Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

Зуар вцепился в штурвал обеими руками.

АзурМиз дотронулся до переборки: он чувствовал, что корабль хочет пить, но боится стоячей вязкой жижи у левого борта.

– Моя хорошая, – прошептал он. – Не пей, если не хочешь. В любом случае, это просто грязная вода, вреда она не причинит! – АзурМиз зажмурился. Хоть он и говорил вполголоса, Зуар, конечно, слышал каждое слово. – Какого черта ты боишься, Робредо? – не выдержал механокардионик.

– Корабль что-то почувствовал, – вмешался Зуар.

– Я тебя не спрашивал!

– И ты это тоже почувствовал, раз вернул меня к штурвалу.

АзурМизу захотелось дать Зуару такого пинка, чтобы тот вылетел из рубки. И даже больше – сейчас же отобрать то, что принадлежит ему по праву. Когда он перекладывал свое сердце в корпус Зуара, то даже предположить не мог, что новый товарищ доставит ему столько проблем. Механокардионик просто хотел иметь помощника, который будет беспрекословно выполнять все его требования.

– Хочешь ты этого или нет, у нас есть дело, которое мы должны закончить вместе. И первая наша задача – преследовать корабль, идущий впереди, – отрезал АзурМиз. – Меня не интересует, что ты там думаешь. У тебя мое сердце, но мы с тобой не друзья. И на равных никогда не будем. Я здесь главный – и точка! Чем скорее ты это усвоишь, тем лучше будет для нас обоих, ясно?

Зуар скривил губы.

– И хватит уже отвлекаться на всякую чушь! Теперь вот еще лужа, будь она неладна!

Зуар убрал руки со штурвала, поэтому его слова долго шли до Робредо II и часть их, вполне возможно, потерялась по дороге.

– А если корабль, за которым мы гонимся, сбросил что-нибудь в озеро?

Механокардионики на миг обернулись друг к другу.

– Не болтай ерунды, железяка, – оборвал его АзурМиз.

– Вода отлично подходит, чтобы спрятать бомбу из взрывчатого песка.

Пронзительный вопль.

Отчаянный визг металла.

Стекла рубки закрыла тень.

Палуба накренилась градусов на тридцать.

На мостике начался настоящий хаос: карты и приборы разлетелись во все стороны, и при каждом толчке их швыряло от одной переборки к другой. Из труб повалил горячий пар. А под палубой что-то жутко загрохотало и заскрежетало.

АзурМиз пополз по накренившемуся полу. Вцепился в ручку люка, поднялся на ноги и вышел на палубу.

Пошел дождь. По крайней мере, со всех сторон полетели брызги.

Прижавшись спиной к переборке, АзурМиз широко раскинул руки и посмотрел на нос. На палубе разлеглись венчики двух огромных ржавоедов. Зеленые гибкие стебли походили на гигантских змей.

Третий цветок, еще больше, прилип к левому борту. Он присосался к металлу с такой силой, что корабль сначала выпрямился, а потом накренился в другую сторону.

АзурМизу оставалось только вцепиться в люк обеими руками и молиться, чтобы Робредо не легла на борт. Иначе корабль перевернется, и они утонут.

Пол накренился уже градусов на сорок.

Вдруг из рубки, будто пушечное ядро, вылетел Зуар, врезался в перила и чуть не свалился за борт.

АзурМиз протянул ему руку. Их ладони соприкоснулись, пальцы уже готовы были зацепиться друг за друга…

Но в тот же миг с неба упала тень, схватила Зуара и подняла на головокружительную высоту.

Механокардионику показалось, что его правая рука взлетела вместе с товарищем. Но нет, она по-прежнему на месте. Только безымянного пальца не хватает. Он опустил ее как бесполезный отросток своего тела.

Металлический человек закрыл глаза, хотя все равно ничего не видел. Несмотря на крен, ему удалось забраться в рубку и вставить в проем крышку люка.

Задраив его с внутренней стороны, механокардионик сел спиной к переборке левого борта, наконец-то получив возможность перевести дух.

В рубке оказалось темно, потому что стекла были залеплены грязной жижей и мокрым песком. Металл то и дело вздрагивал от чавканья ржавоедов, возившихся на корпусе.

