Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

в открытый люк немного песка. – И закрой крышку, пожалуйста. Пусть Сиракк не думает, что мы подглядываем. Ей сейчас нельзя волноваться. Мы позаботимся и о ней, и о яйцах.

Молча всматриваясь в даль, Дхакритт взвесил в руке шар из железной древесины, перебросил его с одной ладони на другую. Он был размером с мандарин, но, в отличие от других экземпляров, идеально круглый, а цедра походила на полированную слоновую кость, перед которой бессильно любое лезвие.

Глаза отравителя беспокойно бегали по дюнам, обласканным лучами заходящего солнца. Но разум – от изрядной дозы бхета – блуждал где-то далеко, растекаясь по металлу как растопленное масло.

Погруженная в заботы о яйцах, Сиракк дышала тихо и ровно.

Дхакритт попытался было заговорить с ней, но корабль не удостоил его ответом.

Азур, присев в командирское кресло, позволил себе немного отдохнуть. Они перепробовали все на свете, но корабль отказался сдвинуться с места. Сиракк стояла неподвижно. Будто статуя. И не обращала внимания ни на что, кроме яиц.

Вдруг отравитель повернулся к Азуру.

– Вы когда-нибудь оказывались без сердец? – резко спросил он. – Каково это – быть мертвым?

– Металл будто бы уходит все дальше и дальше, пока совсем не скрывается за горизонтом, – после долгой паузы ответил механокардионик. – У тебя больше нет тела, ты видишь только необъятность небытия. Пустыню. И плывешь где-то, где нет времени и пространства. – Азур замолчал. Казалось, он передумал и хочет объяснить все еще раз, с самого начала. – Я многое почувствовал тогда, но был без сознания слишком недолго и почти ничего не помню. Холод, головокружение… а потом все внезапно закончилось.

Отравитель кивнул.

– Когда возвращаются сердца, все становится как прежде, да?

– Почти всё. Но что-то меняется… и ты не можешь сказать наверняка, чего именно тебе не хватает из прошлой жизни.

Дхакритт, поигрывая железным плодом, подошел к окну и повернулся спиной к пустыне.

– Когда-то у меня был корпус, почти как ваш, – начал он. – Его владелец умер, и я рассчитывал на эту оболочку. Хотел использовать ее как… – Он поискал нужное слово, чтобы не сказать слишком много. – Как шкатулку!

– Но корпуса у вас больше нет, верно?

– Да, здесь нет. Но я надеюсь, что скоро смогу его вернуть. – Губы отравителя скривились в горькой улыбке. – Доводилось ли вам в жизни получить что-то бесценное и спрятать в тайнике, куда никто не подумал бы заглянуть?

– Вы имеете в виду, в корпусе механокардионика? Действительно верите, что это безопасное место?

– А разве нет?

На этот раз усмехнулся Азур.

– Зависит от того, что вы собираетесь в него положить. Могу лишь сказать, что наши корпуса созданы, чтобы хранить сердца, эмоции… любовь. Идентичность. Если же положить в корпус твердый предмет, он будет грохотать при каждом шаге. И ваше сокровище рано или поздно обнаружат.

– Сердца, говорите?

Азур задрал подбородок вверх.

– Сердца и окружающую плоть, – гордо сказал он. А потом отвел слепой взгляд и спросил: – Могу я поинтересоваться, что же у вас за сокровище?

Дхакритт дернул плечами.

– Фрукт. Как этот, – отравитель ткнул пальцем в железный шарик. – Только полностью созревший. Тот фрукт не может сгнить.

Механокардионик вытянул ноги, касаясь пятками пола.

– Вы, как обычно, говорите загадками. Зачем вы мне это рассказали?

Вдруг завыла сирена. Оповещая о немедленной эвакуации.

– Если не возражаете, мы продолжим разговор позже.

Азур вскочил.

– Нужно срочно покинуть корабль! Но к разговору мы вернемся, бесспорно.

В рубку из люка заглянула Найла.

– Живо спускайтесь! Захватите только самое необходимое, палатки уже на песке.

