Обрученные с Севером. По следам «Двух капитанов» - Роман Буйнов

— Слава советским сталеварам! — вспоминает подполковник.

Но вот в просвете тумана показалась долгожданная земля с символичным названием мыс Надежды. С трудом дотянув до суши, летчики аккуратно положили терпеливую машину набок. Тогда по счастливой случайности все остались живы, боевое задание было выполнено, а вот вертолет восстановлению не подлежал. В 2007 году Николай Петрович был переведен на службу «на юг» — в солнечную Воркуту. И снова полеты над Ледовитым океаном в любую погоду и время года. А еще в послужном списке за безликой фразой «оказывал интернациональную помощь в республике Афганистан» горящее небо Афгана, порох и кровь боевых товарищей, горе и ужасы той далекой войны…

7 августа 2011 года.

09: 45. Мы все‑таки вылетаем на остров Средний архипелага Северная Земля. Поднимаясь в небо над вертолетной площадкой, вижу в иллюминатор, как машина с нашими ребятами подъезжает к рампе наконец‑то прилетевшего накануне вечером Ан-26.

13:20. Полчаса назад пролетели над полярной станцией на острове Визе. Пять маленьких фигурок на снегу долго провожали нас прощальным взглядом: появление вертолета здесь считается целым событием. Сейчас наши координаты N 80°45'741”», Е 078°53'446”», летим над облачностью. Высота двести десять метров, под нами переливаются серебром сильно разреженные льды.

14:15 Посадка на острове Средний, в двухстах метрах от погранзаставы. Остров этот довольно плоский, лишь изредка низменный берег достигает двадцати пяти метров над уровнем моря. Здесь большие проблемы с водой: ледников, а значит и ручьев, совсем нет, поэтому вся питьевая вода привозная. В кране же она техническая, только для стирки и умывания. Разместились в пустующей солдатской казарме: солдат–срочников здесь больше нет, а контрактники живут в специальных модулях. В соседнем помещении довольно большой спортивный зал. Пружинные кровати времен царя Гороха, армейские одеяла, окаменевшие подушки, пожелтевшие матрасы, темно–серое от времени постельное белье. Прямо‑таки ностальгия забирает. В каждом углу заставы на аварийный случай висят керосиновые лампы и обязательная коробка спичек. Судя по коробкам, спичкам лет двадцать- тридцать, но они лежат везде рядом с лампами, даже в бане. Из удобств на заставе — одна работающая кабинка туалета да сиротливый умывальник.

22:40. На улице полощет настоящий ливень, совсем не характерный для этих мест. Крыши на Севере приспособлены для защиты в первую очередь от ветра и снега, и такие ливни для них серьезное испытание. Над головами дребезжащая какофония настоящей капели, приходится передвигать кровати. Дождь крепчает, и шум падающей воды становится все настырнее. Брызги летят с потолка на подоконник, а оттуда рикошетом по лицу, приятно освежая обветревшую кожу. Но пора спать: время здесь новосибирское, то есть на четыре часа позже московского.

8 августа 2011 года.

10:15. Идем в ознакомительный поход по острову. Среди разваливающихся, заброшенных в середине девяностых строений ПВО и прогнивших железных бочек, из которых маслянистыми ручейками вытекает солярка, стоит маленький мемориальный домик экспедиции Г. А. Ушакова. Изба, в которой он жил и работал вместе с Н. Н. Урванцевым, С. П. Журавлевым и В. В. Ходовым в 1930 — 1932 годах, перенесена сюда с острова Домашний, где сейчас находится его могила. Зимой со Среднего на Домашний можно пройти пешком прямо по льду. На глаз это не более двух километров. На могиле Ушакова всегда лежат цветы: это его дочь Маола Георгиевна передает их сюда с каждой возможной оказией. В домике музей экспедиции Георгия Алексеевича множество фотографий, документов и личных вещей легендарных полярников. Я оставил запись в гостевой книге от имени нашей экспедиции «По следам двух капитанов». Среди заброшенных и разбитых домиков бывшей воинской части, несметного количества строительного хлама и проржавленных бочек странно и противоречиво выглядит этот скромный памятник человеку, так много сделавшему для изучения всего архипелага Северная Земля. Наверное, это очень символично для нашей страны.

