Черная смерть - Мстислав Константинович Коган

нормальный досуг. Конечно, они и сами себе его неплохо организовывают, то устраивая кулачные бои, то турниры по армреслингу, то игры в кости. Но этого всё ещё было мало. Иногда они просто начинали сходить с ума от скуки. Надирались в три глотки, а то и вовсе начинали драться из-за бабы. Зараза. Опять расходы. Ладно, хоть, расходы действительно полезные.

— Развлекаетесь, мальчики? — голос Айлин оторвал нас от партии в самый кульминационный момент. Один из бойцов Рамье сумел пробиться к моему капитану и должен был сейчас вступить с ним в дуэль.

Я оторвал взгляд от доски и посмотрел на девушку. И посмотреть тут было на что. Вместо старого, уже порядком потасканного дублета на ней было красивое, зелёное платье. Вернее, некое подобие этого самого платья, состоявшее из плотно обтягивающей кофточки с длинными рукавами и четырёх пришитых к ней «лепестков» образовывающих юбку. Между собой «лепестки» скреплялись пуговицами, проходившими по всей их длине. Благодаря им можно было регулировать глубину и форму разреза.

— Дорожное платье, — пояснил брат-торговец, — Последний писк моды у дворянок. Когда нужно — застёгиваешь все пуговицы и это превращается в платье. Когда хочешь порадовать мужа, расстёгиваешь по одному бедру и получаешь вечернюю кофту и юбку с глубоким разрезом. А если хочешь сесть на коня — надеваешь под это дело штаны и расстёгиваешь все пуговицы разом, получая дорожную одежду. Практично, удобно, а самое главное — не надо возить с собой огромный гардероб, ввергая казну супруга в лишние расходы.

— Ну, — девушка покрутилась, — И как я тебе?

— Красиво, — улыбнулся я, скользя взглядом по её фигуре. Приходилось признать, что «более женственная» одежда и впрямь куда лучше подчёркивала её достоинства. Хоть и была менее практичной, нежели стёганые штаны и дублет.

— Знаешь, — поморщилась Айлин, — Мне бы тоже иногда не помешало немного критики.

— Тебе самой то нравится, — покачал головой я, пытаясь понять о какой критике тут вообще идёт речь. Хотя, на самом деле можно было и не пытаться, а просто процитировать мудрость изречённую Туром, которую тот частенько любил повторять: «Женщины. Иногда их почти невозможно понять, потому как они и сами себя понять не способны.»

— Мне да, — девушка слегка надулась, — А тебе?

— Мне тоже, — я пожал плечами и снова едва заметно улыбнулся, кося одним глазом на доску. Честно говоря сейчас меня больше интересовал исход нашего поединка, чем дискуссия о вкусах и моде. Твою то мать. Кажется я нашёл свой «Гвинт». Брат-торговец явно заметил это и тут же бросил кости. Выпало две шестёрки. А значит у моего капитана не оставалось ни малейшего шанса отбиться и моя армия была обезглавлена.

— Значит берём, — с лёгким раздражением в голосе бросила Айлин, подсаживаясь к нам.

— Рад это слышать, — Улыбнулся торговец, — Значит сейчас подобьём итоги и я боле не смею вас задерживать.

Сумма набежала немаленькая. Айлин конечно порывалась оплатить всё сама, но ни ей, ни мне в одиночку это было просто не под силу. Пришлось раскошеливаться обоим. Да и после того, как нас растрясли, денег осталось разве что на какую-нибудь дешёвую забегаловку, а то и вовсе — товар с лотка. Впрочем, приобретения того стоили. Для меня плащ, берет и перчатки, для девушки — перчатки, платье и плащ. Последний подходил к любой одежде, что к обноскам, что к дорогой, да и от дождя с ветром должен был защищать неплохо, так что его решили оставить несмотря на дороговизну.

Раскланялись с торгашом и вышли из лавки обратно на площадь.

— Ну, куда дальше? — поинтересовалась девушка.

— Думаю, обратно на постоялый двор, — задумчиво протянул я, глядя на стремительно темнеющий горизонт. Гроза приближалась. Первые порывы ледяного ветра уже начинали рвать висевшие на столбах флаги. Однако, несмотря на это на площади было довольно людно. По набережной неспешно прогуливались несколько вельмож о чём-то тихо беседуя. Куда-то спешила женщина с накрытой корзиной. Возле воды столпилась стайка детишек и гоняла по ней палкой кораблик, вырезанный из коры какого-то дерева, — Конечно была у меня мысль заглянуть к картографу, и поискать может тут кто торгует ма… кхм… Интересующими нас книгами, но боюсь мы порядочно поиздержались с этой одеждой. Придётся отложить покупку на несколько дней.

