Хроники неприкаянных душ - Глен Купер

— А мне идея семейного кладбища нравится, — заметил Уилл.

Изабелла улыбнулась.

— Для себя я уже место выбрала. Вон под той старой липой.

— Прекрасное место, — одобрил Уилл. — Но не торопись.

— Это от меня не зависит. Теперь мы знаем, что все предопределено. Ладно, где же наш грешник?

Надгробие Уильяма Кантуэлла оказалось одним из самых маленьких на кладбище и почти полностью заросло. Так что найти его было не просто. На плите значились лишь имя и год: 1527-й.

— Примостился рядом с сыном, совершившим тяжкий грех, — вздохнул Уилл. — Я полагаю, нам понадобится лопата.

Изабелла вернулась из сарая с двумя лопатами, и они принялись за дело.

— Я никогда не копала могилу, — усмехнулась она.

— А я копал. — Действительно, много лет назад ему пришлось этим заниматься, когда он вел дело в Индиане. Рассказывать не хотелось, а Изабелла не настаивала. — Неужели они устроили тайник на самом дне?

Уилл, сняв пиджак, копал, а Изабелла отгребала землю на соседнюю могилу. Работа спорилась, и примерно через час, когда яма показалась им достаточно глубокой, Изабелла спрыгнула вниз. Под ее ногами что-то звякнуло. Она разгребла землю.

— Боже, Уилл. Мы, кажется, нашли.

Это был потускневший медный ларец — довольно большой, примерно двадцать пять на тридцать сантиметров, — под которым виднелась сгнившая крышка гроба.

Изабелла протянула ларец Уиллу. Вблизи он оказался изящным старинным изделием с просматривающейся сквозь зеленую патину великолепной гравировкой и закругленными ножками. Крышка была залеплена твердым красным веществом.

Уилл отковырнул кусочек.

— Это воск.

— Надеюсь, ребята хорошо постарались и вода туда не попала, — произнесла Изабелла.

Они нашли в себе силы сдержать нетерпение и забросать могилу землей. Затем вернулись домой, прошли в кухню, где Изабелла аккуратно счистила ножом воск и с трепетом приподняла крышку, как ребенок, открывающий утром первый рождественский подарок.

Там лежали три пергаментных листа. В пятнах медной зелени, но сухие.

— Уилл, — прошептала Изабелла, — это же последние страницы послания Феликса.

Они сели за кухонный стол. Уилл уговорил ее переводить. И она медленно начала:

На последнем, третьем листе, хрупком и пожелтевшем, другой рукой были торопливо написаны лишь две коротких строки:

* * *

Изабелла заплакала. Вначале еле слышно, затем громче. Ее лицо покраснело. Уилл смотрел на девушку с сочувствием, но думал о своем сыне. В 2027 году Филиппу будет семнадцать. Прекрасная пора, когда жизнь только начинается. Он тяжело вздохнул и погладил ее плечи.

— Зачем всему безоговорочно верить?

— А если это правда?

— Давай подождем, посмотрим.

Она поднялась и приникла к его груди. Они долго стояли, крепко обнявшись, пока Уилл не пробормотал, что ему пора уезжать.

— Уезжать?

— Да. Если я сегодня доберусь до Лондона, то попаду на утренний рейс.

— Пожалуйста, останься еще на одну ночь.

— Не могу. Очень скучаю по своим.

Она вытерла лицо и кивнула.

— Но я еще приеду, — пообещал он. — Как только Спенс изучит бумаги, я уверен, он вернет их семье Кантуэлл. Они твои. И когда-нибудь ты сможешь на их основе написать выдающееся историческое исследование.

— А сонет ты оставишь?

— Конечно. Как договорились. Теперь у вас будет возможность починить крышу.

— Уилл, я эти дни никогда не забуду.

— Я тоже.

— У тебя счастливая жена.

Он покачал головой.

— Я ее не достоин.

Изабелла вызвала такси, а Уилл отправился к себе собирать вещи. Затем послал сообщения. Спенсу: «Миссия завершена. Все 4 открыты. Доставлю завтра. Приготовьтесь изумляться». Нэнси: «Ты гениальная сыщица. Вычислила пророка что надо. Потрясающе. Буду дома завтра. Люблю и скучаю так, что ты даже не поверишь. Больше от тебя не уеду».