Тело механокардионика сводило судорогами, и он согнулся пополам, схватившись за живот, будто сейчас его вырвет. Сердце вдруг начало биться иначе в ответ на сигналы металла, которого он коснулся.

АзурМиз вытянул вперед руку и, пошатываясь, пошел к переборке в дальней части мостика. Закрыл глаза, уперся ладонью в стену, покачал головой.

Сердце стучало… как маятник настенных часов!

Механокардионик попытался поднять голову. Судорожно сглотнул. Худшее позади. Нужно открыть рот и сделать глубокий вдох.

Лучше, намного лучше.

Он знал – рано или поздно это случится, но не ожидал, что так скоро. И не ожидал, что ему придется терпеть такие мучения. Но теперь его сердце будет работать как часы. С каждым ударом приближая к цели. К Найле.

Пошел обратный отсчет, и остановить его невозможно.

Касаясь ладонью металла, АзурМиз увидел часть рубки, погруженную в мутный полумрак. И Зуара: тот словно наблюдал за каким-то отвратительным насекомым.

– На что такое ты там смотришь, Полсердца?

Зуар выпрямился и сделал шаг назад; казалось, он плывет над полом.

– Живо к штурвалу, нам нужно торопиться!

– Что с тобой?

АзурМиз хотел было дать напарнику пинка, но не смог дотянуться. Как отражение в озере, его фигура колыхалась перед глазами из стороны в сторону.

– Чувствуешь запах, который доносит ветер?

Наконец очертания Зуара вновь обрели четкость. АзурМиз начал приходить в себя.

– Какой запах?

– Запах корабля, который мы преследуем! И Найлы! Еще чуть-чуть, и можно будет забирать ее опыленное сердце.

– Опыленное? Нет никакого запаха.

Вдруг Робредо II сбросила скорость на пару узлов.

АзурМиз поднял голову.

– Какого хрена тормозим? Вернись к штурвалу, будь он проклят!

Зуар подчинился и провел кончиками пальцев по колесу.

– Корабль что-то чувствует. Но и сам не понимает, что именно.

АзурМиз скорчил гримасу. Сердце подсказывало ему только время, способ же выбирал он сам.

– Потуши на корабле все факелы. Мы подойдем сзади, в полной темноте, и застанем их врасплох.

Ясиру семь лет. Пятеро ребят постарше связали ему руки и потащили как пленника к раскаленной на солнце металлической развалюхе у подножия дюны.

– Вот, гляди, твоя тюрьма, – сказал главный, тыкая пальцем в пневмошарнир на колесах, который они только что смастерили. – Даже не думай сбежать отсюда, пока мы сами тебя не освободим, понял?

Ясир почувствовал, как на глазах выступают слезы. Прикусил губу и попытался не расплакаться.

– У тебя есть право на последнее желание перед тем, как мы закроем дверь. Да, и чтобы не смел кричать!

– Дайте мне книгу. Любую.

Старший мальчишка усмехнулся.

– Вот дурак! Умный бы попросил флягу с водой. – Он принялся открывать замок, висевший на толстой цепи, и крикнул: – Принесите этому придурку одну из книг, которые он украл.

– Я там умру, – пролепетал Ясир, шмыгая носом.

– Нет, идиот, не умрешь. За четыре часа уж точно. Но я предупреждаю, если только сломаешь пневмошарнир или попытаешься выбраться…

Найла босиком сделала несколько шагов по теплому песку. В горле запершило от запаха темноты. Воняло потертой резиной, свежей ржавчиной. Ко всему этому примешивался какой-то странный резкий аромат.

Так пахнут яйца? Или выделения корабля?

В нерешительности она остановилась и принялась разглядывать колеса, возвышающиеся над песком как грозные великаны. Может, все же стоит пробраться под днище? Представить, что она снова вернулась в детство… Вроде не очень темно, но больше рисковать ей не хочется.

Светогекконы. Живые созвездия зеленоватых хвостов и лап. Тельца, шевелящиеся в такт дыханию. Тысячи зверьков, которые притаились на протекторах и спрятались между осями колес.

Найла дотронулась до чего-то скользкого, отдернула руку и понюхала кончики пальцев.