Твой яд мне по вкусу - Анастасия Полянина

Признаться, когда мы только познакомились, я предпринял попытку к ней «подкатить». Но один резкий удар по яйцам расставил все точки над i.

…Мы с Милкой стояли на парковке гостиничного комплекса. Она прикурила сигарету, и я испытал острую никотиновую ломку. Но сдержался. Она глубоко затянулась и выпустила колечки дыма, а потом посмотрела на меня как всевидящее око.

— Ненавижу, когда ты так делаешь, — нахмурился я.

— Что делаю? — невинно уточнила Милка.

— Смотришь на меня так, как будто знаешь мои мысли.

— Чаще всего так и есть. Просто смирись с этим, Макс, — усмехнулась она и сделала очередную затяжку.

Я вздохнул и сложил руки в карман пиджака.

— У меня проблема, — сказал я мрачно.

— Выкладывай, — без тени эмоций потребовала Милка.

Несколько секунд мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями. Мила терпеливо ждала и курила.

— Я попал на большие бабки. И чтобы «отбить» долг, должен буду участвовать в подпольном бое…

Наконец, Мила удостоила меня озадаченного взгляда. Мне даже показалось, что на ее лице промелькнуло какое-то беспокойство.

— О… — выдала она на выдохе.

— В один вечер с мероприятием, которое мы организовывали с Майей. Чтоб ты понимала масштаб трагедии.

Я начал судорожно перебирать ключи от квартиры, лежавшие в одном из карманов пиджака, и отводить стыдливые глаза.

— Это хреново… Майя в курсе?

— Нет, конечно! — я округлил глаза, — Я не могу ей сказать…

Мила затянулась сигаретой в последний раз и бросила окурок в близлежащую урну, предварительно затушив его. Затем она устремила на меня «мамин взгляд», как я его про себя называл.

— Макс, это будет подстава. Вы вместе работали над этим. И должны вместе завершить.

Я вздохнул и закатил глаза.

— Знаю! Но у меня нет выбора… Я уже прошел точку невозврата, согласившись на этот бой.

Милка нахмурилась и скрестила руки на груди. Выражение ее лица было не осуждающим, а скорее сочувствующим.

— Я подстрахую тебя, Макс. Это ведь то, о чем ты хотел меня попросить?

— Да… Спасибо, Милка… — сказал я тихо, посмотрев на нее щенячьими глазами.

Мы были настолько хорошо читаемы друг для друга, что я понимал: это не конец разговора. И не ошибся в своем предположении.

— Макс… Что там с Майей у тебя? — спросила Мила.

Я посмотрел на административное здание, где Майя должна была находиться в тот момент.

— Я пропал, — признался я, опустив взгляд на свои ботинки.

Милка, в свою очередь, весело усмехнулась и вытащила свой телефон из кармана брюк. Сделав несколько «тыков» в экран, она направила его на меня.

— Что ты делаешь? — спросил я, рефлекторно защищаясь руками.

— У меня должно быть фото влюбленного дурачка Максима! Впоследствии я планирую тебя шантажировать этим! — еле сдерживая смех, сказала Милка.

Я услышал звуки нескольких затворов фотокамеры.

— Иди ты в жопу, — буркнул я обиженно.

Мила вдруг обхватила меня за плечи и прижала к себе. А потом сказала мне на ухо:

— Не упусти ее, придурок.

Все начиналось. Уровень моей тревожности рос в геометрической прогрессии. Я едва могла связно разговаривать, борясь с волнением.

Около полудня прибыли оформители, чтобы украсить зал. Я только успевала кивать головой, наблюдая за их методичной и профессиональной работой.

Провизия и алкоголь были приняты еще накануне, ровно как и сделаны основные заготовки для блюд. Меню было согласовано и утверждено. И сейчас кухня ожидала своего кулинарного маэстро в лице Бруно.

Он не заставил себя ждать, продемонстрировав свою пунктуальность.

У меня свело живот, когда я увидела его, гордо вышагивающего по мощеной дорожке прямо ко мне. Мы заранее договорились с Максимом о том, что встречать его буду единолично я, во избежание новых казусов.

— Майя, здравствуйте, — Бруно резко кивнул головой и слегка искривил рот в подобии улыбки.

— Добрый день, Бруно, — ответила я с напряжением в голосе, — Спасибо, что вы здесь.

— Пожалуйста, давайте перейдем на «ты», если это будет уместно, конечно… — сказал он, ущипнув себя за переносицу.

— Да, пожалуй, можно.

Я указала рукой, задавая направление нашему движению.

Несколько секунд мы шли в абсолютном молчании, пока Бруно не решился его нарушить:

— Майя, я должен извиниться за нашу прошлую встречу. Это было неправильно — вовлекать тебя в наши с Максом дрязги…

Я бросила на него хмурый взгляд.

— Это действительно было довольно неприятно. Но пусть это останется в прошлом. Для всех нас.

— Майя, — Бруно остановился, и я была вынуждена сделать то же самое, — Я вижу, что ты порядочный человек. И у меня нет в планах навязывать тебе свое мнение о Максиме, но я просто хочу предостеречь тебя. Будь осторожна в своих чувствах к нему. Он оставил достаточно разбитых сердец за собой.

Я слишком пренебрежительно хмыкнула.

— Спасибо за совет, Бруно. Но я больше склонна прислушиваться к своей интуиции. А она подсказывает мне, что Максим — это гораздо больше, чем просто та оболочка человека, которую все видят в нем. К тому же, твое мнение отягощено предвзятостью ввиду вашей истории. Без обид, Бруно, — я фальшиво улыбнулась ему.

Он уловил мое настроение, и просто хмыкнул. Остальную часть пути мы снова шли в безмолвии, к моему счастью. Я провела его на кухню нашего ресторана и деловито представила коллективу. На этом наше общение с Бруно закончилось в тот день.

Я наблюдал за ними из своего укрытия, которым служило большое ветвистое дерево. Едва увидев, как Бруно приблизился к Майе и улыбнулся ей своей кривой улыбкой, я оскалился. Мне просто хотелось, чтобы они больше никогда не дышали одним воздухом.

Взглянув на Майю, я заметил маску холодной непроницаемости на ее прекрасном лице и злобно усмехнулся.

«Моя хорошая девочка Майя… Когда все закончится, я сделаю тебя самой счастливой. Обещаю!»

Они остановились на полпути и о чем-то переговаривались. Я напрягся всем телом. Мои ноги уже рвались туда, где стояли Бруно и Майя. Во мне все кипело от невозможности узнать, что он ей там «заливает» в уши. Пожалуй, у него достаточно грязного компромата на меня, но ведь я оставил все это в прошлом. И меньше всего хотел, чтобы об этом когда-либо узнала Майя…

Мне вспомнились напутствующие слова Патрона о том, что я должен стать лучшей версией себя. И пусть он сказал их в отношении боя, я мог бы распространить это и на все остальные сферы своей жизни. Мне действительно хотелось показать себя мужчиной, который был бы достоен Майи!