Последние дни. Том 1 - Тим Пауэрс

– Да, Оливер, именно так, – ответил Мавранос. – Ты теперь член нашей семьи и можешь остаться здесь, если хочешь.

Оливер покачал головой.

– Нет, – прошептал он. – Это…

– Это будет так, словно он оказался, мертвый, еще и в этой комнате, – серьезно проговорил его брат Скэт. – Такой же, как в кухне. – Он посмотрел на Оливера и закончил: – Мы подождем во дворе.

Диана, их мать, лишь прикусила костяшку пальца и кивнула.

Кокрен вслед за Пламтри, Анжеликой и Дианой поплелся в тесную комнатку-прачечную, оклеенную обоями в цветочек, и сел рядом с Пламтри на линолеум под раковиной в углу. Кути вскарабкался на здоровенную стиральную машину коммерческого образца с прорезью для монеток и устроил на полке за своей спиной точилку, теперь соединенную с одной стороны пружиной с каркасом разобранной электрической лапшерезки, а с другой – с бумажным раструбом громкоговорителя.

Посреди комнаты Пит поставил столик для телевизора и складной стульчик и чуть ли не торжественно взгромоздил на столик старенький черный бакелитовый телефон с наборным диском, от которого один телефонный проводок уходил к точилке, а другой тянулся по линолеумному полу за дверь, к странной схеме, собранной на столе в кабинете. Джоанна осталась в нынешней кухне, чтобы приглядывать за зельем из мяты и текилы, от едких испарений которого у Кокрена слезились глаза. «Возможно, она просто забыла о нем, – думал он, – и, оставив кастрюлю на огне, вышла наружу, чтобы немного послушать музыку». Он неторопливо потягивал холодное пиво из банки, совершенно не представляя себе, как долго может продолжаться вся эта затея. Паук Джо предпочел выйти с остальными на улицу, где продолжалась музыка, и Кокрен жалел, что не пошел вместе с сумасшедшим слепым стариком.

– Можно мне взглянуть?… – спросил у Пита Мавранос, стоявший возле раковины и дымивший сигаретой «Кэмел» так, будто пытался перебить навязчивую вонь мяты. В одной руке он все так же держал пистолет, а другую засунул в карман, вынул комок папиросной бумаги и протянул Питу.

– И у нас, – сказал тот, аккуратно распаковывая сверточек, – тут присутствуют убийца и жена Крейна – это так или иначе должно послужить маяком. И, Анжи, не могла бы ты похозяйничать в соседней комнате? – Анжелика аккуратно проскользнула мимо стола и вышла за дверь, а Пит посмотрел на Кокрена: – И вот мы снова вышли за пределы физики. Сейчас она зажжет свечи, прочитает несколько стишков по-испански и помажет маслом Vete de Aquí[40] дверную притолоку. – Он перевел взгляд на Диану, стоявшую рядом с Мавраносом: – Мне нужно знать полное имя Крейна и дату его рождения. Я понимаю, может показаться, что использовать его истинные психические координаты очень неосторожно, но в наших условиях просто нельзя использовать маски.

– Скотт Генри Пуанкаре Леон Крейн, – сказала Диана, которая даже в резком свете голой электрической лампочки, свешивавшейся с потолка, казалась очумелому Кокрену похожей на сияющий набросок боттичеллиевской Венеры, которую художник просто еще не снабдил роскошными волосами, – 28 февраля 1943 года.

Мокрый меловой цилиндр начал крутиться на валу мотора точилки, и из бумажного динамика послышалось нечленораздельное шипение. Анжелика поспешно вернулась в крохотную прачечную и, вытирая руки о блузку, на мгновение продемонстрировала рукоять пистолета, заткнутого за пояс.

Пит, скорчив недовольную гримасу, вынул из папиросной бумаги корявый черный комок, похожий на громадную изюмину, сел на стул и принялся набирать номер.

Но не успел он осторожно повернуть диск на семь отверстий до упора, как из динамика раздался хриплый звон, потом он прервался и зазвучал снова.

– М-м… это входящий звонок, – безнадежным тоном сказала Анжелика. – Ответь, чего уж там…

Пит поднес к лицу трубку:

– Э-э… алло.

Из динамика послышался слабый дрожащий женский голос.

– Пирога, – сказал голос, – это речная лодочка, в которой еле-еле помещается человек, стоя на коленях. И еще это еда, похожая формой на лодку, – набить баклажан морепродуктами, после того как вынешь… ядро овоща, словно выдолбишь каноэ. Если он будет кричать, его все равно нельзя отпускать, верно? Вы все должны прийти сюда, и я смогу провести ваши лодки. Я предала бога, я осквернила его храм, но это мой день искупления. Сегодня одиннадцатое января, да?

Несколько секунд никто не мог найтись с ответом, но потом Кути сказал:

– Да, мэм.

– Девяносто один год тому назад, – проскрипел бестелесный старушечий голос, – я умерла. Через три Пасхи и еще три дня он пришел за мной из моря и повалил все дома, забрал себе всех остальных призраков, спалив их в огне. Yerba buena горит.

После этих слов в динамике с полминуты слышалось только шипение, и в конце концов Анжелика сказала:

– Конечно, она права, пахнет пригорелой yerba buena. Джоанна, – позвала она, повысив голос, – atenda a lo fuego![41] – И повернулась к Питу: – У тебя получился эффект селекторной связи. Вешай трубку и попробуй еще раз.

– Вы должны прийти и забрать меня, – вновь зазвучал усиленный старушечий голос, – и еще одну мертвую леди, которая прячется в тесной маленькой коробочке.

– Я… я думаю, это старая чернокожая леди, – предположил Кути, – которая появляется в телевизоре.

– Мне тоже так кажется, – согласилась Анжелика. – Пит, ты повесишь когда-нибудь трубку? Мы не нуждаемся в помощи от слетевшихся на приманку электромагнита заблудших призраков, желающих отпраздновать годовщины своей смерти. Забрать призраки двух старушек! У нас тут не кружок кройки и шитья… Вешай трубку и набери номер Крейна.

– Есть! – вяло отозвался Пит и повесил трубку. Он наклонился вперед, сжимая пальцами темный комок (очень похоже, что это действительно был чей-то глаз), и принялся поворачивать им диск.

– И я достаточно знаю математику, чтобы правильно произнести имя Пуанкаре.

Всего, с именем Крейна и датой его рождения, Пит набрал тридцать четыре цифры.

– Очень далеко, – пробормотал Кути, на что Пламтри ответила сдавленным смешком.

Снова из динамика раздалось прерывистое жужжание, по-видимому, соответствовавшее гудкам вызова, а потом послышался щелчок. Беременная Диана скомкала в кулаках тугую ткань своих джинсов.

– Алло, – прозвучал из динамика-точилки уверенный баритон, – вы позвонили Скотту Крейну. Сейчас я не могу ответить вам. Но если вы назовете свое имя, номер телефона и время звонка, я перезвоню при первой же возможности.

– Женщина, которая тебя убила, – громко сказала Диана, – уверяет, что может вернуть тебя к жизни. Помоги нам в этом, Скотт! И позвони нам, как только сможешь.

При первых же звуках мужского голоса Пламтри ткнула локтем Кокрена в колено; взглянув на нее, он увидел, что она, сидя в той же позе (привалившись спиной к трубам под раковиной), вся обмякла, руки разжались и лежали ладонями вверх на линолеуме, а голова склонилась вперед, и белокурые волосы закрыли лицо. Он не дал себе труда пытаться привести ее в чувство.