Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра - Артур Лео Загат

– Офицеры собрали тех, кто уцелел, – сказал Норманфентон, – и приказывают им разойтись по лесу и искать следы. Поэтому прекратилась стрельба.

Дикар видел, что у Фредальтона бок в крови, а левая рука Джонстоуна неловко повисла. Но из-за треска в кустах сейчас не время этим заниматься.

– Пиип!

Откуда-то из темноты, послышалось это «пиип», означающее опасность. Тванг! С того же места звук спущенной тетивы и глухой удар.

– Этот азиафриканец больше никогда не будет нас искать.

Джонстоун улыбнулся белым от боли лицом.

Снова «пиип», снова «тванг» и глухой удар.

– Хорошие Мальчики! – выдохнул Дикар. – Большинство Мальчиков сохранили луки и продолжают стрелять. Азиафриканцы долго этого не выдержат.

– Тише, – прошипел Фредальтон, и Дикар замолчал, а под ними зашуршали кусты, и какая-то темная фигура шумно двигалась под деревом. Дикар разглядел приземистое тело и бледное лицо и решил, что это один из желтолицых командиров азиафрикацев. Он застыл. У них троих нет луков, и с ними Норманфентон…

Звякнула цепь! Желтый человек внизу повернулся и посмотрел на дерево.

– Ага! – произнес высокий голос. – Вот вы где!

Он поднял руку, и в ней было маленькое ружье. И это ружье было нацелено прямо в Дикара…

Что-то темное появилось из кустов, послышался глухой удар, и желтый человек упал. Голос снизу:

– Больше не будешь стрелять…

– Нэт! – негромко окликнул Дикар. – Нэт! – Темный человек внизу распрямился. – Поднимайся сюда, пока они тебя не нашли.

– Нет, – ответил Нэт. – Я ищу Фентона. У меня ключи от цепей.

– Здорово! – воскликнул Норманфентон.

– Он здесь. С нами, – сказал Дикар. – Поднимайся!

– Великий Юпитер! – Последовал шорох ткани о кусты, потом в темноте показалось волосатое лицо Нэта, и сам Нэт уселся на толстую ветвь.

– Вот, – сказал он. – Вот ключи. Я ударил капитана камнем по голове и забрал у него их.

И он что-то протянул Дикару.

– Что это такое? – спросил Дикар, глядя на протянутый ему предмет. – Что этим делают?

Дикар серьезно смотрел на него, его широкая молодая грудь быстро поднималась и опускалась, длинные пальцы сжались в кулаки.

– Дьявольщина! – сказал Нэт. – Я совсем забыл, что ты… Хорошо. Наверно, я смогу подняться и быстро спуститься.

Он что-то сделал с цепями Норманфентона, и они распались.

– Ну, хорошо. Ты освободил его, как и обещал, но что ты будешь с ним делать сейчас?

– Возьму с нами на Гору, конечно.

– Чтобы Они тебя выследили?

– Они нас не выследят.

– Но они обыщут всю эту местность, следопытами и с самолетов, пока не найдут его или не убедятся, что он мертв. Они прочешут эту вашу Гору…

– Подожди! – воскликнул Дикар. – Подожди. У меня есть идея. Можно надеть эти цепи на другого, как ты их снял?

– Конечно.

– Тогда… Послушай, Нэт. Там лежит бедный Бенгрин. – У Дикара перехватило горло, но он заставил себя продолжать. – Он так изуродован, что его невозможно узнать, и, может быть, он окажет Группе еще одну услугу. Я знаю, он хотел бы этого. Допустим… допустим, мы наденем цепи на то, что осталось от него, и еще одежду, что на Норманфентоне. Они примерно одного размера. И потом позволим азиафриканцам найти его…

– Они решат, что это Фентон! – воскликнул Нэт. – И перестанут его искать. И Они решат, что его освободил кто-нибудь из тех, кто прячется в лесу, поэтому не станут обыскивать Гору с каменоломней…

Дикар выразительно кивнул, и Нэт принялся за работу…

* * *

Дикар стоял на краю далекого леса. Он видел освещенное луной кольцо камней у основания Горы. За камнями поднималась крутая стена Обрыва, а еще дальше, за Обрывом, в усеянное звездами небо уходила Гора. Дикар страшно устал. Болели все мышцы, оставались напряжены все нервы, но он об этом не думал. Он думал о Бенгрине…

Он не должен о нем думать. Он должен думать, что перед ним Гора и что он привел Группу назад на Гору. Он привел в безопасность на Гору Норманфентона.

Сколько еще вернулись с ним?

Он крикнул сверчком. Справа и слева из кустов отозвались такие же крики. Он считал их.

Семнадцать.

Значит, там в лесу остались три Мальчика. Один из них Бенгрин… Дикар должен узнать, кто остальные два. Он должен созвать Группу и…

– Пиип!

Дикар напрягся и повернулся ту сторону, откуда донесся сигнал опасности. В черном кусте двинулось что-то черное, вышло так, что он смог увидеть…

Стройная коричневая фигура, протянутые к нему руки.

– Мэрили! – сказал Дикар. – Мэрили! Что?…

Она была в его объятиях, она дрожала, прижимаясь к нему, и их губы жадно соединились.

– О, Дикар! – всхлипнула Мэрили. – Дикар.

– Мэрили, – прошептал Дикар. – Что ты делаешь внизу? – В тусклом свете шевельнулась еще она фигура. Это Бессальтон, в покрывале из черных волос, лицо у нее не мрачное, а улыбающееся. Счастливое. – Что вы обе делаете внизу, Мэрили?

– Я не могла ждать. Мы не могли ждать, ничего не делать, когда вы, Мальчики, сражаетесь там в темноте. Поэтому мы спустились с Обрыва, пошли в лес и нашли там женщин зверей-людей, Руфь и Мардж, и привели их на Гору. Но мы не могли привести маму, Дикар, потому что бедняжка старая мама умерла вчера ночью… Но, Дикар! Ты ранен. Ты…

– Я был ранен, моя дорогая, – ответил Дикар, – и устал до самой глубины сердца. Но всего этого сейчас нет, потому что ты снова в моих объятиях.

Они подняли Норманфентона и зверей-людей на вершину Обрыва, на Гору, хотя пришлось делать петли из плетеной веревки, чтобы поднять их по стене Обрыва. Те из Группы, кто не был ранен, оставались внизу досветла, пока не убедились, что в лесу у Горы не осталось ни одного их следа, потом тоже поднялись на Гору, и операция завершилась.

Что означала эта операция для Группы и для всей Америки, Дикар не мог еще знать. Но он знал, что сделан первый шаг, что сделана первая попытка осуществить надежду, о которой говорил Голос в полном отчаяния бомбоубежище, когда дождь смерти шел над обреченным Городом. Дикар знал, что был создан первый просвет в темном облаке, висящем над некогда зеленой прекрасной землей, которую олицетворяет сшитый Девочками звездно-полосатый флаг, что первый тонкий луч солнца упал на эту землю…

Снова станет светло.

И Дикар знал, что теперь, когда Группа будет давать клятву флагу, не будет скрещенных пальцев.