Тамерлан. Завоеватель мира - Джастин Мароцци

* * *

Раннее утро 1391 года не слишком отличалось от типичного летнего утра в этом северном регионе. Серое небо, тусклое и беспросветное, лишь намекало, что где-то есть солнце. Холод был так же силен, как обычно, уныло посвистывал ледяной ветер. Единственное, что было необычным, — так это странные фигуры и звуки, доносящиеся из полумрака. Темные линии строя двух армий тянулись на несколько миль в полумраке, пока не сливались с темным горизонтом и блеклой землей, исчезая вдали. То здесь, то там;из темной массы выметывались угловатые протуберанцы — копье, знамя, всадник на лошади. Волнение прокатывалось по линиям войск, выдавая возникшее напряжение.

На татарской стороне Тимур выехал вперед из рядов своей армии, спешился, поцеловал землю и вознес молитву всемогущему Аллаху. Его воины пришли в восторг и разразились громкими криками: «Аллах акбар!» Имам Саид Барака тоже вышел вперед, чтобы благословить армию до того, как начнется битва. Вокруг него забили барабаны, заревели трубы. Святой человек распростерся на земле, произнес несколько высказываний из корана и захватил горсть грязи. Он повернулся к Орде, и голос его возвысился до крика:. «Ваши лица почернеют от позора вашего поражения». Затем он повернулся к императору, которому служил так верно уже 20 лет: «Иди вперед, где пожелаешь, и ты одержишь победу». Снова забили барабаны, взревели грубы, издавая оглушительный шум. Боевой клич «Сурун, сурун» взлетел к небу, и Азия содрогнулась, когда две великие армии ринулись навстречу одна другой. Далее мы приведем цитату из Арабшаха:

Бой начался атакой правого крыла Тимура под командованием Мираншаха, которое обрушилось на левое крыло Тохтамыша. Бой был ожесточенный, но результата не дал, ни одна из сторон не сумела прорвать фронт противника. Лошади дико бросались друг на друга, их всадники обрушивали па противника потоки стрел. Когда противники сошлись, сабли и мечи вылетели из ножен, и стальные лезвия обрушились с неба, разрубая все на своем пути. В общей свалке, которая последовала за первой атакой, Тимур получил преимущество в центре и правом крыле. В ответ Тохтамыш бросил свой правый фланг против левого фланга татар, которым командовал Омар-Шейх, и, использовав численное преимущество, отделил его от главных сил, угрожая полностью окружить. Но в разгар боя, когда войско Золотой Орды уже готовилось праздновать победу, внезапно оно пришло в замешательство, так как воины увидели, что знамя Тохтамыша внезапно исчезло из вида. Это было самым верным знаком, что их вождь погиб. В действительности Тохтамыш был жив, однако он бросил свою армию и бежал с поля боя, «охваченный ужасом и отчаянием», так как знамя Тимура с лошадиным хвостом неотвратимо надвигалось на него. Паника охватила кипчаков и распространилась на другие отряды. Вскоре вся армия обратилась в беспорядочное бегство под напором войск Тимура. Татары преследовали и беспощадно рубили беглецов. «Они гнались на протяжении 40 лиг, и ничего нельзя было видеть, кроме рек крови и равнины, покрытой мертвыми телами», — пишет Язди. Сто тысяч мужчин и женщин погибли в битве на реке Кондурча[58].

Долгий марш на север завершился. Тимур поцеловал землю и возблагодарил бога за ниспосланную ему блестящую победу.[59] Еще раз он и его армия вкусили ее сладкие плоды. Амиры и принцы крови вышли вперед, чтобы поздравить его, осыпали его золотыми монетами и драгоценными камнями, как требовал обычай. Добыча оказалась огромной. Самые бедные воины получили столько лошадей, что не могли пригнать их в Самарканд. Там были еще верблюды, овцы, коровы. Те мужчины и женщины кипчаков, которые не были убиты на месте, попали в рабство. 5000 мальчиков были отобраны, чтобы прислуживать императорской семье. Самые прекрасные девушки и женщины были отправлены в гаремы.

Безжалостный в делах военных, Тимур был щедр в дни празднования триумфа. Был отдан приказ готовить грандиозный пир на берегах Волги, на той самой равнине, где сын Чингис-хана Джучи построил столицу своей империи. Воины рассаживались рядами внутри роскошных шатров перед золотыми блюдами с кониной, славили своего непобедимого императора и рассказывали пышные истории о собственных подвигах в былых сражениях. Рядом с ними стояли самые красивые пленники, соблазнительные женщины, одетые в шелка, наполняли их хрустальные кубки вином, и снова наполняли их, и снова, пока воины, не способные пить больше, не падали на землю, либо хватали кого-то из женщин и тащили на ночь к себе в походный шатер. Целый месяц они предавались этим разгульным излишествам, забывая о тяготах войны, наслаждаясь прекрасной музыкой, реками вина и женскими объятиями. Тохтамыш в очередной раз сумел бежать, но его Орды рухнула. Новые правители пришли на его место, и среди кипчаков воцарились рознь и раздоры. Угроза Марвераннахру, который лежал за рекой, была устранена. Тимур выполнил свою задачу.

* * *

Это должно было стать концом Тохтамыша. Он проиграл в схватке за власть. Хотя сражение еще тянулось несколько часов, исход его был предрешен полностью. Многие были бы рады просто избежать гибели. После столь катастрофического поражения большинство людей перестало бы мечтать о карьере завоевателя. Но, к несчастью для Тимура, амбиции хана Золотой Орды уничтожить оказалось гораздо сложнее, чем его могучую армию.

Через три года после битвы на Кондурче Тимур вел бои на западе своей империи. В Персии начались волнения, начались восстания враждебно настроенных принцев династии Музаффаридов. Войска Марвераннахра начали новый Пятилетний поход, покинув Самарканд в 1382 году. Сметая все на своем пути, Тимур сначала обрушился на Мазандаран, прежде чем повернуть на северо-запад и снова покорить отказывающуюся подчиниться Грузию. Оттуда он двинулся на юг, снова захватив Шираз, без боя занял Багдад, причем султан Ахмед снова в панике бежал оттуда, несмотря на все свои воинственные речи.

В 1394 году Тимур узнал, что Тохтамыш снова собрал армию и заключил союз против него с султаном Египта Баркуком[60], но татарский владыка получил и другие тревожные новости. Кипчаки Золотой Орды хлынули на юг через Грузию и снова принялись опустошать границы его империи. Пришлось отправить армию, чтобы дать им битву, но ордынцы поступили так, как уже не раз делали, и поспешно отступили, растаяв в бескрайних степях.