есть.

— Ну, на этом и закончим, — говорит Лидрал, поднимаясь — Я уезжаю завтра спозаранку, а тебе еще нужно написать письмо.

Придя к себе, Доррин зажигает лампу, достает из шкатулки листок пергамента, находит чернила и перо. Потом, подкрутив лампу, разглаживает листок. Не зная, с какого обращения начать, он оставляет сверху свободное место и начинает старательно выводить слово за словом.

У меня все хорошо, я работаю в Дью, подмастерьем у кузнеца. Кузнец — человек грубоватый, но не злой, и я научился у него столькому, что Хегл бы, наверное, не поверил. Во всяком случае хорошее железо больше не порчу. Надеюсь, Хегл будет рад узнать, что его уроки не пропали даром.

Мы проехали Вергрен и видели по пути чудеса Фэрхэвена. Однако Фэрхэвен для меня слишком велик, и там, где я сейчас, мне гораздо лучше. У меня есть кобыла, которую зовут Меривен. Можете сообщить Лортрен, что теперь я держусь в седле гораздо лучше.

Кадара и Брид поступили в Спидларскую стражу. Последние восемь дней они патрулируют северо-западные дороги.

Климат здесь холоднее, чем в Экстине, и мне пришлось привыкать даже к весеннему льду, но в кузнице не холодно, даже когда снаружи снегу по колено. Один раз снег выпал в самом конце весны. Здешние старики говорят, что в старину, до того как Черные маги изменили мир и погоду, все в этих краях было лучше.

Того, о чем говорила Лортрен, я так и не нашел, а если нашел, то пока не понял, что именно. Надеюсь, что Килу в этом отношении повезло больше и что это письмо застанет вас в добром здравии и хорошем настроении.

Доррин.

Перечитав письмо, он вновь обмакивает перо и выводит сверху нейтральное обращение: «Дорогие родители».

Закончив с этим, Доррин откладывает письмо в сторону. Завтра его заберет Лидрал.

Лидрал... Эта женщина — верный, надежный друг и вместе с тем... Он знает, что его не влечет к ней, как к Кадаре или даже какой-нибудь певичке из таверны, но вместе с тем ее появление радует его, как радует рассвет или проглянувшее после холодного дождя солнышко. Что это — дружба?

Раздевшись, он ложится на койку, натягивая на голые плечи изношенное, но уютное стеганое одеяло. Снаружи шелестят дубовые листья и громко квакают лягушки.

Когда Доррин заходит в сарай, солнце еще не вполне осветило восточные низины, однако Лидрал уже запрягает лошадь.

— Вот письмо, — он вручает ей конверт и полсеребреника. — Этого хватит?

— С избытком, — отзывается она, держа упряжь в левой руке и принимая письмо правой. — Скажи-ка, ты вообще когда-нибудь спишь? Рейса говорит, что ты частенько работаешь заполночь.

— Долгий сон мне не нужен, к тому же Яррл разрешает использовать только самые бросовые отходы, а с ними очень много возни. Кое-что приходится расплавлять, а это дело нешуточное и опасное. Слишком сильно раскаленное железо может загореться... если не проявить осторожность, — он поднимает принесенный с собой мешок.

— Что у тебя там? — спрашивает Лидрал, отбрасывая со лба шелковистые волосы. Доррин косится на лежащую на сиденье широкополую шляпу. — Ты прав, — кивает она, — я снова нахлобучу ее, чтобы меня принимали за парня и не особо присматривались.

Когда письмо исчезает в кожаном футляре под сиденьем, Доррин, поставив на козлы свой мешок, достает оттуда модель дисковой пилы с колесным приводом. Черная сталь и полированный красный дуб поблескивают в проникающих через открытую дверь утренних лучах.

— Выглядит здорово.

— Смотри, если крутить эту ручку, пила будет вертеться. Она острая, даже пилить может. Как думаешь, можно за нее что-нибудь выручить?

— Я не продам эту вещицу, если не смогу выручить за нее настоящую цену.

— А это сколько?

— Пока не знаю, но во дворце Сарроннина хорошие игрушки покупают аж по четыре золотых. Цена недурная. А почему ты решил продать эту модель?

— Она работает не так, как надо.

— В каком смысле?

— Понимаешь... — некоторое время Доррин подыскивает нужные слова, потом продолжает: — Когда модель построена и я с ней работаю, у меня появляется возможность понять, где в чертеже были допущены огрехи. Эта штуковина... она не слишком хорошо передает силу с рукояти на лезвие. У меня тут новая задумка появилась — хочу попробовать угловой привод и маленькие железные шарики. Правда, такие трудно изготовить. Разве что делать их побольше размером.

— Ты способен изменить мир без всякой магии, — качает головой Лидрал. — И изменишь, если Белые не наложат на тебя руки раньше.