Возвращаясь к заставе, мы забрели в полуразрушенный дом и неожиданно столкнулись нос к носу с огромным медведем. Обосновался он по–хозяйски на заброшенном продовольственном складе. Здесь, еще с советских времен, оставались целые стеллажи запечатанных консервных банок, которые мишка не без удовольствия и уплетал. На нас он посмотрел как на досадное недоразумение своей суровой, будничной жизни. К счастью для всех, случайная встреча обошлась без выяснения отношений. По возвращении на заставу мы напилили дров и истопили добрую полярную баньку.

9 августа 2011 года.

07:00. Пролив между островами Средний и Домашний почти полностью забит льдом, а ведь еще вчера здесь была чистейшая водная гладь.

09: 20. Едем в гости на действующую полярную станцию на острове Голомянный. Если идти пешком, то это около тринадцати километров отсюда, но гостеприимные хозяева погранзаставы выделили нам грузовик. Вообще‑то Голомянный уже давно полуостров, так как к Среднему намыта широкая галечно–песчаная коса, по которой спокойно ездят армейские «Уралы». Но даже на современных картах его почему‑то упорно продолжают обозначать как остров. Игорь Михайлович, главный на станции, работает здесь с 1986 года, в сентябре юбилей — двадцать пять лет! Кроме него на базе еще только двое молодых ребят. Работы у полярников непочатый край: один на хозяйстве, второй на метеонаблюдениях, третий отсыпается. И так по кругу без всяких выходных, а нередко и без отпусков. Друг с другом все уже давно переговорено, а тут вдруг свалились на голову свежие собеседники. За разговорами время пролетело незаметно. Между прочим, я прочитал ознакомительную лекцию по экспедиции Брусилова. Даже сам удивился, как много и долго я могу об этом рассказывать. Все слушали с нескрываемым интересом Игорь Михайлович вспоминал, как приехал сюда еще совсем молодым романтиком и как всего через два месяца после его приезда сотрудник станции один–единственный раз вышел на улицу без ракетницы и был разорван белым медведем

— Да, заехали на двадцать минут, — попрощавшись и выйдя на крыльцо, комэска выразительно посмотрел на часы. Был уже поздний вечер.

11 августа 2011 года.

08:00. Запуск двигателей. Курс на Диксон. Температура воздуха +1° С.

08:10. Взлет. До свидания, остров Средний, край Ушакова, Урванцева и других, может, и менее известных, но не менее мужественных героев–романтиков.

К материку летели постоянно в тумане. В открытую дверь кабины пилотов я видел напряженные лица летчиков. Все‑таки иногда хорошо, когда не можешь оценить всей серьезности ситуации, в особенности если не можешь на нее повлиять. Но вот и Диксон — неофициальная столица Арктики. Здесь уже ощутимо теплее, температура воздуха +8° С. Аэродром расположен на островной, гораздо меньшей части поселка. В 1985 году здесь проживало около пяти тысяч человек, сейчас едва доходит до пятисот! Тенденция к покиданию поселка продолжается. Неужели это и есть современное развитие Крайнего Севера?

Садимся на катер и едем на материк. О былой славе здесь говорят только старые, ставшие теперь экзотическими, лозунги на обшарпанных стенах заколоченных зданий: «Таймыр — за мир!», «Решения XII пятилетки в жизнь!» и тому подобное. Уже ночью, прогуливаясь по спящему поселку, подошли к местной больнице. Разруха, как после войны: битые, кое–где заклеенные полиэтиленовой пленкой окна, отвалившаяся штукатурка. У входа стоит без колес и дверей единственная в поселке машина «скорой помощи». Решив, что больница не работает, я тем не менее машинально постучал в запертую дверь. Каково же было удивление, когда дверь больницы внезапно отворила моложавая медсестра. Она сообщила нам, что несмотря ни на что, медицина здесь все еще жива. Правда, это всего двенадцать стационарных коек в маленьком крыле огромного здания. Профильных отделений как таковых не существует, только палаты: хирургия, терапия и гинекология.