— Книги нам нужны для дела, — возразила Айлин, — Карты тоже. Разумнее эти расходы переложить на казну отряда.

— Может ты и… — очередной раскат грома раздавшийся уже совсем близко оборвал меня на полуслове, — Права. Но мокнуть под дождём неохота и пожрать уже что-то надо. Продолжим прогулку после дождя.

— Если она, конечно, сегодня закончится, — с лёгким разочарованием в голосе бросила девушка.

Путь обратно мы уже нашли сами. Немного поплутали по узким переулкам и вскоре вышли обратно на площадь трёх божеств. Тут тоже было довольно много народу. Всё так же коптила кухня ордена, всё так же сновали лоточники и покупатели, всё так же бегали дети. Только теперь ещё люди толпились возле артиста-самоучки, выступавшего возле статуи короля. Артистом была щуплая девушка с чёрными как ночь волосами, такими же чёрными глазами и худощавыми чертами лица. Она стояла на одной ноге и жонглировала четырьмя яблоками. И в этом зрелище не было бы ничего необычного если бы фрукты не были охвачены самым настоящим огнём. Однако девушка спокойно ловила их тонкими, ловкими пальцами и снова подбрасывала в воздух, на радость толпе. Та свистела, улюлюкала и то и дело бросала под ноги акробатки разные мелкие монетки.

— Пойдем, посмотрим, — потянула меня за рукав Айлин, — Не волнуйся, тут до Брегги рукой подать. До дождя успеем, даже если немного задержимся.

Я не стал сопротивляться. Правда ушли мы не далеко. Внезапно девушка встала, как вкопанная.

— Погоди, — чуть оторопело бросила она, — Кажется я чувствую, как кто-то… Ох…

Она судорожно сглотнула и прижала пальцы к вискам. Через мгновение я почувствовал и сам. Голову словно сдавило тисками. Воздух загудел от повисшего в нём напряжения. Время изменило свой бег. Начало замедляться. Растягиваться. Кто-то поблизости применял магию. Очень могущественную магию.

Взгляд скользнул по толпе. Задержался на акробатке. Тут же последовал укол в висок. Она. Но как? Обычная иллюзия уж точно не должна давать такого импульса…

И без того худощавые черты лица девушки заострились ещё сильнее, из-за чего её голова стала напоминать обтянутый кожей череп. Глаза глубоко запали. Чёрные волосы тронула седина. Тонкие губы исказила хищная гримаса, обнажив ряд мелких, уже заметно подстёршихся зубов. Пламя, плясавшее над яблоками изменило свой цвет. Теперь его языки были светло-синими с фиолетовым отливом.

То, что ещё секунду назад было молодой худощавой девушкой, раскинуло руки. Охваченные пламенем фрукты полетели в толпу. Люди отшатнулись назад. Началась давка. Закричала женщина. Заплакал ребёнок, потерявший руку матери. Послышался отборный мат мужика, поскользнувшегося и упавшего прямо на мостовую. Мат, переходящий в крик боли и ужаса. Охваченная страхом толпа пёрла прямо по нему. Спустя мгновение весь этот гвалт перекрыл громкий, скрипучий смех. Смеялась «акробатка».

Плоды не долетели до толпы. Упали на землю. С таким грохотом, будто это сделали тяжелые булыжники, а не маленькие яблоки. По мостовой начали стремительно расползаться трещины из которых тут же начали вырываться язычки фиолетово-голубого огня. Почти сразу вслед за ними из образовавшегося разлома показалось ещё кое что. Длинная тощая лапа, оканчивающаяся крючковатыми острыми когтями.

Глава 18

«Враг моего врага»

Вслед за первой лапой показалась вторая. Существо подтянулось. Над разломом показалась голова. То, что должно было быть головой существа. Вместо неё там была лишь огромная пасть, усеянная двумя рядами кривых клыков. Уродливый жадный провал, на безупречно-гладком черепе, обтянутым чёрной, лоснящейся кожей. Существо издало глухой, низкий рык, на мгновение заглушивший скрипучий хохот сумасшедшей колдуньи. Оно рванулось вперёд. Одним длинным прыжком догнала убегавших горожан. Воздухе засвистели когти. Раздался отвратительный, чавкающий звук, от которого у меня на мгновение горло перехватило. Голова какого-то мужика отделилась от тела, и описав небольшую дугу шлёпнулась на мостовую, позади существа. Ещё трое человек повалились на землю рядом с обезглавленным трупом. На их спинах сквозь лохмотья разодранной