Корабль брезгливо передернулся и встал немного ровнее.

АзурМиз уныло посмотрел на сплетение труб на потолке.

– Чего уставилась? – грубо спросил он Робредо. – Мы с тобой остались вдвоем. – Механокардионик вскочил на ноги. – И я сдаваться не собираюсь!

Его слова утонули в скрежете, с которым присоски всасывали ржавчину с корпуса судна.

АзурМиз подошел к штурвалу и положил руку на выпуклое стекло компаса.

Внезапное происшествие с Зуаром разнесло его план в пух и прах. Теперь ему придется как-то справляться самому: по крайней мере, пока он не встретится с Найлой и Дхакриттом.

Механокардионик поднес ладони к штурвалу, не касаясь его. Он никогда не управлял кораблем, но, наверное, это не так сложно.

– Ты ведь знаешь, что мы ищем? – спросил АзурМиз у Робредо после долгой паузы. – Ты всегда подслушивала, о чем мы говорили, и мне нечего больше добавить.

Он положил руки на штурвал. Послышалось шипение, а потом обжигающее дыхание пара.

– Ай, горячо! – взвизгнул механокардионик, отдергивая ладони.

Трубы и сифоны на потолке беспрерывно выпускали раскаленный пар, большая часть которого уходила на палубы.

Скоро вся Робредо II оказалась окутана белесым туманом.

– Ты защищаешься сама, моя барышня, – восхитился АзурМиз. – Какая умница!

В рубке стало жарко. Ничего, можно немного потерпеть.

Корабль резко рванул вперед. Пасти ржавоедов заскрежетали в унисон.

АзурМиз вздохнул с облегчением, когда услышал четыре громких шлепка по воде. Потом она закипела и покрылась слоем пара. Некоторые шины не выдержали и расплавились. Запеченные овощи и жженая резина.

– Бобовый супчик, – прошептал себе под нос АзурМиз, крепко вцепившись в штурвал.

Робредо II неуклюже побрела по берегу. Измученная, хромая.

– Мы уже кучу времени потеряли. Но больше этого не допустим, правда, чертова развалюха?

Азур стукнул кулаками по штурвалу и беспомощно развел руками.

– А теперь что? – еще не успевшая одеться Найла стояла рядом. – Что, черт возьми, случилось на этот раз?

Внезапно воцарилась тишина. Гробовая. Она резала уши как тесак, который разрубает надвое умирающий луч солнца.

Двигатели выключены. Сиракк снова стоит.

Где-то далеко бешено бьется ее сердце. Корабль разволновался, и его дыхание участилось.

Азур положил руки на штурвал, перебирая пальцами.

– В песке что-то есть.

– Что? Очередной ржавоед?

– Мне трудно понять, потому что это прямо под нами, – озадаченно покачал головой механокардионик.

– Но что-то же ты слышишь, черт подери?! – рявкнула Найла.

Азур перехватил ее взгляд.

– Там яичница-глазунья. Гнездо.

Найла закатила глаза.

– Ты что, нажрался?

– Да не пьяный я. Говорю тебе, это яйца. Десятки, может, сотни. Кладка уходит глубоко в песок! – От волнения Азур не знал, куда девать руки. – Они под кораблем, и скоро из них кто-то вылупится.

Найла огляделась. Солнце садилось. Оранжевый диск терял четкие очертания в дымке-мареве, идущей от песка.

– Почему мы стоим на месте? – Девушка знала, что услышит в ответ, и боялась оказаться права. Поэтому поспешила добавить: – Это чужие яйца, мы к ним не имеем никакого отношения, и у нас совершенно нет времени!

– Мы не сможем заставить ее уйти.

Найла оттолкнула механокардионика от штурвала.

– Пусти меня!

– Ты ничего не сделаешь.

– Зови отравителя. И скажи Саргану, чтобы поднялся на мостик!

– Она будет стоять здесь, Найла. Пока не вылупятся малыши. Сиракк – женщина. Мать. Ею движет материнский инстинкт – ты должна это понять…

На глазах девушки от отчаяния выступили